Прогрессор поневоле (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

— Всех мой царь? — удивился он, — их обычно очень много.

— Тогда давай самых крупных сообществ, — не стал я с ним спорить.

— Будет выполнено мой царь.

— И ещё кое-что, — я поманил его ближе к себе, — узнай, где находятся самые крупные зернохранилища, находящиеся в этом городе.

— Слушаюсь мой царь.

Он отправился выполнять приказы, а я дооформлять в голове план по окучиванию избирателей. Методики были давно известны, осталось только применить их к местным реалиям.

Вечером, когда Хопи вернулся, приведя за собой двадцать человек, которых разумеется не пустили на порог моего шатра, зато я вышел к ним сам. Увидев меня, все тут же попадали на землю.

— Буду краток, — обратился я к ним, — сколько обычно вы зарабатываете за месяц?

Ничего не понимая, посоветовавшись между собой, они назвали различный товар общей стоимостью в двести шетит.

— Я каждой вашей группе заплачу за весь этот месяц в два раза больше шетит золотом, если не будете пока брать другие заказы, а вместо этого каждый день на протяжении недели ходить по городу, танцевать, рассказывать историю о великом царе-завоевателе Менхеперра и угощать людей вином и лепёшками, — сказал я, — вино и хлеб вам будут выдавать и пополнять по мере надобности. Ну как согласны?

Все были потрясены таким странным предложением, но тут же дали своё согласие.

— Текст того, что будете рассказывать вам дадут завтра, выучите его по хронологии событий, но можете добавлять красочных подробностей от себя сколько хотите, — добавил я, — ну и не забудьте, если нарушите любой из пунктов в нём, я лично приду и жестоко убью всех в вашей группе.

Последнее я сказал будничным тоном и это проняло их больше всего, они тут же наперебой стали говорить, что я могу быть спокоен за их работу. Ведь сам царь нанял их.

— Отлично, тогда завтра утром приходите сюда же и вот тот бравый воин вам предоставит текст и продукты с вином. Будут заканчиваться, возвращайтесь к нему за пополнением, народ города должен быть к вечеру весел и пьян. Задача понятна?

— Конечно Твоё величество, — они снова уткнулись лбами в землю, — это нам по силам.

Когда я их отпустил и они ушли, ко мне обратился Иамунеджех, которого я назначил ответственным за весь этот балаган.

— Мой царь, могу я спросить зачем? — поинтересовался он хмуро, будто у него своих забот не хватало. И пусть сейчас мы находились на постое, объедая состоятельных жителей города, но всё равно восемнадцать тысяч воинов на городок с пятитысячным населением было слишком много. От запаха мочи и нечистот на улицах города скоро будет нечем дышать.

— Будем повышать информированность простых людей об их втором царе, — лаконично сказал я, отказавшись объяснять больше, так что Иамунеджеху пришлось лишь подтвердить получение приказа и отправиться его выполнять.

Следующим утром контракт с музыкантами был заключен, все нужные им предметы и истории были выданы и на улицы города выплеснулись обнажённые и не очень танцовщицы, угощая всех, кто останавливался послушать их истории хлебом и вином. Не удивительно, что уже к обеду большая часть жителей огромной толпой курсировала вслед за музыкантами, поедая и выпивая дармовую еду и выпивку. Вечером же в городе настал хаос. Пьяные египтяне дрались, выясняли отношения и жаловались, что жаль, что все музыканты ушли отдыхать под защиту военных. В общем ночью город не спал, поскольку доедали и допивали уже то, что удалось достать. Мольбы градоправителей ко мне остановить это бесчинство ни к чему не привели, я сказал, что не имею к этому никакого отношения, мои воины в этом не участвуют, а со своими горожанами они могут разбираться сами.

На следующее утро, трезвеющие граждане, услышав снова звуки музыки и увидев полуголых девушек, раздающих вино и хлеб, тут же бросились к ним, разбирая и расхватывая всё, что было в наличии.

Когда настал третий день подобной раздачи, Иамунеджех пожаловался мне, что пекари отказались выходить на работу, поскольку примкнули к вакханалии, устроенной нами в городе и хлеб пришлось закупать в округе и соседних городах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

На шестой день город не работал полностью, все только и делали что пили, ели и славили бесконечно смелого, мудрого и талантливого полководца царя Менхеперра, который очень сильно любит свой народ.

Наконец настал седьмой день, когда я всем музыкантам приказал спрятаться в домах, которые занимали мои легионеры и не показывать носа на улицы. Отрезвев и проголодавшись, жители города не нашли привычной халявной выпивки и еды, отправились требовать её в городской муниципалитет. Там их послали, сказав, что у них нет таких возможностей кормить всех дармовой едой. И тут в толпе стали раздаваться крики, что бог Монту явит народу чудо, если заглянуть в городские и храмовые зернохранилища. Которые, как все помнят, согласно рассказам жрецов, сейчас должны быть пустыми. Переодетые подстрекатели, в основном из моих солдат, направили людские потоки в сторону храмов и несмотря на сопротивление жрецов, насылавших кары богов на головы полупьяных жителей города, зернохранилища были вскрыты. Ошалевшие жители от вида сколько зерна там хранилось, стали спрашивать жрецов, о каком голоде они всё это время говорили и почему им выдавали по половине порций. Дальше новость о том, что бог Монту явил свою милость и в городе раздают зерно всем нуждающимся, разошлась по округе и в город стали стягиваться ещё и крестьяне с целыми повозками, выгребая из зернохранилищ зерно до дна. Самых крикливых жрецов из храмов ночью притопили в Ниле Хопи со своей компанией, а меджаям в городе намекнули, что не стоит останавливать голодный народ получать то, что они заслужили своим тяжёлым трудом.

Только когда в городе начались беспорядки, я приказал вывести из него войска и оставляя за собой бурлящее словно котёл с адским варевом население, направился в следующий, прихватив с собой все музыкальные группы. Они уже отлично знали репертуар, могли взаимодействовать с толпой, а за целый месяц им было уплачено.

Встав на постой в Эдфу, мы пару дней вели себя прилично, лишь объедая жителей из приличных домов, а на третий, когда закупили достаточно продуктов и вина, всё началось по новой, с раздачей хлеба, вина и рассказами о великом царе Менхеперра. Дополнив уже имеющиеся ряды музыкантов местными, я только усилил эффект от их выступлений, а поскольку люди везде были одинаковые и падкие на дармовую еду с выпивкой, то механизм работал безотказно. Правда тут градоначальник натравил всё же на нас меджаев, а те были слишком исполнительными и глупыми, чтобы отказаться выполнить его приказ, так что полиции в городе очень скоро не стало совсем, поэтому кто останавливал беспорядки в Эдфу, когда мы оттуда уходили, я даже не представлял себе.

Путь до Фив, который должен был занять от силы пару недель, растянулся на два месяца. Как мне не хотелось побыстрее оказаться дома, я отлично понимал, что там мне не дадут спокойного житья. Вернувшиеся Меримаат и Бенермерут подтвердили мои худшие опасения и передали послание от Усерамона, в котором он образно пересказал совещание произошедшее у царя Хатшепсут со своими советниками, на котором все эти решения и были озвучены. Хатшепсут, как я и думал, решилась на прямое противостояние со мной, твёрдо обозначив свой курс тем фактом, что перед всеми провозгласила своего преемника, без учёта моих пожеланий. Если бы меня не трогали в моём поместье, если бы не строили козни, мне было бы по фигу, но они сами сделали всё так, чтобы усложнить мне жизнь, а уже это не устраивало меня. Поэтому другого выбора не оставалось, только идти вперёд, отвечая на выпады противника тем, чем я мог. Военачальники не понимали зачем я это делаю, предупреждали, что разорения зернохранилищ ни к чему хорошему не приведёт при следующей посевной, зато это точно приведёт к голоду, но они не понимали, что это будут вообще не мои проблемы, а только действующей власти. Гнев народа спустя много месяцев обрушится не на меня, а на номархов и градоначальников, которые не смогут обеспечить выдачу и продажу зерна. Мои же популистские и яркие появления в городах люди запомнят, как лучшее время, что у них было, а далекоидущие планы мне были не совсем интересны.