История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы - Ласло КОНТЛЕР

Католицизм долгое время не мог справиться с тем потрясением, какое он пережил в результате лавинообразного наступления Реформации. Лишь только в начале XVII в. он сумел перейти в контрнаступление. В Трансильвании и в османской провинции кальвинизм так и остался религией большинства, тогда как в Венгерском королевстве Габ- /198/ сбургов к 1660 г. католицизм, в общем и целом, восстановил свои позиции. В этот начальный период Контрреформации процесс шел в основном без прямого вмешательства Вены, которая, по общему мнению, стала играть роль одного из форпостов католической веры, и с меньшим применением насилия, чем где бы то ни было еще (меньшим даже в сравнении с последующими событиями этого же столетия, когда мероприятия Леопольда I, направленные на укрепление вертикали власти, сопровождались физическим насилием над протестантами в Венгрии). Рекатолизация, скорее, обусловливалась тем, что высшие венгерские сословия, достигнув компромисса с правительством Габсбургов после первого антигабсбургского движения, возглавленного Иштваном Бочкаи в 1604–06 гг. (см. ниже), пришли к убеждению, что дух противоречия, заложенный в протестантизме, для них более не обязателен, тогда как он продолжал возбуждать умы низших классов, вдохновляя их на неповиновение и борьбу. Власть имущих сумели «переубедить». Деятели Контрреформации свои проповеди адресовали в основном магнатам, аристократии и дворянству. Проповеди, которые теперь зазвучали в храмах на живом, понятном венгерском языке и в которых они непременно подчеркивали, что протестантизм сам по себе ненадежен, что в нем заложена внутренняя тенденция к разделению на все более многочисленные учения и конфессии.

Переход нескольких магнатов в старую веру мог способствовать, казалось, сотворению чуда массового обращения. Там, где их личного примера оказывалось недостаточно, они применяли даже силу, особенно по отношению к людям, проживавшим в их собственных владениях. Однако для ускорения процесса возврата к католицизму церкви нужны были необычайно одаренные, тактически гибкие, способные быстро применяться к обстоятельствам деятели. Новая тактика предполагала новые подходы, методы и стили в подаче Слова Божия верующим. Сражаясь с протестантизмом его же оружием, проповедники Контрреформации сделали упор на усилении контактов между пастырями и паствой. В основе этого общения лежал, однако, не совместный поиск религиозных истин, а обоюдное переживание истинной веры. Переживание, которое могло лишь усиливаться проповедью на родном языке и привлечением опыта христианской мистики, но в пределах, доступных пониманию рядовых прихожан. При этом католики стремились использовать все доступные формы эстетического воздействия на умы и души верующих, особенно возможности поэтики барокко. Богатые, пышно украшенные католические храмы, хорошо поставленные процессии и праздники святых значительно силь- /199/ нее захватывали воображение народа, чем клинически стерильные молельни и обряды протестантов. Все эти новые тенденции обычно ассоциируются с возрождением с середины XVI в. католицизма в основном орденом иезуитов, монастыри которого в скором времени густой сетью покрыли всю Венгрию. Остальные монашеские ордены, будь то старинные францисканцы или павликиане, или же новые вроде пиаристов и капуцинов, также были вдохновлены результатами деятельности иезуитов.

Самым выдающимся деятелем Контрреформации в Венгрии стал кардинал Петер Пазмань, архиепископ эстергомский в 1616–37 гг. Он родился в семье кальвинистов. В детстве был обращен в католичество иезуитами Коложвара, учился в Кракове, Вене и, наконец, в Риме, где его личным наставником был выдающийся богослов неосхоластической школы Роберто Беллармино. Затем Пазмань стал профессором философии в иезуитском Грацком университете. Здесь он написал ряд известных полемических трактатов и заложил основы венгерского варианта богослужения для контрреформированного католицизма, описанного выше. Ключом к успеху для него стала не только огромная теологическая эрудиция, включавшая даже протестантскую богословскую литературу, но и сам стиль, энергичный и свежий. В XVI в. основными создателями венгерской языковой культуры были, безусловно, протестанты. В XVII в. главная роль в дальнейшем упорядочивании и модернизации венгерского языка принадлежала, конечно же, творчеству Петера Пазманя, хотя собственно теоретические разработки венгерской грамматики (принятые по обе стороны религиозных баррикад), создавались такими фигурами, как стойкий кальвинист Иштван Катона, епископ трансильванский, или придворный пастор князя пуританин Пал Медьеши, или самый влиятельный из них – Миклош Мистотфалуши Киш. Однако по популярности и силе воздействия на читателей из современников с Пазманем мог сравниться только его оппонент-кальвинист, ученый и писатель Альберт Сенци Мольнар, который, помимо филологических и лингвистических работ (в 1604 г. он издал первый латинско-венгерский словарь), попытался соперничать с Пазманем в богословских жанрах, создавая столь же проникновенные и простые для понимания проповеди и молитвы, поражающие библейской подлинностью звучания. Его венгерские переводы молитв Кальвина и Буллингера, как и перевод знаменитого кальвиновского «Наставления в христианской вере», помогли венгерской реформированной церкви принять свой окончательный – кальвинистский – облик, а перевод Псалтыри лег в основу /200/ венгерской протестантской обрядовости: псалмы хором распевались в церкви по окончании службы.

Хотя в самом начале века особняки аристократии и замки трансильванских князей еще строились и перестраивались в традициях позднеренессансного стиля, вместе с возвращавшимся католичеством в Венгрию проникает барокко, которое вскоре становится здесь господствующим стилем. Это было более, чем удивительно, поскольку королевский двор не мог себе позволить в то время заниматься меценатством, а барокко было дорогим искусством, особенно в архитектуре, ибо требовало размаха, щедрости и роскоши. Роль состоятельных патронов архитектуры выполняли аристократические семейства Задунавья и Верхней Венгрии, построившие для себя величественные особняки и давшие деньги на строительство красивых храмов. Достойны здесь упоминания особняк семьи Баттяни в Бороштьянке (Бернштейн), дворец Палфи в Верешке (Ротштейн) и хоромы семейства Эстерхази в Кишмартоне (Айзенштадт). Два палатина из клана Эстерхази – Миклош и Пал – стали также самыми крупными заказчиками по строительству церковных сооружений. Первый из храмов этого ряда был начат в 1629 г. и строился по образцу знаменитого храма Иль Джезу в Риме. Закончен он был уже после смерти Миклоша в его владениях в Надьсомбате (Трнава) и считается одним из красивейших в Европе. Помимо местных архитекторов, на этих стройках были заняты итальянские и австрийские мастера, многие из которых трудились в Венгрии в течение нескольких десятилетий. Большинство художников, расписывавших алтари в храмах и стены в дворцах аристократов, например, фрески в особняке Надашди в Шарваре, живописующие батальные сцены и героические подвиги Ференца Надашди в битвах с турками, также были иностранцами.

Надьсомбат знаменит не только иезуитским храмом, о котором только что говорилось, но также и университетом, основанным Пазманем в 1635 г. и обучавшим венгерских студентов всем университетским наукам, кроме медицины. Созданием университета и чуть позже, в 1660 г., академии в Кашше (Кошице) инфраструктура системы иезуитского образования в Венгрии была завершена. Ее основой стала сеть гимназий, рассредоточенных по всей стране. Уровень преподавания в этих гимназиях отвечал самым высоким европейским стандартам благодаря единым нормам требований, повсеместно введенным орденом иезуитов. Развивалась также начальная и средняя школа: даже в самых маленьких деревушках и селах были свои школьные учителя, многие их которых имели высшее образование, как католи- /201/ ческое, так и протестантское. Протестантские школы и колледжи не обрели столь громкой славы, однако многие из них процветали в течение по крайней мере, одного-двух десятилетий XVII в. С 1650 по 1654 г. в колледже Шарошпатака, например, работал самый выдающийся из педагогов своей эпохи Ян Амос Коменский. В колледже Дьюлафехервара (Альба-Юлиа) преподавало немало немецких профессоров, бежавших от ужасов Тридцатилетней войны. Германия в тот период по-прежнему оставалась главным источником вдохновения для обновленного протестантизма в его борьбе с католицизмом. Так, в середине века венгерские лютеране знакомятся с распространявшимся тогда мистическим течением пиетизма. Определенное влияние на венгерских протестантов оказывал также пуританизм, импортируемый из Англии. Молодые люди протестантской Венгрии часто выбирали для учебы английские и нидерландские университеты (хотя, разумеется, большая часть 5-тысячной армии венгерских студентов, в XVII в. выезжавших за границу для получения образования, училась все же в немецких и польских университетах). Именно поэтому Венгрию XVII в. часто описывают как страну иезуитов и пуритан. Действительно, при отсутствии светской интеллигенции наиболее высокообразованными деятелями страны в то время были представители этих двух групп.