Сверхзадача - Петер Жолдош

В один из таких моментов их существования вне времени Эви при очередной смене вахты остановился перед Матом и, подняв на него глаза, спросил:

— Когда ты снимешь с шеи эту игрушку?

В усталом, осунувшемся лице Мата что-то дрогнуло. Он через голову снял ремень и протянул Эви инфрапистолет.

— Прошу. Можешь взять его себе. Или отдай Опэ, когда он поднимется из реакторного отсека. Если это доставит ему большее удовольствие, чем тебе…

— Мне он не нужен, Опэ тоже. Спрячь его куда-нибудь сам.

Мат покачал аппарат на руке, словно раздумывая, куда его девать, потом повесил на подлокотник кресла.

— Он не нужен уже никому, — повторил Эви и указал на желтую звезду. — У нас теперь только один командир, вон она. Скажи, Мат, не будет преждевременным, если мы назовем ее Солнцем?

— Она носила это имя и тогда, когда еще ничем не отличалась от мириадов других. Я имею в виду, для нас.

Эви кивнул.

— Ты прав. Жаль, что я не подумал об этом раньше. Но ты помнишь, Мат, та, другая, была точно такой же. Мы выросли под ее лучами. Которое же из двух солнц настоящее? Я тоже имею в виду — для нас.

Мат промолчал.

— Настоящее, ненастоящее, — продолжал бормотать себе под нос Эви. Кажется, на этот вопрос нет ответа. И то, прежнее, от которого мы улетели, всегда было и будет настоящим. И это второе, новое, тоже! Ответь мне, Мат, лишь на один вопрос: стоило ли затевать все это?

У Мата дрогнули веки, но он продолжал молчать.

— Стоило ли? Отвечай же, Мат! Сначала умерли четыре человека; это были люди, пусть даже не столь развитые, как мы. Двоих убил ты, других двоих, еще раньше, их же соплеменник, который был пятым, а потом исчез. Как-то ты рассказывал нам об этом, помнишь? Нас было семеро. Теперь Арро мертв, а Нуа хоть и жива, но чего стоит ее жизнь? Мы остались впятером, но и наши стоят не больше. Нашими именами назовут улицы и площади, зачем это нам? Нашу лагуну, наш берег, наше море никто не сможет вернуть нам обратно. Возможно, люди Земли будут нам благодарны, но что смысла в их благодарности?

— Тогда я не очень понимаю, что ты имеешь в виду, Эви.

— Ты знаешь все, только делаешь вид, что не понимаешь. Не хочешь понимать. Стоит ли ценой двенадцати жизней доставлять на Землю те данные, которые мы везем? Чтобы там узнали, что существует еще одна планета, где поверхность, климат, атмосфера и прочие условия пригодны для человеческой жизни? Мы, наследники разума Гилла, полагаем, что обо всем этом ученые Земли, по всей вероятности, догадывались еще задолго до посылки экспедиции. Да, именно поэтому «Галатея» и прилетела к нам. Пусть Гилла и его коллег постигла неудача, лет этак через сто прилетел бы другой корабль и доставил бы на Землю все эти данные.

— Но он не прилетел.

Эви замялся, размышляя.

— Правильно. Он должен был бы прилететь раньше, еще до нашего рождения. Но тогда мы узнали бы об этом! Ведь пришельцы непременно нашли бы «Галатею», и мы сейчас… Но почему они не прилетели? Ты мог бы это объяснить, Мат?

— Возможно, на Земле изменили программу исследований. Если какой-то звездолет не возвращается, это всегда веский аргумент для тех, кто хотел бы переправить исследования в другую часть Галактики. Но вместе с тем это аргумент и для меня. В том смысле, что нашу сверхзадачу необходимо решить, довести до конца!

— Мы решим ее, Мат, в этом ты можешь не сомневаться. Но не на этот вопрос я жду от тебя ответа. Гибель двенадцати людей соизмерима ли с результатом? Реальным, осязаемым результатом!

— Реальным? Здесь, на «Галатее», мы не можем о том судить.

— Извини, но это отговорка. Чепуха, Мат! Сопоставь цель и средства, жертвы, принесенные ради ее достижения, не добровольные, ты знаешь это, и результат. К сожалению, я опять применяю это слово, другого нет. Не думаешь ли ты, что именно здесь допущена ошибка, какое-то роковое несоответствие?.. Как мог Гилл взвалить на себя такую ответственность? Ты должен разбираться в этом лучше, чем я. Ты наш лидер, ты его наиболее совершенная копия! Отвечай же, Гилл!

Мат молча смотрел перед собой.

— Но скажи же хоть слово!

— Он не отвечает.

— Что такое? Кто он?

— Не отвечает Гилл. Ты, Эви, тоже ведь получил его репрограмму, только немного измененную. Если вся затея и стоила чего-нибудь, так это того, что я нашел правильный метод трансплантации личности, то есть пересадки репрограмм. Не скрою, это произошло почти случайно. Там, на Земле, мы многие годы напрасно бились над этой проблемой, и вот такой успех. Но и он всего лишь, так сказать, побочный продукт. Метод родился от задачи, но отнюдь не ради достижения главной цели экспедиции. Он не имеет ни малейшего отношения к данным об образцах пород или биосфере новой планеты. Об этом, Эви, я должен сказать прямо и честно. Если бы не воля случая, я не имел бы и таких результатов. Ты сказал, Эви, что я наиболее совершенная модель Гилла. Это не так. В тебе Гилл способен сомневаться, терзаться угрызениями совести. Что это за качество, трудно определить, во всяком случае, мне оно не свойственно. Я во всем и всегда буду видеть только одно: сверхзадачу. Вот мое единственное преимущество, если можно его так назвать. Не знаю, может ли служить это достаточным основанием, чтобы избавить меня от ответственности? Мне кажется, нет. Но решать будут они, люди.

— Люди Земли?

— А кто же еще? Все, что я сделал, сделано только ради вас, ради науки, вот что я им скажу.

— И какого ответа ты ожидаешь?

— Не знаю. Ты ясно сказал: я убил двенадцать человек. Верно и то, что в каждом из них я, Гилл, воскресал и умирал либо еще умру. Поэтому, уничтожая друг друга, мы убиваем самих себя.

— Я давно знаю, что вовсе не ты убил Арро.

— Разумеется. Но речь не только о нем, а о всех нас. Например, твои сомнения… Весь ход твоих мыслей был мне известен заранее. Видно, поэтому мне так трудно отвечать. Окажись удар Опэ тогда немного потяжелее, было бы лучше, честное слово.

Эви решительно покачал головой.

— Лучше только для тебя. Нам пришлось бы размышлять в два раза больше, а пришли бы мы к тому же.

Мат поднялся с кресла, тяжело оперся руками о командирский пульт.

— Что-то я устал сегодня. Примешь смену?

— Конечно.

Эви занял его место, привычно оглядел показатели приборов, затем приступил к очередному контролю работающих систем. Пальцы, словно играя на клавиатуре кнопок, скользили по пульту легко и уверенно. Мат наблюдал за ним с грустной улыбкой.

— Из тебя получился бы превосходный штурман, Эви.

Молодой человек вскинул голову. В уголках глаз у него тоже мелькнула усмешка, и тоже с оттенком грусти.

— Почему ты так думаешь? Разве сейчас я уже не таков? Знаешь, Грон по-прежнему бубнит про свою лагуну. Только теперь не про прежнюю, а про ту, что ему отведут на Земле. Дескать, он начнет там все сначала. Я уже привык. — Он легонько погладил край пульта. — Скажи, может случиться так, что я действительно стану штурманом на другом корабле?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});