Тени в холодных ивах - Анна Васильевна Дубчак

ее телефоне, не давал ей покоя.

– Конечно, был! – с презрением фыркнула Катя. – Я же ей его и подарила. Со своей сим-картой. И, кстати говоря, на коробке так и написала: «Чтобы у тебя, моя дорогая, были от меня какие-нибудь тайны. И желательно любовные». Прямо как в воду глядела!

– Хотя на самом деле это же был просто намек на то, что она не допускает вашу скрытность по отношению к ней, я правильно поняла?

– Конечно! Она разрушила мои отношения с Ильей, прошлась по моей личной жизни в грязных сапогах. Была, конечно, и другая причина для такого подарка: Марине пора было уже сменить телефон на более современный. Сама бы она себе это вряд ли позволила… Хотя, с другой стороны, она же поимела с Ильи деньги… Уф, вот снова сказала про нее нехорошо, а ведь ее уже больше нет. Надо бы мне уже отпустить ее, но пока как-то не получается. И вообще, знаете, если бы не Кристина и ее адское терпение, ведь она позволила мне пока что пожить у нее, не знаю, что со мной было бы. Да, конечно…

Катя говорила, как будто бы обращаясь к Люсе, но на самом деле это был монолог. Трагичный, болезненный, как свежая рана.

– …она была тяжелым человеком, можно даже сказать – вампиром. Она пила мою кровь, кровь других людей, но при этом я же не переставала ее любить. И теперь, когда я говорю, что ее уже больше нет, я лгу, потому что она живет теперь уже во мне, она продолжает передавать мне свои мысли…

Быть может, это ей следовало посещать Миру, нашего психиатра, чтобы ей вправили мозги, а не заставлять меня потрошить свою душу в кабинете, выворачиваться наизнанку, стараться быть лучше. Но я же верила ей, она была моей старшей сестрой, а потому я даже и мысли не допускала, что она желает мне зла. Нет, она любила меня. Всей душой. А я ее не понимала. Думаю, что она своими преследованиями других людей также не хотела причинить им вред, просто она обнажала их недостатки и призывала их исправиться. Или же я уже ничего вообще не понимаю.

Вдруг она замолкла и посмотрела каким-то странным мутным взглядом на примостившуюся с краю за столом Рожкову:

– А если этот бедный художник не виноват? Если моя сестра на самом деле убила его душу? Что, если она, бесталанная и бесчувственная, позавидовала ему, его успеху, поняла, что ей никогда до него не дотянуться, и впустила свое ядовитое жало? И он не выдержал. Умер. Может, он никого и не убивал? Не понимаю, с чего мы с Кристиной устроили этот переполох…

И Рожкова не выдержала:

– Катя, это Зимин убил вашу сестру. У него в мастерской только что обнаружили нож со следами крови.

27

Кристина, усадив дочь на колени, как маленькую, качала ее, длинноногую, взрослую, зарываясь лицом ей в волосы и испытывая самое настоящее счастье, как если бы ей удалось вернуть ее спустя годы.

– Ну что ты там себе придумала? Что случилось? О каких тайнах ты говорила? Что имела в виду? – она хотела знать все-все.

– Ма, потом… Расскажи про Зимина… Он умер, я уже знаю. Весь город знает. Что вы у него с Катей делали?

– Честно говоря, мне не хотелось бы сейчас говорить об этом…

– Ма, снова тайны? – Валя отпрянула от матери и пересела с ее колен на диван. Она сощурила глаза и теперь смотрела на нее выжидательно.

– Понимаешь, это касается убийства Марины Фионовой…

Она не успела договорить, как Валентина прервала ее:

– Я так тебе скажу. У меня было время обо всем подумать. Скажи, вот кому была выгодна ее смерть? Кому? Разве не Кате? Да у нее теперь все пойдет по-другому, она вздохнет с облегчением, правда, когда призрак сестры ее наконец отпустит… Выйдет замуж, родит ребенка, потом еще одного. Продолжит свои занятия живописью, мы будем ходить друг к другу в гости, я буду нянчиться с ее ребенком… Это будет замечательная и счастливая жизнь! Как ты думаешь, ради этого можно было вам с ней объединиться и убить Марину?

– Что-о-о?

– Мам. Я не глупая. Думаешь, я не поняла, что это ты обеспечила ей алиби. Разве она была в тот день у нас так долго?

– Да! Была! Она не могла убить сестру уже потому, что ни один человек на земле не в состоянии находиться одновременно в двух местах. Алиби ее чистое! И я готова подтвердить это под присягой!

– Может, тогда это ты?.. – Валя протянула руку и положила ее на плечо Кристины. – Ма, хватит уже тайн. Это ты наняла человека, который это сделал? Я же понимаю, что ты не живодерка!

– Но с чего ты это взяла?

– Я просто умная. Все хорошенько обдумала и, сопоставляя хронологию событий, пришла к выводу, что поначалу у Кати появились деньги. Может, она их украла, может, продала недвижимость и выручила кучу бабок, может, это у сестры была какая-то крупная заначка, как бы то ни было, но у нее, повторяю, появляются деньги. И вот в один прекрасный день Катя решает воспользоваться ими, чтобы избавиться от сестры-тирана.

– И? – Кристина смотрела на дочь широко раскрытыми глазами, и в какой-то момент ей захотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон и что все эти выводы сыплются изо рта ее Вали! Это какой же изощренный ум надо иметь, чтобы заподозрить собственную мать в преступлении! Она была так поражена, что забыла даже усмехнуться!

– Но поскольку она сама этого сделать не может, – спокойно продолжила Валентина, – даже нанять киллера, она обращается за помощью к своей лучшей подруге, то есть к тебе, мама. Она приносит тебе деньги, и ты обещаешь ей найти человека, который бы убил Марину.

– И я нахожу, и этот человек убивает мерзавку, да? – хохотнула Кристина. – Ты это серьезно?

– Повторяю еще раз, – Валя уже сидела рядом с матерью, аккуратно уложив свои ладошки на коленки с видом покорной ученицы, и терпеливо объясняла: – Человек, которому была стопроцентно выгодна смерть Марины, – это Катя. Вот смотри. У тебя появились миллионы, и ты молчишь об этом, как партизан. Разве это не подозрительно? Если бы, к примеру, ты выиграла или заработала… Или, пусть уж, тебе их подарил какой-нибудь поклонник, разве ты не рассказала бы мне об этом? Разве мы бы это с тобой не отпраздновали?

Кристина смотрела на дочь и молча улыбалась.

– Так, хорошо. Неубедительно