В горах пощады нет - Сергей Самаров

Для временного лагеря место выбирали заранее, но, к сожалению, не зная местности и только по карте. Планировалось устроить его на округлой вершине невысокой горы, поросшей лесом. Карта, как известно, густоту леса не отражает. Но устроиться, думал подполковник Бурлаков, когда составлял план, можно в любом лесу. Главное, чтобы через него проходило как можно меньше троп.

К несчастью, карта оказалась слегка устаревшей. В предполагаемом месте какое-то время назад прошел лесной пожар, а останавливаться на пепелище, где новая зелень еще только-только начинает из-под пепла пробиваться, было не самым приятным занятием. Потому решили спуститься ниже под гору, где лес такой же, но каким-то случаем пожаром не задетый.

На место прибыли с запасом в сорок четыре минуты. Эти минуты приплюсовались к двум часам, которые заранее при расчете прохождения маршрута брал в запас подполковник Бурлаков. И получилось, что отряду можно было отдохнуть после трудного марша целых два с половиной часа. Капитан Максимов попросил разрешения дать команду «отбой». Александр Григорьевич согласился, оставив с собой только радиста, потому что подошло время сеанса связи с командиром бригады. Посты подполковник не проверял, предоставив эту заботу командиру роты, а капитан Максимов, казалось, вообще не понимал, что такое есть сон и отдых. Он постоянно стремительно проходил с одного конца временного лагеря на другой, отдавал какие-то распоряжения командирам взводов, которых тоже держал в жизненном тонусе. Можно было бы подумать, что такую энергию капитан демонстрирует перед начальником штаба бригады, но подполковник Бурлаков уже многократно слышал от других офицеров о неугомонности Максимова и плохо думать о нем не хотел.

Связь наладилась быстро. И командир бригады, как оказалось, уже был на бригадном узле связи, ждал разговора со своим начальником штаба.

– Как дела, Александр Григорьевич?

– Прибыли на место с запасом времени, товарищ полковник. Личный состав отдыхает.

– Не расслабляй их. Мог бы и занятия провести…

– Соблюдаем режим скрытности, товарищ полковник. Проводить занятия невозможно, – без неприличного вздоха сказал Бурлаков.

– Ну, а дела-то как?

– На месте мы, товарищ полковник.

– Я не о том… Ты в Москву звонил?

– Так точно. Все нормально…

– А конкретнее… – В голосе полковника послышалась приличествующая должностная строгость, которая проявлялась обычно, когда полковнику казалось, что его обходят уважением.

– Мы, товарищ полковник, в открытом телефонном режиме беседуем. Невозможно рассказать. Нас, вполне вероятно, прослушивают…

– Да… – неохотно согласился командир бригады. – С другими группами что?

– С ними связь после вас. Но они-то сами должны на вас выходить.

– Выходили. Все выходили. На местах они.

– И отлично, товарищ полковник. Будем работать.

– Ладно. До связи…

– До связи, товарищ полковник…

Александр Григорьевич положил наушники с микрофоном на колено и только после этого вздохнул, как слон. Но в ответ на взгляд радиста, младшего сержанта Акинфиева потребовал:

– Начинай группы вызывать… Поочередно, как по графику…

– Можно в режиме «конференции», товарищ подполковник.

– Можно, но не нужно… Поочередно… Взвод Распекаева последним…

Отказ от режима «конференции», когда на одну волну выходят сразу все командиры взводов, хотя такой режим и был предусмотрен планом самого подполковника Бурлакова, показался необходимым, потому что со взводом старшего лейтенанта Распекаева предстояло говорить особо и двусмысленными фразами, чтобы не показать всем, что там, около перевала, происходит. Если подполковник Тамаров сумеет договориться с Бежуашвили, это автоматически будет означать переход Артема Васильевича из ведомства диверсионного управления ГРУ в управление агентурное, которое министр обороны по недоумию все пытается отобрать у ГРУ, у себя то есть, и передать в ведомство СВР[22], в чужое то есть ведомство, но пока, слава богу, не сумел этого сделать. А о переходе офицера бригады, к тому же такого известного офицера, как Артем Василич, на новую службу, справедливо не афишируемую, всем знать не полагается.

Командиры групп один за другим докладывали о готовности. С задачей по выходу на исходный рубеж справились все. Режим скрытности удалось соблюсти всем, если не считать эпизода, когда одна из групп атаковала маленькую банду, одного из бандитов уничтожила, а трем удалось скрыться. Но этот эпизод произошел достаточно далеко от места развертывания отряда, и еще не факт, что маленькая банда шла на соединение с основными силами. Скорее всего банда была местная и носила чисто уголовный характер. Убитый бандит был идентифицирован по документам и по многочисленным татуировкам. Им оказался простой уголовник.

Последним на связь вышел, как и обговаривалось, старший лейтенант Распекаев.

– Как у тебя обстановка?

– Заканчиваем, товарищ подполковник, копать могилу для погибшего, – сообщил старший лейтенант. – Уже, кажется, закончили…

– Могилу? Кому? А… Понял. А это необходимо?

– Наш «гость» распорядился. Он, кстати, только что второй разговор закончил. Мне знаки подает. Позвать? Будете с ним разговаривать?

– Нет. Трубку свою предоставь. Пусть позвонит. Сам на перевал не выступай. Проводишь «гостя», если потребуется, куда ему необходимо будет. Страхуй. Только после этого можешь соединиться со вторым взводом. Менты там как? Подкрепление к ним не прибыло? Пора бы уже подъехать, если хотят застать своих в живых…

– Три машины, товарищ подполковник, по дороге проследовали. Тентированные. Потом еще одна, «уазик» в сопровождении бронетранспортера. Что с другой стороны, я не в курсе…

– Я в курсе. Тогда до связи. Трубку «гостю» предоставь…

* * *

Александр Григорьевич отошел в сторону, чтобы никто не слышал его разговора, и свою трубку вытащил, ожидая звонка от «гостя», как обозвал Распекаев подполковника Тамарова. Но первым позвонил не Артем Василич. В Москве о разговорах, которые происходят далеко от них, научились узнавать раньше тех, кто рядом находится.

– Слушаю вас, товарищ полковник.

– Кажется, Александр Григорьевич, у нас назревает небольшой прорыв. Ты уже в курсе?

– Никак нет, товарищ полковник. Только что закончил сеанс связи, разговаривал со старшим лейтенантом Распекаевым, это командир взвода, что рядом с Артемом Василичем находится, и получил сообщение, что Тамаров разговор закончил. Трубку у старлея требует, чтобы мне позвонить. Он для связи со мной трубкой старлея пользуется. Ждал его звонка, а тут вы…

– И ладно. Позвонит… Сумел он убедить Бежуашвили, что способен помочь грузинской стороне, полномерно заменив Мерабидзе. Очень ловко, кстати… Так ловко, что не он просил помочь ему, а сам Бежуашвили уговаривал Тамарова выполнить то, что не может уже выполнить погибший подполковник. Там дело простое. Грузинская сторона не доверяет боевикам. Помнит, что во время войны в Абхазии чеченцы на стороне абхазов воевали. Много чеченцев. Там даже, если ты не знаешь, Басаев батальоном командовал. Во время югоосетинских событий чеченский батальон «Восток» за осетин воевал. И грузинам без разницы, кто какой политической ориентации придерживается. Просто так получалось, что чеченцы всегда против них выступали. А ингушей они тоже к чеченцам относят. И потому не доверяют. Или по крайней мере не полностью доверяют. Потому и желают проверять. Вот подполковник Бессарион Мерабидзе и должен был проверить сначала боеготовность бандитского соединения, после чего будет перечислен первый транш, а потом и выполнение задания. Второй транш будет перечислен после этого. Переводы будут осуществляться только после подтверждения инспектора. А инспектором должен был быть Мерабидзе. Теперь эти функции взял на себя подполковник Тамаров. Но он – молодец, правильно построил разговор с Бежуашвили. Я слушал разговор. Он и меня бы убедил. Никаких просьб, никакого заигрывания. Просто оказание услуги взамен будущих услуг.

– Разговаривать он умеет.

– Мы надеялись, что Бежуашвили с той же трубки будет звонить Мовсарову или Лорсанукову и мы сможем засечь их со спутника. Но он с ними как-то иначе связывается.

– И что, товарищ полковник, теперь?

– В смысле? Что теперь… Теперь продолжайте операцию согласно плану…

– Я не о том, я о подполковнике Тамарове спрашиваю.

– Судя по его разговору с Бежуашвили, Артему Василичу очень нравится грузинский климат. По крайней мере мне именно так показалось. И семья его всю жизнь мечтает жить в Грузии… Ты разве не замечал? Ты же с ним часто общаешься. И семью знаешь… Но семью, я думаю, мы не выпустим. Хватит того, что офицер спецназа сбежит за границу… А мы потом, как только это произойдет, направим официальный запрос от прокуратуры и через Министерство иностранных дел с требованием о выдаче уголовного преступника. Не политического или еще какого-то, даже не предателя Родины, а только уголовного преступника…