От первого прокурора России до последнего прокурора Союза - Александр Звягинцев

Александр Федорович оказался на гребне своей славы. Каких только восторженных эпитетов не расторгала тогда ему печать. Его называли «министром правды», «народным трибуном», писали, что без него «русская революция немыслима» и т. п. По свидетельству современников, в составе правительства он с самого начала играл «первенствующую роль», был популярен и среди простого народа, и среди интеллигенции.

3 марта 1917 года А. Ф. Керенский официально принял дела Министерства юстиции. В тот же день он подписал свой первый приказ. В нем было сказано: «Поручаю академику Академии наук, Нестору Александровичу Котляревскому, вывезти из департамента полиции все бумаги и документы, какие он найдет нужным, доставить и поместить их в Академию наук».

Первым же своим циркуляром прокурорам судебных палат и окружных судов министр юстиции А. Ф. Керенский предложил освободить всех политических заключенных. Он писал: «Предписываю немедленно под вашей личной ответственностью освободить всех осужденных и подследственных, заключенных по политическим преступлениям всех категорий и преступлениям религиозным. Предлагаю произвести личное освобождение, передав каждому освобожденному приветствие от моего имени. Предпишите начальникам охранных отделений немедленно освободить всех задержанных в порядке охраны по тем же преступлениям». Председателям судебных палат, окружных судов и съездам мировых судей было предложено все приговоры, решения и определения судебных мест объявлять от имени Временного правительства в следующей форме: «По указу Временного правительства…»

А. Ф. Керенскому пришлось одновременно решать множество сложнейших вопросов: здесь и наведение порядка в столице, и замена старого чиновничьего аппарата, и образование новых судебных учреждений, и отмена устаревших, противоречащих «революционному правосознанию» законов, и расследование деятельности высших царских сановников и т. п.

Вознесенный на Олимп славы, присяжный поверенный А. Ф. Керенский, конечно же, не мог обойти особым вниманием свою корпорацию. В первый же день управления Министерством юстиции он обратился к советам присяжных поверенных с телеграммой, в которой просил их «принять посильное участие в установлении истинного правосудия в нашей Родине и поднятии его на высоту соответствующую величию народа и важности исторического момента».

А. Ф. Керенский с головой окунулся «в народную массу». Он как никто другой сумел извлечь пользу из многочисленных поездок, встреч, выступлений перед самой разнообразной аудиторией. Позднее он писал: «Обращаясь к представителям различных общественных организаций с изложением платформы нашего правительства, я мог видеть своими глазами, что эта платформа соответствует стихийному стремлению людей самим выработать новую политическую и государственную систему взглядов и осуществить великие чаяния России о свободе, за которые отдано столько лет борьбы». В те дни, как вспоминали современники, популярность Александра Федоровича была огромна и все росла. Он умел «зажигать сердца людей» и был «всеобщим оракулом, вождем и любимцем».

В своей кадровой политике А. Ф. Керенский вначале довольно строго придерживался основного принципа — назначать на все высшие должности лиц с более или менее популярными именами и только при условии, если их указывали различные общественные или политические организации. Эта практика, безусловно выигрышная с точки зрения приобретения популярности, вскоре принесла довольно отрицательные результаты. Как правильно подметил А. А. Демьянов, «часто выходило так, что популярность не связывалась с интересами дела. Популярный книжный человек не являлся человеком дела».

Первым своим товарищем (т. е. заместителем) А. Ф. Керенский назначил присяжного поверенного А. С. Зарудного (сына известного деятеля судебной реформы С. И. Зарудного), которого очень любил и даже называл «маленьким Львом Толстым» (за его твердые убеждения).

Министр юстиции Керенский работал всегда исключительно много.

Часто он и его товарищи ночевали в служебных кабинетах. Днем его трудно было застать на месте; у него никогда не было ни одной свободной минуты. Руководители департаментов старались приходить к нему по делам утром, когда он только что вставал и пил кофе. Министр «схватывал предмет беседы на лету», поэтому говорить с ним было довольно легко. Однако давало о себе знать отсутствие у него практического опыта. Он разбрасывался, хватался за многое разом и не умел «отгораживаться» от мелочей. В начале марта были произведены первые назначения в Правительствующем сенате, аппарате Министерства юстиции, а также в судебных палатах и окружных суда х.

Со времени вступления в должность А. Ф. Керенскому в качестве генерал-прокурора пришлось не только направлять всю деятельность лиц прокурорского надзора в принципиально новых условиях, но и организовывать расследование дел первостепенной важности. Революционно настроенные солдаты и рабочие, проявляя инициативу, самочинно задерживали высших должностных лиц царского правительства, чинов полиции, жандармерии и охранки. Чтобы избежать ненужных жертв, необходимо было сразу же направить эту стихию в нужное русло, если уж не закона (царские законы здесь явно не годились, а новых еще не было), то, по крайней мере, «революционной целесообразности». В то же время требовалось срочно разобраться и с тысячами лиц, арестованных царскими властями за различные преступления. Что касается политических, здесь все было предельно ясно. Распоряжение об их освобождении было дано Керенским незамедлительно. Но многие сидели в тюрьмах и за совершение уголовных преступлений. Для этих целей было образовано 20 следственных комиссий, которым предписывалось обойти все места заключения и выяснить, за кем из арестованных не числится никаких дел и кто из них может быть освобожден.

4 марта 1917 года Временное правительство учредило Верховную следственную комиссию для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и других высших должностных лиц (впоследствии Чрезвычайная следственная комиссия). Председателем ее стал московский присяжный поверенный Н. К. Муравьев, а товарищами (заместителями) председателя — Сенаторы С. В. Иванов и С. В. Завадский. Она занималась делами практически всех высших царских сановников. Наиболее серьезные обвинения были предъявлены бывшим министрам юстиции И. Г. Щегловитову и Н. А. Добровольскому, министрам внутренних дел Б. В. Штюрмеру, А. Н. Хвостову, А. Д. Протопопову, А. А. Макарову и другим.

Чрезвычайная следственная комиссия готовила материалы к Учредительному собранию, но так и не завершила свою работу. После Октябрьской революции комиссия прекратила свое существование. В 1926–1927 годах бывший член комиссии П. Е. Щеголев издал 7 томов стенографического отчета заседаний Чрезвычайной следственной комиссии, но еще более огромный пласт материалов до сего дня не издан.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});