Черный властелин - Алексей Шеховцов

Что меня волнует, так это мой полк. Тысяча с небольшим душ солдат, это вам не рота ветеранов. Это, блин, натуральный детсад в особо крупных размерах. Хорошо, воспитатели у меня работают отличные — Сэйфэ и та самая рота ветеранов. Но за время подготовки к походу насмотрелся я всякого. Истину говорили в моём времени, солдаты — те же дети, только с большими писюнами. С другой стороны, для меня это скорее плюс. Например, приучение новобранцев к гигиене прошло куда быстрее, чем разъяснение того-же моей первой роте. Пацанам сказали, что надо мыться, дабы враг не унюхал, и всё. И истории бойцам нравились, как сказки — детям. После того, как мои спецназовцы подкатили ко мне с расспросами о греках, я учинил в полку образовательные вечера, для воспитания боевого духа и морали. Для этого я припахал монахов — рассказывать героические байки из истории Аксума, а так же греческих анналов Тамара. И сам регулярно появлялся, балуя бойцов образовательно-юмористическими сказаниями, в которых бессовестно мешал времена и страны. Кстати, анекдот про прапорщика, который с…коммуниздил тачку прошёл на 'ура'. После этого, я провёл превентивную беседу с командным составом полка, сказав, что наказанием за любое расхищение будет извращённое надругательство с использованием слона. (Годы спустя, Чёрному Властелину всё-же пришлось исполнить эту свою угрозу, и с тех времён, эфиопская армия славилась крайне низким уровнем коррупции).

Так вот эти пацаны скоро пойдут в бой. Для многих, этот бой будет не первым… но впервые они пойдут туда как мои солдаты. Не то что бы я рефлексировал, но у меня всегда был пунктик — ненавижу в стратегиях терять юниты. А здесь не юниты, а живые ребята. С улыбками, надеждами, матерями в конце-концов. Кроме человеческих и Христианских соображений, эти парни — будущий скелет моей, именно моей, а не Негуса, армии. Потеря каждого из них, хоть и отнюдь не невосполнима, но чувствительна. И сегодня, и годы спустя. Как хотелось бы не потерять никого. И сейчас я всё больше думал, всё ли сделал я для своих солдат, что мог? Есть ли вещи, которые ещё есть время улучшить?

Что интересно, в прошлом походе таких метаний у меня совсем не было. Возможно я всё ещё воспринимал этот мир как игру, как книгу, в которой я — очередной герой-попаданец, у которого всенепременно всё будет хорошо. Положа руку на сердце, моё спокойствие в отношении будущего трудно объяснить иначе… Но более вероятно то, что ветераны моей первой роты — зубры. Каждый из них был для меня матёрым бойцом, умеющим постоять за себя в этом мире куда лучше, чем я сам. Новобранцы же — мальчишки. Вряд ли хоть одному из них стукнуло двадцать. Ну а я, как минимум, в полтора раза старше их. В одночасье я осознал, что мои ветераны, при всём их опыте, всего лишь 'младший менеджмент' в моей 'компании'. И любой просчёт, не важно чей, это — мой просчёт. Любая проблема — моя проблема. Ответственен за эту кодлу именно я, Ягба Цион.

И ведь это всего лишь один полк… Несчастная тысяча человек… А сколько у меня в перспективе подданных? Сто тысяч? Миллион? Я содрогнулся от настигшего меня осознания разницы между жизнью и компьютерной игрой. Так и хочется простереть руки к небу и возопить, — не умирай, дедушка Онаний! — Эх, раз пошла похабщина — значит живём. Как говорится, зубов бояться — любовью по-негусовски не заниматься. Буду решать проблемы по мере их поступления. И постараюсь не облажаться перед лицом современников и потомков. Ибо чревато, и не только абстрактным позором в анналах истории, но и вполне конкретным вредом для моей драгоценной шкуры.

* * *

Очередная стрела с хрустом впилась в сухой грунт. Я покрепче схватился за кувалду и попытался сжаться за щитом 'сапёра' ещё больше. Из щита выглядывали наконечники стрел. Собаки. Козлы. Как же они нас так подловили?

Утро началось как обычно. За ночь армия вползла в ущелье посреди невысоких ломаных скал, что отделяют пески афарских пустынь от джибутийских каменистых (и вулканических) пустошей. Уже привычно мы встали лагерем и разбили шатры на 'ночёвку', то есть днёвку, ну, в общем, на сон. Моё хреново высочество попёрлось в самый хвост колонны исполнять первую часть выражения 'на горшок и спать' (ну, не люблю я запахи там, где сплю).

Нет, это было не 'дежавю', это был натуральный кошмар с участием Фредди Крюгера. Я восседал, как горный орёл известно где, и с отвисшей челюстью наблюдал лихой въезд бедуинообразных всадников в ущелье. Оцепенение моё длилось лишь несколько секунд, но за это ничтожное время я успел взрывоподобно… опустошить себя. Данный процесс не только привёл меня в чувство, но и придал мне ускорение, наподобие ракетного двигателя. С диким воплем 'Полундра!' я заскакал в расположение войск, аки горный козёл… То, что в порыве души я умудрился выскочить из тапок и спущенных штанов, и потом гарцевал с голым задом и кувалдой, я осознал многим позже. А пока что…

— Стройсь! Стройсь, пока нас не пере…. на ….! — Орал я, деря горло и срываясь на визг. — Сапёры! Щиты!

Сэйфэ вокруг не было, и командовал я, как… а хрен его знает, как. На инстинктах, наверное. Ну и зрелище же это было… солдаты выскакивают из тентов, хватают оружие… ветераны матерятся. Везде мечется голозадый негр с кувалдой (я) и направляет отряды по местам (никогда больше не буду ругать варкрафт и прочие ар-тэ-эски). А в сотнях метров от всего этого вздымают пыль галопирующие враги.

— Обозники! На … отсюда! Бегом, … в руки, и …те вперёд! — Гадство, придётся стоять насмерть. Если потеряем обоз — кампания псу под хвост. — Куда прёшь, … тупорылый? В обход, не мешай ежи нести!

Хаос. Везде хаос. А враги всё ближе, секунды утекают, как вода при сливе унитаза.

— … … …! Ты, с лошадью! … в голову колонны, предупредить! Мне по… если лошадь копыта переломает, галопом, …!

Чёрт, где моя винтовка? По врагам уже можно стрелять! Мысли скакали.

— Ставь на … прямо перед строем! Фаланга всё не перекроет. Быстрее! — И тут же бегом в другую сторону. — Неси гранаты! Бегом! Вы, трое, …, зажигайте факелы!

Падают первые стрелы. Я вижу, как всадники стреляют на ходу и выхватывают сабли или заносят копья.

— Пики к бою! Сапёры, …мать, щиты!

Враги уже в считанных метрах, и фаланга наконец-то вскидывает копья с земли навстречу набегающей волне конского и человеческого мяса. Треск, вопли. Первые всадники на скаку врубаются в нас и… увязают. Копья прошибают плоть. Я слышу крики 'Алла!' вперемешку с диким визгом проткнутых лошадей и чувствую как лицо перекашивает злорадная ухмылка. Получите, твари! Фаланга под вопли ветеранов делает шаг назад… другой. Какой-то умелец проскакивает сквозь брешь в строю, убивает подскочившего новобранца и оказывается рядом со мной. Взмах кувалды буквально вырывает клок из его бедра и груди его коня. Лошадь раззевает пасть и оседает. Я не слышу ничего кроме ударов своего сердца. Второй удар кувалды с чавком прошибает бедуина до середины груди. Этот чавк я слышу не ушами, но руками. Я отбегаю в сторону, выдернув оружие из трупа.

Мы успели, строй сомкнулся. Впереди меня рубка. Фаланга держит строй, но легковооруженные солдаты падают один за одним. Не устоят же… И тут я наконец вновь обретаю слух.

— …тами, огонь! — Это Сэйфэ. Объявился полковник, мать его.

— Полундра! — Раздаётся бравый клич.

— Жги козлов! — А это уже я.

Зажигалки летят вперёд, через головы моих солдат. Гул огня на какой то момент перекрывает шум сражения. Но вот уже крики врагов вытесняют всё остальное. Потом приходит запах спирта и палёного мяса. Ням-ням, сволочи. Атака захлёбывается. Передние ряды умирают на месте либо тщетно рвутся прочь, путаясь с задними. Новый залп гранат долетает до этой мешанины. Всё, им песец. И тут я осознаю, что на мне нет штанов.

Обрадовался я рано. Врагам, оказалось, песец пока ещё совсем не пришёл. Понеся страшные потери, враг откатился назад, но не бежал. Командир этих козлов смог удержать их от паники (тут, наверное, мы сами ему помогли, поубивав всех запаниковавших). Поначалу отступившие всадники вернулись и сменили тактику. Не пытаясь пробиться к уходящему обозу, враг начал цинично нас расстреливать. Нет, я их командира прекрасно понимаю — сам бы делал то же самое на его месте. Но как всё же мерзко сидеть под обстрелом.

Ответить было нечем. Я грязно, матерно ругал себя за отсутствие прозорливости и арбалетов. Будь у меня хоть сотня стрелков, вражеская конница пошла бы на… тот свет прямо сейчас. Но луков нет, и остаётся только прятаться за щитами и ждать подхода нашей кавалерии. А сколько та будет продираться мимо паникующих обозников — чёрт знает. Помогало то, что всадники противника не рисковали подойти близко, опасаясь гранат. Но всё равно то и дело кто-то из моих бойцов ловил стрелу. Твари. У них что, колчаны бездонные?

Вдруг один из вражеских всадников упал с коня. Ещё под одним споткнулась лошадь. Из наших порядков стреляли, но кто? Вот! У правого фланга мои спецназовцы! Живём. Но всё же среди них слишком мало лучников, а козлы сориентировались и перенесли огонь на них.