Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - Татьяна Витальевна Устинова

рано.

– Что это за место? – сразу же спросила бабка, а мать вообще ничего не спросила.

Настя с мстительным видом сообщила, что это съемочная площадка и «ее пригласили».

– Что ты там станешь делать? – не отставала бабка.

Настя сказала, что ничего не станет, а просто понаблюдает, как работают настоящие люди – артисты, режиссеры и прочие.

– Понаблюдай, понаблюдай, – сказала бабка. – Тебе это пойдет на пользу.

Мать рассеянно зачерпнула из вазы орехов, поцеловала Настю, пожелала всем спокойной ночи и удалилась.

И больше ничего! Ни-че-го!

Ни наставлений, ни уточнений, когда будет, ни выяснений, с кем пойдет и кто, собственно, дочь пригласил на эту самую съемочную площадку!..

…Может, она меня разлюбила, уныло думала Настя, поднимаясь следом за Джессикой в свою комнату. Или никогда не любила, а теперь отпала необходимость притворяться?

Из этой страшной мысли потом получились рыдания над отцовскими «Каменными кентаврами времени» и трудные размышления, и невозможность продрать глаза, когда запиликал проклятый будильник!..

В комнате было холодно – створка окна распахнута настежь, – и пахло весенним садом: дождем, травой и немного дымом. Вчера, должно быть, где-то жгли прошлогодние листья.

Насте так не хотелось вставать! Ах, как не хотелось вставать, вылезать из-под одеяла, плестись в ванную и там умываться – по детской привычке она не любила умываться.

Чтоб как-то утешиться и не проделывать всю эту каторгу в одиночку, Настя стала изо всех сил будить Джессику, которая не просыпалась.

– Вставай!

– Нееее…

– Вставай, мы опоздаем!

– Нееее…

– Я кому говорю! – И Настя сдернула с подруги одеяло.

Джессика захныкала:

– Ну что такое-то, а? Ночь-полночь, давай вставай! Дома вставай скотину кормить, здесь тоже вставай! Нннеее хоочууу!..

Стуча зубами от холода – почему-то ни одной, ни второй не пришло в голову закрыть окно, – сшибаясь лбами и путаясь в штанинах, они кое-как оделись и спустились вниз. Завтракать Настя не разрешила.

– Мы только время потеряем, – прошипела она и захлопнула холодильник, в который было полезла Джессика. – Ничего, похудеем.

– Я есть хочу, – скулила Джессика по дороге на станцию. – Я чаю хочу! Как это так, утром даже чаю не попить!

Джессика выговаривала «не попить», и Настя ее не поправляла.

Ехать оказалось семь верст до небес и все лесом. Сначала на электричке до Белорусского вокзала, потом на метро до Курского, а оттуда опять на электричке до Столбовой, а уж оттуда на автобусе до остановки Константиново-Дальнее.

Ехали молча. Джессика принялась было за Настин телефон, но быстро задремала, телефон выпал, стукнулся и оказался под сиденьем. Настя пнула Джессику, которая недовольно замычала и не двинулась с места. Пришлось самой лезть под лавку, добывать телефон, отряхивать, осматривать, не повредился ли. Телефон остался цел, бодро светил экраном. Настя зашла на страничку к Соне, пролистала фотографии, почитала комментарии.

Вот из вчерашнего: «Green is not a colour, it’s a state of mind».

Зеленый, значит, не цвет, а образ мыслей.

Всем зеленый свет. Даешь зеленую улицу! Лишь зеленая карета, и весна в карете этой…

Речь, каждому понятно, не о карете и не о светофоре, а об образе жизни в гармонии с природой, но сегодня утром Настю раздражали и фотографии, и посты, и «зеленое» мышление.

Электричка покачивалась. Странные мысли приходили в голову.

…А вдруг бабушку фотки и посты тоже раздражают, как сегодня Настю? Не оттого, что она старая и ничего не понимает, а оттого, что «зеленый образ мыслей» кажется ей идиотизмом? Ну, так ведь может быть! И она отбирает у внучки телефон не из вредности, а потому, что не одобряет идиотизм? И вот это вечное «Почитай лучше книжку!» не от косности и не из старческого желания заставить Настю делать то, что ей не нравится, а потому, что в книжке больше смысла?.. Нет, разумеется, бабка ничего не понимает в современной жизни и в молодых, потому что произошел… произошел… тут Настя вдруг позабыла, что именно произошло-то, как называется!

А, вот, вспомнила! Бабка ничего не смыслит в современной жизни, потому что произошел «качественный скачок»! Молодые качественно скакнули вперед по сравнению со старшим поколением.

Мы быстрые и ловкие. Поглощаем терабайты информации. Можем одновременно смотреть пять роликов и три гифки. Чатиться сразу в нескольких чатах. Читать посты одновременно во всех главных мессенджерах. Мы обо всем узнаем первыми – например, о том, что рэпер Дудук запилил вирусный ролик на ютуб, а Ида Михельсон венчалась в Преображенском соборе в Тутаеве. Мы знаем, какой «коллаб» на хайпе.

Настя открыла Инстаграм и посмотрела. Марьяна опять удалила Рустама из друзей. Или она еще тогда удалила, просто Настя пропустила?.. Мать Сони, похожая на крутейшую блогершу Кьяру Ферраньи, выложила фотки с Бали, как она там то ли встречает рассвет, то ли провожает закат. В белом купальнике и золотистом загаре. На заднем плане фактурный туземец, «мой инструктор по йоге».

А вот Настина мать, кажется, свою дочь разлюбила или вообще никогда не любила! Интересно, а Сонина мать любит свою дочь больше йоги и инструктора или меньше?..

Электричка, на которой они ехали до Столбовой, была абсолютно пуста, а на платформе прямо первомайские гуляния – всем нужно в обратную сторону, в Москву. Девчонки протолкались к переходу. Джессика непрерывно скулила, что хочет есть и замерзла.

И вправду было холодно, и казалось, вот-вот пойдет дождь.

Автобуса тоже ждали долго. К станции автобусы подходили и подходили, извергали очередную партию желающих попасть в столицу и заезжали на стоянку, в обратную сторону не шли.

– Да замолчишь ты или нет! – в конце концов прикрикнула Настя на ноющую Джессику. – Сидела бы дома!

– Да-а, я бы и сидела, так ты же меня разбудила и заставила!

– Я тебя не заставляла! Ты сама хотела на съемки.

– Да-а, я ж не знала, что эти съемки за сто километров!

– Не за сто!

– За сто!..

Автобус подошел, они забрались и уселись, нахохлившиеся и сердитые. В салоне тоже было холодно, должно быть, водитель горячих южных кровей экономил топливо и печку не включал.

Наконец поехали. Чем дальше от Москвы, тем чуднее становилось вокруг. Кончились супермаркеты «24 часа» и продуктовые моллы, начались рынки стройматериалов и «садовые центры», где за решетками были выставлены в ряд деревья и кусты в кадках, а на переднем плане торчали фигуры из раскрашенного гипса – лошади, гномы, львы, вазоны и русалки, а также пирамиды цветочных горшков. На пластиковых забегаловках красовались вывески «Шашлыки вкусные. Рассада недорого», и еще на гаражах «Ремонт китайцев и корейцев. Поддоны».

Проехали квартал ветхих зданий красного кирпича, должно быть, бывшую фабрику, из проваленной крыши росли молодые тоненькие березки. На первом этаже, единственном, где не были выбиты стекла,