Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - Татьяна Витальевна Устинова

тепла ее разморило и потянуло в сон.

– А где артисты, а? Как ты думаешь, они уже приехали?

Они сидели так довольно долго и переговаривались – довольно вяло, – и уже Джессика подтянула ноги и укрылась пледом, и Настя принялась неудержимо зевать, и тут прибежала Мила.

– Девчонки, – громко заговорила она, – на улице холод, ужас, а у нас две сцены уличные! Вы что, спите? Вы даете!.. Олежка приехал, смотрит сейчас, как выставились.

Настя моментально вскинулась и сделала вид, что она и не думала спать.

– Я сказала, что вы здесь, он сказал, чтоб минут через сорок подходили, он сейчас занят.

– А можно посмотреть?

– Где мой сценарий? – сама у себя спросила Мила. – Я была со сценарием или без, кто видел? Что посмотреть вы хотите?

– Ну… что там происходит.

– Ничего не происходит, Олежка смотрит, как камеры стоят и как рельсы лежат. А потом быстренько с актерами сцену пройдет, и будем снимать. Мы пока в графике, тьфу-тьфу-тьфу. Никто не видел мой сценарий?..

– Я не видела, – призналась Джессика, и Мила засмеялась.

– Если хотите смотреть, давайте за мной!

Настя стала всовывать ноги в ненавистные туфли. Они никак не всовывались.

– Я тут пока посижу, можно? – жалобно проговорила Джессика. – Не хочу на холодрыгу! Я потом, когда артисты…

Настя в конце концов заставила ноги влезть в туфли. Пряжки было не застегнуть, и шут с ними.

Следом за Милой, хромая на обе ноги, она спустилась по лесенке. Мила моментально ускакала вперед, Настя за ней не успевала.

Мила обернулась, приостановилась и подождала.

– Ты чего так хромаешь? Ноги стерла? Вот дурочка, кто же на съемку приезжает на каблуках? Тут и без каблуков с ума сойдешь к вечеру!..

– Мила, а вы же артистка, да?

– Откуда ты знаешь?

– Мне Олег Аллилуев сказал.

– Артистка, – согласилась Мила. – Невеста без места. Я уж и забыла сто лет, что артистка!

– Мила, тебя Эмма ищет! – прокричали издалека.

– Иду! – отозвалась Мила. – Чего она меня ищет, пять минут назад поговорили.

– А почему вы не играете? – спросила Настя, едва успевая за ней. И тут же поняла, что сморозила глупость.

– Потому что негде мне играть, не берет меня никто, – легко сказала Мила. – Зато в кино работаю, видишь?

– А от кого это зависит? Кто не берет?

– От всех зависит, – сказала Мила в сердцах. – От продюсера, режиссера, кастинг-директора, оператора-постановщика! Артист самый последний человек, от него как раз ничего не зависит!.. Он только должен на съемке всю душу из себя вывернуть и предъявить камере. А если не душу, то еще что-нибудь – красоту, уродство, глупость или ум!.. Вот это от него зависит, а больше артист ничего не может. Только сидеть и ждать, когда позовут. Могут никогда не позвать.

– И что тогда делать? – серьезно спросила Настя.

– Другую работу искать, – тоже серьезно ответила Мила. – Я нашла, мне повезло.

Они взбежали на крыльцо, пропустив группу людей, навстречу попалась давешняя сердитая тетка.

– Мила! Где ты есть, твою ж марусю, я тебя ищу! Режиссер тебя ждет! – загремела она.

– Я здесь, что нужно?

– Олег, вы Милу спрашивали!

– Я? – раздался откуда-то голос Аллилуева. – Я не спрашивал. Давайте еще раз по точкам, все по местам! И не ходите в кадре!..

Настя заглянула в комнату.

В небольшом помещении все было по-настоящему: бок голландской печки, диван, накрытый ворсистым пледом, на стене аляповатый пейзаж и – симметрично – немыслимый натюрморт с розами и сиренью. В середине стол, покрытый клеенкой, на столе ваза. Вокруг по полу проложены рельсы, по ним туда-сюда каталась камера. Еще одна камера на треноге смотрела на диван. На диване сидел человек в спецовке. Еще один стоял у него за плечом с листом белого пенопласта в руках и крутил его туда-сюда.

– Мила, пойди сюда! – И Настина проводница, аккуратно перешагивая через провода и кабели, исчезла.

– А где режиссер? – шепотом спросила Настя у чьей-то спины.

– В той комнате, где мониторы, – непонятно ответила спина.

– Еще, еще свети! – кричали откуда-то. – Видишь, тени какие по переднему плану!

– Как по переднему?!

– Ну так!

Настя пошла по кабелям и проводам, которые загибались за угол. Здесь была еще одна комната, посередине раздвижной стол, плотно заставленный аппаратурой и мониторами. Боком приставлен другой стол со звуковым пультом. Вокруг этих двух столов сидело и стояло человек пятнадцать. Все они, не отрываясь, смотрели в мониторы, которые показывали комнату с диваном.

– Еще один прибор за него, – говорил плечистый мужик в рацию. – Правый ближе. Еще ближе. Стоп, опять тень полезла. Возвращаем все обратно!

Рация гудела и трещала. На экране монитора прошли люди с треногами.

– Стоп! – вдруг громко приказал голос Аллилуева. – Вот так отлично. Больше ничего не трогать!..

– Оставляем?

– Да.

– Оставляем, – повторил мужик в рацию.

Тут все задвигались, разом заговорили, заспешили, Аллилуев, сидевший, как оказалось, перед центральным монитором, поднялся и стал выбираться из-за стола.

– Привет, – поздоровалась Настя.

Он оглянулся.

– Здорово. Ты давно приехала? Милу видела?

– Видела, – сказала Настя быстро. В данный момент ее совершенно не интересовала Мила. – Слушай, как тут все прикольно!

– Я сейчас сцену с артистами пройду, мы снимем, а в перерыве поговорим. Сейчас не могу.

– А можно мне с тобой?

– Чего со мной?

– Сцену проходить.

– Нет.

Он был совершенно не похож на того веселого шалопая, который поливал цветы в кабинете с табличкой «Посторонним В» и окрестил Настю «наша красота»! Он говорил как-то так, что его слушали, двигался уверенно, и чувствовалось, что он тут главный. Настя на него засмотрелась. Даже одет он был особенно, удобно – широченные мягкие штаны, черная футболка, толстовка с капюшоном, из кармана выглядывает помпон, видимо, в карман он сунул шапку.

– Вам кофе сделать, Олег? – спросила давешняя Кора.

– Лучше чай с лимоном.

Он сбежал с крыльца, кого-то окликнул, о чем-то распорядился. Сунул руки в карманы и посмотрел по сторонам, потом на небо и сказал в рацию:

– Эмма Львовна.

– Я здесь! – Сердитая тетка трусцой подбежала со стороны навеса.

– Смотрите, на улице мы сегодня умрем от переохлаждения, – сказал Аллилуев. – И нас похоронят. Снимаем интерьер. Посмотрите, что нужно для сцен тридцать четыре, тридцать восемь и девять. Если все есть, репетируем и снимаем.

– Хорошо, Олег Алексеевич!

…Ого, подумала Настя. Олег Алексеевич, ни больше ни меньше!

– И вот за девушкой поухаживайте! – велел Аллилуев, кивнул на Настю и заскакал через лужи. – Мотор через сорок минут.

– За тобой нужно ухаживать? – осведомилась Эмма.

– Нет, нет, спасибо, – быстро сказала Настя. – Я тут посмотрю пока.

– Ну смотри, смотри, – разрешила тетка. – Только ты чего-то вырядилась не по погоде.

– Я… не рассчитала.

– Пойдем со мной.