От первого прокурора России до последнего прокурора Союза - Александр Звягинцев

Н. А. Добровольский обвинялся также в необоснованном прекращении дела некоей Феодосии Шмулевич, а также в получении взятки от грозненского купца Я. Б. Нахимова за содействие его помилованию. Он и в этих случаях не признавал себя виновным.

К концу июля 1917 года следователь К. И. Бувайлов завершил производство по делам и представил все материалы на заключение Чрезвычайной следственной комиссии. До ее решения Н. А. Добровольскому удалось вырваться из Петропавловской крепости. Его жена, Ольга Дмитриевна, усиленно хлопотала перед министром юстиции Временного правительства и Чрезвычайной следственной комиссией об освобождении мужа. В обоснование своих просьб она ссылалась на состояние здоровья Николая Александровича, серьезно расшатанного за последнее время. Освидетельствовавший его доктор Манухин также находил, что ему необходимо «больничное, а еще лучше домашнее лечение». Однако на все эти просьбы она неизменно получала отказы.

Закончив дело, К. И. Бувайлов 31 июля вынес постановление, в котором отметил, что поскольку доказательства виновности Н. А. Добровольского «существенно поколеблены ко времени окончания предварительного следствия», а также учитывая болезненное состояние бывшего министра юстиции, его возраст и семейное положение (у Н. А. Добровольского было пятеро детей. — Авт.), мера пресечения ему изменяется на подписку «о неотлучке» из Петрограда. 4 августа 1917 года Н. А. Добровольский обрел долгожданную свободу.

Уже на следующий день он обратился в комиссию с просьбой разрешить ему выехать для лечения на Кавказ. С большим трудом он достал железнодорожные билеты на 8 августа, но разрешение на поездку ему так и не было выдано. 20 августа Добровольский обратился в комиссию с очередным прошением. Он писал в нем: «Дайте же мне возможность сохранить себя хотя на несколько лет для многочисленной семьи моей, не обрекайте меня на дальнейшую медленную казнь и дайте мне возможность не подвергать голодовке нашу семью, в которой три младших не старше 22 лет и не могут существовать без молока, мяса, масла, яиц и т. п. продовольствия первой необходимости для питания».

22 августа 1917 года Чрезвычайная следственная комиссия под председательством Н. К. Муравьева рассмотрела прошение Н. А. Добровольского и большинством в пять голосов против двух разрешила ему выезд на Кавказ. Через день он получил официальное удостоверение об этом за подписью председателя комиссии.

После Октябрьской революции Н. А. Добровольский проживал на Северном Кавказе. В сентябре-октябре 1918 года, после покушения на В. И. Ленина и убийства М. С. Урицкого, по стране прокатилась волна «красного террора». Не миновала она и Кавказ. «Во исполнение приказа Народного Комиссара внутренних дел тов. Петровского» (как гласило официальное сообщение) в Ессентуках в качестве заложников были взяты 32 человека, в том числе генералы Н. В. Рузский и Р. Д. Радко-Дмитриев, Сенатор Н. С. Крашенинников; в Кисловодске — 33 человека. Всего в концентрационный лагерь в Пятигорске было брошено 160 человек. Среди заложников оказался и Н. А. Добровольский.

21 октября 1919 года Н. А. Добровольский в числе других 59 заложников был расстрелян.

«НЕ ОТСТУПЛЮ ОТ СВОИХ ПРИНЦИПОВ»

Генерал-прокурор АЛЕКСАНДР ФЕДОРОВИЧ КЕРЕНСКИЙ

Александр Федорович Керенский родился 22 апреля 1881 года в Симбирске. Он был четвертым ребенком в семье директора мужской гимназии Федора Михайловича Керенского и его жены, Надежды Александровны. Наиболее ярким впечатлением детства, по словам А. Ф. Керенского, было воздействие на него религии, которая способствовала выработке идеи самопожертвования «во имя народа»; самым же сильным увлечением — книги.

Определенный след в душе мальчика оставила и казнь «Первомартовцев» Александра Ульянова и его товарищей. Ведь юный революционер проживал в Симбирске, блестяще окончил гимназию, директором которой был отец А. Ф. Керенского. Здесь же учился и брат казненного, Владимир Ульянов. По признанию Александра Керенского, симбирский период его жизни оказал решающее воздействие на выбор им своего духовного пути.

В 1889 году, когда Саше исполнилось всего 8 лет, Федор Михайлович получил назначение в Туркестанский край, где ему предстояло занять должность главного инспектора учебных заведений. Семья перебралась в Ташкент. Здесь и прошли гимназические годы будущего революционного генерал-прокурора.

В 1899 году в 18-летнем возрасте Александр Керенский вместе с матерью приехали в Петербург, где он поступил на историко-филологический факультет университета и «впервые в жизни испытал пьянящее чувство свободы». Петербург очаровал и увлек его «полнотой своей внутренней жизни, полнотой умственной и эстетической». Юноша посещал театры, музеи, библиотеки, восторгался игрой блестящих артистов: Давыдова, Сазонова, Комиссаржевской, Савиной, Орленева, Ленского и др.

Александр Керенский поселился в студенческом общежитии, расположенном в здании Двенадцати коллегий на Васильевском острове. В солнечном провинциальном Ташкенте он был далек от политических страстей, а здесь, в Петербургском университете, они сразу же захлестнули его. В сентябре 1900 года А. Ф. Керенский перевелся на юридический факультет.

Он хотя и не примкнул ни к каким политическим течениям, все же в общем революционном движении принимал участие, за что и был однажды приглашен «пред лицо» ректора, инспекторов и деканов давать объяснения. На тот раз все обошлось. На втором курсе он стал довольно популярным оратором на студенческих сходках, за что поплатился временным «отлучением» от университета — его отправили в «отпуск» домой, в Ташкент.

В эти годы в жизнь Александра Керенского прочно вошла его первая любовь, Ольга Львовна Барановская, внучка известного китаеведа академика В. П. Васильева. Они стали неразлучны, о чем свидетельствует их переписка. В 1904 году Александр Керенский и Ольга Барановская обвенчались. К этому времени университет был закончен.

А. Ф. Керенский недолго колебался в выборе своего дальнейшего пути. Еще в университете он твердо решил, что карьера кабинетного ученого — не для него. Он подал прошение о зачислении в сословие присяжных поверенных и стал помощником у известного адвоката Н. А. Оппеля. Первое время он оказывал юридическую помощь беднякам в Народном доме, основанном графиней С. В. Паниной, вел другие мелкие дела, которых у него было тогда очень мало. Первый раз ему довелось выступать публично в суде в середине февраля 1905 года. Его патрон, адвокат Оппель, был полностью поглощен общественной деятельностью и поэтому передал своему помощнику одно экстренное дело. В том же году имя Керенского впервые появилось в «досье» департамента полиции. Это произошло после того, как он в числе 217 других общественных деятелей Петербурга подписал заявление-протест министру внутренних дел по поводу ареста депутации во главе с М. Горьким, бывшей у министра накануне Кровавого воскресенья.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});