Я-истребитель - Владимир Поселягин

Убрав карту обратно, я достал пистолет и проверив его сунул за пояс, оттуда как-то доставать быстрее. Осмотревшись, я направился на восток, домой.

Пока шел по лесу вспомнил свои блуждания с Васечкиным, все это напоминало наши хождения в месте прорыва моторизованных частей Вермахта, только не было со мной парня и болот, а так все тоже самое. Перепрыгнув через ствол упавшего дерева, я направился дальше, как почувствовал запах разложения. Крутнувшись на месте, я попытался определить откуда запах. Принюхиваясь, я вышел на поляну. Прикрыв рукавом комбинезона нос и рот, я быстро осмотрелся. На поляне были трупы советских бойцов. Десятка два по моим прикидкам. Судя по остаткам костра и лежавшего в золе котелка, они встали на ночевку, на это указывало и то, что некоторые продолжали быть укрытыми шинелями и плащ-палатками. Судя по всему на них наткнулись немцы, и подобравшись ближе в упор расстреляли. За – в моих мыслях играло то, что они забрали все, что было у красноармейцев, и документы, разорванные карманы показывали на это, и оружие. Против – немцы ночью не воюют, а нападение точно было ночью.

Отойдя немного в сторону, встав по ветру, я вздохнул набрав в легкие свежего воздуха и быстро зашагал к поляне рассматривая то, что может мне пригодиться. Первым делом я подхватил котелок с остатками какого-то варева, он был цел, ну почти, попавшая в ободок пуля не в счет. Потом снял с ветки явно сушившуюся плащ-палатку, и тоже отнес ее в сторону к котелку, после чего отдышавшись, ринулся обратно. Немцы хорошо прошлись по поляне, но искали все ночью, кое-что они просмотрели. Так что я стал обладателем полного сидора, который висел на сучке березы немного в стороне, поэтому нападавшие его и не заметили. Больше всего меня в нем привлекло так это сухари. К сожалению, кроме этих самых сухарей, ничего съестного больше не было, но и это хлеб. Свежие портянки, и другой скарб рядового красноармейца меня не привлекли и лишние вещи я выложил. Еще раз осмотревшись я накинул на себя сидор, плащ-палатку и подхватив котелок направился дальше.

К обеду я вышел на очередную лесную дорогу, но в этот раз она была не заросшая, неезженая, а вполне себе действующая дорога.

Хрустя очередным сухариком, я быстро осмотрелся. Дорога была пуста, но в отдалении было слышно гудение мотора. Перебежав на другую сторону, я залег в кустах на опушке, прикрывшись плащ-палаткой.

Мне было интересно, что же это ехало. Если какая-нибудь машина с одним водителем, то был бы шанс отобрать ее и двигаться дальше уже на колесах, честно говоря путь пешком меня уже достал. Да и лес через пару километров, судя по карте, должен был закончиться, а идти по открытой местности тоже не очень хорошая идея.

Наконец звук мотора стал слышен более отчетливо, и из-за поворота показалась туповатая морда грузовика набитого немецкими солдатами. Как я их увидел? Да очень просто. Тента не было и отчетливо рассмотрел два десятка немцев и …. одного советского летчика, который сидел на лавке спиной к кабине.

«Твою мать. Карпов. Сбили-таки его ушлепки!» – узнал я летчика из своего звена.

Я тоскливо провожал его взглядом пока они не скрылись за очередным поворотом, помочь сержанту я не мог ни чем, хотя … Вскочив, я углубился в лес метров на пятьдесят, и вспомнив свои тренировки по бегу рвану параллельно дороге. Сейчас я помочь ему ничем не мог, но они же должны куда-то отвезти его? А там посмотрим. Для себя я решил, без Карпова не вернусь.

Как я и думал, лес закончился через пару километров, благо дорога шла в сторону фронта, однако на опушке она поворачивала вправо и уходила вдаль. Выглянув, я увидел не успевшую осесть пыль на дороге, грузовик проехал тут совсем недавно. Приглядевшись, я увидел его вдали, он направлялся в большое село, что находилось на холме.

– Стопроцентно вы уроды там остановитесь, – простонал я пытаясь восстановить дыхание, после чего снова углубившись в лес, побежал дальше к селу.

Опушка леса не доходила до села метров четыреста, отгородившись от него огородами. Найдя подходящее дерево, я сложил вещи, и стал карабкаться наверх. Нужно было узнать, что там происходит в селе. Как я и думал, грузовик стоял рядом с таким же близнецом, у здания сельсовета. Обе машины были пусты, кроме пары часовых я больше никого не увидел.

«А ну да. Обед же» – понял я, глянув на часы. На моих глазах к сельсовету подъехала легковушка, и из нее вылез худощавый офицер. Сельсовет находился метрах в шестистах от меня, но рассмотрел я офицера неплохо, хотя звание не определил, далековато. На дереве я просидел часа три, наблюдая за жизнью села и работоспособностью немцев. Ну что сказать впечатляло, нашего раздолбайства у них не было. Ordnung – что еще сказать. Однако за все время моего пребывания на дереве в образе кукушки, Карпова я так и не увидел. Даже простых пленных не было. Сельские только, и немцы.

– А вот это интересно, – пробормотал я, увидев трех пацанов с удочками, которые шли в мою сторону. Судя по времени, шли они на речку текущую правее метрах в трехстах, на вечерний клев.

– И кто нам поможет? Конечно же свои глаза и уши в стане врагов. Нужно поговорить с пацанами, – решил я и стал быстро спускаться, перебирая затекшими руками и ногами.

Перехватил я их почти у самой воды. Свиснув, привлекая к себе внимание, и махнул рукой, когда они обернулись, настороженно посмотрев на меня.

– Вы кто?

– Советский летчик … Мы так и будем кричать? Может подойдете, а то мы внимание так привлечем?

Мальчишкам было лет по десять, обычные белобрысые пацаны. Переглянувшись, они смело направились к кустам, где я прятался.

Пацанов звали, Андреем, это у которого родинка под губой. Ваня, с шрамом на пересекающую бровь, и Валерка. Они были одноклассниками, учились в пятом «А» классе.

– Мне нужна информация, и я думаю вы в этом мне поможете, – сказал я застегивая комбинезон. Пришлось расстегнуть показать им знаки различия и похвастаться орденом, больно уж недоверчивые мне пионеры попались.

– Это вы про летчика которого привезли на машине? – хитро улыбнувшись спросил Валерка. Мы находились в глубине кустарника, где я и стал их расспрашивать.

– Точно. Сержант Карпов из моего звена. Вы знаете, где он?

– Знаем, мы все знаем! – со значением кивнул Андрей.

– Так это хорошо. Вот тебе блокнот и карандаш, рисуй план села, а особенно как из него незаметно выйти и войти, – сказал я достав из планшета озвученные вещи.

– А вы рассказывайте все!

– Хорошо, – кивнули оба мальчишки, пока Андрей высунув от усердия кончик языка зарисовывал схему.

– Товарищ лейтенант, а это не вы пять немцев сбили над Минском? – спросил Иван.

– Было дело, – признался я.

– Вот я же говорил .. У нас ваша фотография в клубе висела, из газеты вырезали, но немцы ее сорвали, – вздохнул Иван.

– Давно они тут?

– Семь дней уже. Коменданта вон назначили.

– Ага, это как Минск взяли двенадцать дней назад, они до вас за пять дошли, понятно.

С Минском кстати, интересная история вышла. На сколько я помню, взяли они его в конце июня, а в этой истории которую я невольно изменил, дата падения обороны города была девятое июля. На десять дней!!! Десять!!! Продержались защитники, и это из-за правильных разведданных о силах и месте наступления немцев. Насколько я знал, генерал Павлов успел стянуть на острие главного удара немцев все доступные части, особенно артиллерийские и авиационные, и немцы там кровью умылись, но прорвались. Правда много позже чем в моей истории. Вот такие дела. Да и с захватом Могилева у них тоже что-то дело шло не ах. Тормозили они, тормозили.

– А сколько у вас сейчас сбито? – спросил Иван, с жадным любопытством.

– Двадцать шесть. В этом вылете, когда мы немецкий аэродром раздолбили, я пять истребителей сбил.

– Ого, – восхищенно выдохнули все трое.

– А Карпов, которого немцы в плен взяли, двух, – приписал я сержанту для авторитетности еще одного.

– А почему вас сбили?

– Их больше было. Кучей навалились, – вздохнул я.

– Понятно, – тоже завздыхали мальчишки.

– Ну это все не то. Вы мне лучше расскажите, что у вас в селе твориться, и где Карпов?

Переглянувшись, мальчишки начали рассказа. Андрей продолжал чиркать в блокноте, но тоже вставлял свои три копейки.

После того как немцы выбив наших заняли село, и ушли дальше, пришли другие. Они согнали все население на главную площадь и что-то прогундосили. Тут мальчишки стали спорить, что говорил немец. Помните поговорку про мужика, к которому его слова вернулись через несколько человек совершенно другими, что даже смысл потерялся. Так и здесь, уже несколько дней идет спор о чем была речь. В общем, среди населения главенствовали две версии, кроме мелких конечно. Первая при немцах будет хорошо, это меньшинство. И вторая, живите спокойно, но только выдайте коммунистов. Эту версию подтверждали листовки, которые педантичные немцы расклеили по столбам. Там же сообщалось, что за сдачу будут платить премиальные.