Девочки мадам Клео - Люсьен Гольдберг

– А чем же занималась ты в это время?

– Ну... в гостинице торчала. Сама знаешь – телевизор смотрела. Нормально. Последние выходные были в гостях за городом. В огромном поместье. Слуги, лошади и все такое прочее. Это было ужасно, – удрученно сказала Сью-Би. – Чувствовала себя, как петух в носках.

– Что ты имеешь в виду?

– Эти люди меня просто в упор не видели. Не знаю. Кругом такая роскошь. Хозяин поместья – то ли герцог, то ли сэр, то ли пэр или что-то в этом роде. Жена у него разговаривает так, будто у нее рот набит стеклянными шариками. И занимаются-то черт знает чем. Бродят под дождем и стреляют дичь, да еще подрезают виноград такими странными ножницами – на аиста похожи. К ужину почти все успевали напиться до потери пульса. За ужином у моей тарелки лежала целая батарея вилок. Так что я то и дело посматривала на даму напротив, чтобы понять, какой надо пользоваться. Потом... – Сью-Би повернулась лицом к Сандрине, опираясь на локоть.

Она начала хихикать.

– Со смеху помрешь, Санди. У каждого гостя – как бы это выразиться – ну, то ли дворецкий, то ли что, ну, как официант, за спинкой стула стоит...

– Персональный лакей, – поправила Сандрина. – Моя мать нанимала их на особо торжественные приемы.

– Точно, спасибо, – обрадовалась Сью-Би. – Так вот, когда мой после обеда поставил передо мной стеклянную чашу, я подумала, что это бульон с палочкой корицы. У меня еще ложки оставались, потому что я их все не использовала, ну я и... Но потом смотрю – все опускают туда пальчики, полощут. Оказывается, это были чаши для мытья рук! А я чуть было это не съела!

– Какой ужас, Сью-Би! Кто-нибудь заметил? – спросила Сандрина, ставя дымящуюся чашку на журнальный столик.

Чуть отведя ноги Сью-Би в сторону, она села рядом.

– Вряд ли, зато точно могу сказать: я чувствовала, как между лопатками у меня побежали вниз ручейки пота. До сих пор как вспоминаю, до того стыдно, что начинаю мычать.

– Ничего страшного, Сью-Би, – утешила ее Сандрина. – Это наверняка послужило бы этим старым маразматикам хорошим уроком. – А что Джек? Вы ладили?

– О да, конечно, – не задумываясь подтвердила Сью-Би.

Сандрине послышалось в ее ответе нечто такое, что заставило ее усомниться в искренности ответа.

– Сью-Би? – укоряющим тоном сказала она.

– Санди, это ничего, что Джек много говорил о Заки? – с опаской спросила Сью-Би.

– Что ты имеешь в виду?

– Ну, когда он представлял меня кому-нибудь. Он обычно говорил что-нибудь вроде: «Сью-Би – большой друг шейха Омара Заки». А однажды я вместе с одной женщиной была в туалетной комнате, и она прямо в лоб спросила меня: «Я слышала, вы жили с шейхом Омаром Заки?» Я сказала, что была его медсестрой, а она так, знаешь, посмотрела на меня, словно не поверила.

– Откуда Джек узнал о тебе и Заки?

– Я сама ему рассказала, – невозмутимо ответила Сью-Би.

– Зря.

– Ну. Это все цветочки, ягодки я припасла напоследок.

– Да? – вскидывая брови, спросила Сандрина.

– Я совершенно уверена, что Джек сделает мне предложение. Знаешь, я его невзначай так спросила в самолете, когда, мол, мы поженимся, и он в ответ на это улыбнулся.

– Сью-Би! Солнышко... – сказала Сандрина, не пытаясь скрыть предостережения.

– Что? Думаешь, не сделает?

Сандрина глубоко вздохнула. Она чувствовала себя предательницей: ведь она не скажет Сью-Би, что мужчины вроде Джека Эйлера не женятся на девушках вроде Сью-Би. Что он просто эксплуатирует ее и ее связь с Заки – отвратительно, дешево, и это в порядке вещей. Но сказала она нечто совсем отличное от того, что думала:

– Я уверена, что он без ума от тебя, солнышко.

– Санди, я так влюблена, – простонала Сью-Би.

Она перевернулась на живот и утопила свое лицо в подушке.

– Осторожно, солнышко. Поменьше витай в облаках, – предостерегла Сандрина. – Ты действительно хочешь выйти замуж за Джека Эйлера?

Наступила долгая пауза. Ни звука от подушки.

– Страшно хочу, – мягко сказала она.

Сью-Би перевернулась на спину и взглянула на стоящую напротив дивана Сандрину.

– Есть вещь, которую я просто обязана сделать теперь, но без твоей помощи мне не справиться.

– Конечно, – сказала Сандрина с интересом. – Что же это за вещь?

– Обещаешь не смеяться?

– Обещаю.

– Научи меня читать. Ведь без этого я не смогу жить в мире Джека, – сказала Сью-Би, произнося слова так тихо, что Сандрина едва могла расслышать ее. – Это будет нелегко. У меня дислексия.

Ну вот, все-таки она права. Ведь она давно подозревала, что у Сью-Би есть какой-то природный дефект, но в чем именно он состоит, определить ей никак не удавалось. Вот почему Сью-Би никогда не заказывала по меню, а брала то же самое, что и она, Сандрина. Что же, зато теперь все объяснилось.

– А я и не догадывалась, – сказала Сандрина. – Сью-Би, разумеется, я тебе помогу. Должны существовать какие-нибудь курсы. В университете, скажем, – сказала Сандрина, невольно взглянув на покрасневшее лицо Сью-Би.

– А ты сама не могла бы стать моей учительницей? – откровенно спросила Сью-Би. – На курсы я не смогу ходить.

– Чего стесняться? Там все в равном положении.

– Нет-нет, – запротестовала Сью-Би. – Я не смогу. Во всяком случае, теперь.

– Хорошо, – сказала Сандрина, ласково поглаживая Сью-Би по колену. – Я позанимаюсь с тобой дома для начала, чтобы ты почувствовала себя увереннее, потом можно будет поискать и курсы. А теперь я оставлю тебя, ты поспи немножко с дороги.

– Ладно. Джек сказал, что, возможно, заедет после того, как даст интервью. У тебя свидание?

Сандрина встала и начала собирать со стола кофейные чашки.

– Не совсем. Просто обед с одним из моих постоянных клиентов. Теперь нужно быть милой и обходительной со всеми. Если Анжела потеряла дело, я буду ой как нуждаться в каждом из них.

Джек Эйлер положил ногу на ногу и поправил манжеты. С противоположной стороны его письменного стола сидел молодой журналист из журнала «Деньги», который, казалось, был более заинтересован в том, чтобы произвести впечатление, нежели в интервью. В данную минуту парень бубнил что-то насчет своего отношения к «незагруженным» облигациям.

Золотые часы с музыкальным боем, стоявшие на краю его письменного стола, дали ему повод решительно угомонить репортера. Он поднялся и протянул ему руку.

– Прошу прощения, у меня крайне важная и неотложная встреча. Думаю, мы сможем продолжить нашу беседу как-нибудь в другой раз.

Изумленный репортер встал, пожал руку Джека, выразил свою благодарность, за что-то извинился, сказал, наконец, что обязательно позвонит и попросит назначить ему встречу на неделе. Как только дверь закрылась, Джек выдвинул нижний ящик стола и достал оттуда одну из лежавших там маленьких василькового цвета кожаных коробочек. Он приподнял крышку и принялся рассматривать браслет из голубых сапфиров, размышляя над тем, как здорово подходят эти камни к глазам Сью-Би.