Киллер из шкафа - Андрей Ильин

— Третьего дня. Ужас что такое было! Из автоматов стреляли! Народу положили! Тьму! Вся лестница в крови была. Еле-еле отмыли. Лестницу отмыли, а ремонтировать стены и потолки, сказали, не будут.

— Почему не будут?

— Потому что, сказали, это они к кому-то из жильцов приходили и пусть тогда жильцы сами и ремонтируют то, что из-за них попортили...

Голоса бубнили еще минут пять. Потом дверь захлопнулась.

Простучали шаги. Иван Иванович приник глазом к щелке между дверцами.

В комнату вошла молодая женщина. На ходу скинула плащ, стянула через голову платье и пошла в сторону ванной комнаты. По всей видимости, женщина откуда-то приехала.

Женщина была не так страшна, как мужчины с автоматами. Иван Иванович облегченно вздохнул. Наверное, жиличка. Сейчас вымоется и пойдет на работу. Илив магазин. И тогда можно будет...

Но женщина не пошла ни на работу, ни в магазин. Она вышла из ванной и как есть, в голом виде упала на постель.

Черт, придется сидеть в шкафу дальше, расстроился Иван Иванович. А ему, как назло, очень захотелось в туалет. Ну просто очень.

Женщина зарылась в покрывало и, сладко потянувшись, заснула. Вот ведь зараза! Ей сладкие сны смотреть, а ему в шкафу мучиться. От переизбытка... чувств.

«Ладно, черт с ней. В конце концов ее шкаф. Ей же хуже! Подожду, сколько возможно, а потом... Час подожду».

Но часа ждать не пришлось. В дверь позвонили.

Иван Иванович напрягся.

В дверь позвонили еще раз. Уже более настойчиво.

Женщина вздохнула, потянулась, посмотрела на часы и села.

В дверь позвонили одним, очень долгим, звонком. А потом застучали.

— Иду, — крикнула женщина, накинула халатик и пошла к двери.

Ну все!

В квартиру, судя по голосу, вошел мужчина. Судя по голосу, мужчина кавказской национальности.

— Вах! — сказал он. — Ты приехала и нэ позвонила! Я ждал, а ты нэ позвонила.

— Ты как здесь? — удивленно спросила женщина.

— Я там, гдэ ты.

Мужчина прошел в комнату. В руках у него была огромная охапка цветов.

— Это тэбэ! — сказал он и взглянул на раскрытую постель. — Ты спала?

— Да. Решила немного отдохнуть и уснула.

Ерунда, слегка успокоился Иван Иванович. Кавалер женщины, кем бы ей ни приходился, его не пугал. Это не убийцы.

Иван Иванович слегка расслабился и, наверное, от этого еще сильней захотел в туалет. Смертельно захотел.

Может, плюнуть на условности? Тут или на условности, или на мочевой пузырь! Причем условности общечеловеческие, а мочевой пузырь свой. Может, пока они лясы точат, сделать свое дело? И все!

Вряд ли они в ближайшее время отсюда уйдут. А терпеть мочи нет.

Иван Иванович осторожно расстегнул штаны...

— Вах, — сказал мужчина, — какая жэнщина! И попытался обхватить подругу за талию.

— Ну погоди, погоди, — сказала она.

— А что такоэ?

— Ты холодный с улицы. Мне неприятно.

— Сэйчас я буду тэплый. Сэйчас я буду горачий как пламэнь!

Грузин прошел к шкафу, на ходу снимая пиджак. И, не отводя влюбленных глаз от подруги, открыл дверцу. Женщина изменилась в лице.

— Что? Что такоэ? — спросил влюбленный грузин. И повернулся.

В шкафу, среди женских платьев, стоял незнакомый мужик. Штаны у него были расстегнуты. Из штанов...

— Это кто? — спросил грузин.

— Это? Не знаю! Первый раз в жизни вижу, сказала женщина.

Грузин еще раз посмотрел на мужика. На расстегнутые штаны. На женщину. На раскрытую постель...

— Кто это? — повторил он, но уже с другими интонациями. — Говоры!

— Я здесь случайно, — сказал Иван Иванович.

— Ты совсэм молчы! Откуда у тебя мужик в шкафу? А ты голая?!

— Ну не знаю я. Чем угодно клянусь. Я только что приехала и спать легла...

— И мне не позвоныла?

— Я уснула. Ну честно говорю — уснула...

— Ты уснула, а он в шкафу. Бэз штанов.

Больше все эти препирательства Иван Иванович терпеть не мог.

— Извините, — сказал он и вышел из шкафа.

— Кого извинитэ? Ты куда? — начал набирать голос приходящий в себя грузин.

— Я в туалет. Я сейчас приду, — скороговоркой пробормотал Иван Иванович, быстро проскользнув мимо растопыренных, пытающихся его поймать рук.

— Ты так?! Да! Я тэбэ — любов. Я тэбэ — цвэты. Я тэбэ — дэньги. А ты мужика? Так, да!!!

Иван Иванович захлопнул дверь в туалет и остановился возле унитаза. Уже ни о чем, кроме унитаза, не думая.

— Открой! Слышишь?! Я тэбя сэйчас убыват стану, — орал из-за двери и стучал в дверь разбушевавшийся грузин. — Ты моя жэнщина...

По мере опустошения переполненного мочевого пузыря Иван Иванович все более здраво осмыслял сложившуюся ситуацию.

Да, нехорошо получилось. Мужик пришел к своей бабе, а там в шкафу другой мужик, причем с расстегнутыми штанами. Черта с два здесь что объяснишь.

— Я убью его! И тэбя! — бесновался в коридоре грузин. — Мамой клянусь!

В конце концов, что погибать от пуль наемных убийц, что от рук ревнивого грузина, без разницы. В смысле одинаково неприятно, здраво рассудил Иван Иванович. Ерунда какая! Из огня да в полымя. Надо попробовать ему объяснить истинное положение дел. Насчет того шкафа.

— Слышь, мужик, — закричал из-за двери Иван Иванович. — Я здесь случайно оказался. Твоя баба верно говорит. За мной бандиты гнались. Много. Убить хотели. Я в ее квартире спрятался. В шкафу. А когда ты пришел, в туалет захотел... Ну понял, что ли?

В дверь забарабанили изо всех сил.

— Ну честно тебе говорю. Ну не вру!

— Выходы! Если ты мужчина! А не паршивый ышак!

Дурак какой-то. Впрочем, очень опасный дурак.

Который в приступе ревности может черт знает что сделать.

Дверь угрожающе заскрипела. Иван Иванович выставил вперед пистолеты.

— Открывай, шакал! Открывай!.. Дверь слетела с петель. В туалете, рядом с унитазом, стоял мужчина с двумя пистолетами в руках.

— А-а! — завизжала женщина. — У него пистолеты. Он убьет тебя.

— Ты так, да? — сказал грузин. — Ты нэ хочэш как мужчина с мужчиной...

— Отойди! — сказал Иван Иванович. Грузин посторонился. И повернулся к женщине.

— Ты мэня... На мужика с пистолетом... А я тэба любыл...

Иван Иванович, не отводя дул пистолетов грузина, пятился к входной двери. Он боялся меньше грузина. Он боялся больше грузина. Потому что знал, что в пистолетах нет патронов.

Он подошел к двери спиной, одной рукой открыл задвижку и распахнул дверь.

В проеме, чуть согнувшись в поясе и повернувшись ухом к двери, стояла соседка. Которая с бидоном. Но на этот раз без бидона. Которая, привлеченная шумом в соседней квартире, хотела выяснить, что там происходит.

— Ой! — сказала она, увидев Иванова и увидев в его руках два направленных на нее пистолета. Увидела и что было сил заорала: — Убивают! Опять! У-би-ва-а-а-ют!

Иван Иванович оттолкнул парализованную страхом женщину и бросился к лестнице. А потом по лестнице вниз, во двор. Путь он уже знал. Помнил. Еще с прошлого раза помнил...

Быстрее с этого дважды проклятого места.

Быстрее!

Быстрее!!

Быстрее!!!

На улицу, которая сулит безопасность...

— Вон он! — встрепенулся, выкрикнул стоящий возле подъездного окна братан.

— Где?

— Да вон! В проходной двор свернул! А ну давай за ним шнуром! Давай, пока он, гад, не ушел!

Один из наблюдателей отбросил недокуренный бычок и посыпался вниз по лестнице. Другой потянул из кармана переносную радиостанцию.

— Я срисовал его! — крикнул он. Очень громко крикнул. Потому что радостно. Потому что теперь можно было не торчать в полутемном, пропахшем мочой подъезде. И в других таких же подъездах.

— Где он?

— Вышел из дома и дернул через проходной двор на улицу. Я за ним Черняшку погнал.

— Все понял. Высылаю вам в помощь ребят.

— А мне что делать?

— Тебе Черняшку догонять. И не дай вам Бог на этот раз ушами прохлопать!..

Ну прав был Папа! Где-то он заховался, когда в подъезде шухер шел. Сам заховался, а кента подставил.

Опять Папа прав! Как всегда, прав...

Глава пятидесятая

— Где он?! — вскинулся Папа.

— В гостинице «Центральная». В сотом номере. В люксе.

— Точно?

— Ну точно! Его мои ребята до самого порога довели.

— Где он был?

— Все как ты и сказал, Папа. Он в подъезде был!

Заховался где-то, пока шухер шел. А когда шмон закончился, попробовал слинять по-тихому. Но только мы...

— Почему он не ушел? Почему от вас не ушел?

— Потому что не смог! Потому что мои пацаны если вцепятся...

— А он пытался?

— Ну вообще-то...

— Так пытался или нет?!

— Не особо. Он, когда вышел, вначале шустро ноги делал, а потом успокоился. И сразу в гостиницу пошел.