Прогрессор поневоле (СИ) - Распопов Дмитрий Викторович

Но больше всего, мне кажется, были удивлены окружающие меня люди. Меримаат и телохранители, выпучив глаза смотрели, как самовыпиливается войско неприятеля, просто убиваясь о наши легионы. Чему весьма способствовали снова пополнившие запас колесницы, проезжающие мимо рядов врага с флангов и закидывая их стрелами издалека.

Я обратился к одному из гонцов.

— Как горнист даст сигнал к атаке, пусть Менхеперресенеб выводит свой резерв колесниц, он должен обойти справа вон тому флангу и напасть на ставку врага. На рожон только пусть не лезет, его задача ухудшить командование войском.

— Да мой царь, — молодой парень стремглав бросился к месту, где находились колесницы резерва, ещё не ведённые в бой.

Когда я увидел, что он достиг место назначения, то повернулся к горнисту, который и подавал сигналы колесницам.

— Сигнал атаки.

Низкий, более протяжный чем для пехоты, звук четырёх рогов разнёсся далеко по саванне. Те колесницы, которые раньше тревожили врага, обстреливая его на расстоянии, быстро повернулись и стали возвращаться в лагерь, пополнить запас стрел и узнать о новом приказе. Зато вторая часть, показалась на поле боя и несмотря на редкие выстрелы вражеских лучников, у которых ещё остались стрелы, понеслась к ставке врага. Там разумеется было около тысячи воинов, но колесниц не было, так мало кто помешал им в атаке.

Ко мне подбежал следующий запыхавшийся гонец.

— Мой царь, господин Ментуиуи спрашивает разрешение ввести в бой две запасных когорты, давление на правом фланге слишком сильное и он серьёзно пострадал от лучников.

— Хорошо, — кивнул я ему и повернувшись к другому гонцу, — скажи Менхеперресенебу, чтобы свободные колесницы помогли на правом фланге.

Обоих гонцов словно ветром сдуло, а горнисты тут же заиграли сигнал «внимание всадникам» и те, кто только пополнил запас стрел, остановили свой разбег, получили новый приказ и вскоре я увидел, как они разворачиваясь стали уходить туда, куда было нужно. В душе появилась гордость за то, что я не зря всех дрючил столько времени, наказывая за малейшие ошибки в понимании сигналов. Управление войском в такой большой свалке давало мне огромное преимущество, помимо выучки и общего строя легионов. Вот только то, что в этом гвалте центурионы посрывали себе голоса, мне не понравилось, нужно будет с этим что-то сделать, но, разумеется, позже, после боя.

Напор врага как-то неожиданно ослабел и керминцы, бросая оружие повернули и побежали. Случилось это как-то враз, внезапно, поскольку я видел, что их ещё очень много. На поле было очень много раненых, которые старались отползти подальше от месива тысяч ног, но тела убитых мешали им это делать.

— Горнист, сигнал «нападение маршевым шагом» для легионов, — приказал я видя это бегство.

Зазвучал сигнал для пехоты, здесь мы использовали более высокие ноты и мелкие размеры горнов и войско двинулось вперёд, добивая раненных, чтобы не мешались под ногами.

— Мой царь, — к нам подъехала колесница, с которой соскочил возница и поклонившись мне быстро протараторил, — господин Менхеперресенеб велел передать, что захвачены военачальники врага. Скоро их доставят к Его величеству.

— Отличные новости воин, — обрадовался я, затем снял себя небольшой браслет и протянул ему, — это тебе за хорошую новость, а господину Менхеперресенебу передай, что я жду его у себя.

Счастливый от полученного подарка, к тому же лично из рук царя, он низко поклонился и бросился к своей колеснице, где громко свистнув, снова умчался на поле.

— Напомни мне иметь на руках побольше запас браслетов, — тихо сказал я Меримаата, — а то постоянно забываю, а они всё время заканчиваются.

— Да мой царь, — склонил он голову.

Над полем тем временем раздался радостный рёв и когорты ускорили шаг, догоняя и закалывая в спины тех, кто был не столь быстр, как они. Темп подобного передвижения легионы могли держать несколько часов, так что у врага чаще не оставалось сил бежать дальше и они умирали под ударами копий. Разгром был полный, даже отсюда я видел, как начинают сдаваться остатки несбежавшего войска керминцев, а в мою сторону едут колесницы, на которых стояли связанные сзади за локти люди с золотыми украшениями на париках и шее.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Менхеперресенеб поздравляю с победой! — я спрыгнул с колесницы и поднял опустившегося передо мной на одно колено главу разведки, — молодец, всё сделал безукоризненно.

— Благодарю мой царь, — на лице воина сияла широкая улыбка, — поздравляю Его величество с великолепной победой! Нас было один к трём, но мы всё равно победили!

Кинув взгляд на молодого парня и его военачальников, а также каких-то других сановников, которых он привёз, я показал рукой на столбы, на которых висели царь Керма и его ближайшие сподвижники, в том числе и распорядитель дворца, который пытался нас отравить.

— Я давал вам три дня, а вы всё просрали, лишив меня удовольствия сразиться с вами по-настоящему. Вместо этого вы послали на убой уставшие войска. За полную бездарность в управлении вы будете наказаны.

Повернувшись обратно к гонцам, я приказал:

— Найдите Иамунеджеха, пусть поищет в своих запасах ещё брёвен и объединит наконец семью.

Гонцы умчались, а когда ко мне стали возвращаться все остальные военачальники, радостно меня приветствуя, вверх поднялся целый десяток орущих от страха людей.

— Что может быть лучше, чем воссоединение семьи, — сказал я, с умилением смотря на это зрелище.

Ментуиуи тихо спросил меня.

— А когда мой царь планирует их снять?

— Когда их нужно будет мумифицировать и похоронить конечно, — удивился я, — или ты хочешь их похоронить живьём, злодей?

Он быстро меня заверил, что ничего подобного не планировал и быстренько отошёл от меня подальше. Дальше настала неспешная пора сбора целых стрел, копий, щитов и всего того, что побросал враг на поле боя. Большинство его оружия имело каменные наконечники, так что всё это выкидывалось, кроме стрел. К сожалению, пока себе позволить перейти на полностью бронзовые наконечники мы себе позволить не могли. Металла хватало только на копья и редкие кинжалы для сильно отличившихся.

Не слушая больше умоляющих их простить и обещающих мне золотые горы от висящих на столбах кериминцев, я поднялся на колесницу.

— Минмос выстави охрану, чтобы их не сняли.

— Конечно мой царь, — ответил военачальник.

Когда я прибыл в лагерь в нём уже находилась большая часть когорт, которые при виде меня вскакивали со своих мест и громко стучали копьями по щитам, приветствуя своего царя. Крики радости и поздравления летели со всех сторон. Натянув улыбку и вздымая руки вверх, я благодарил, поздравлял, но стоило мне только войти в шатёр, как вся радость улетучилась, поскольку я считал, что у меня снова украли ту победу, которую я хотел получить. Большого ума не требовалось, чтобы победить уставшего врага. Парнишка видимо сбрендил, когда увидел на поднятых брёвнах отца, посылая в бой войска, только что вставшие на отдых после долгого и утомительного перехода.

В шатёр заглянул радостный Бенермерут, который наткнувшись на моё недовольное лицо, икнул и улыбка стала спадать с его губ.

— Мой царь? Что-то случилось? Ты ранен? — обеспокоенно спросил он.

— Опять Бенермерут, — я тяжело вздохнул, — опять мне не дали проверить, есть ли ошибки в том построении войск, что я создал. У уставшего врага просто не было шансов против нас.

— Эм-м-м, мой царь это и называется победа, — осторожно сказал он.

— Помоги мне снять броню и неси вино, — раздражённо ответил я, — и никого не пускай.

— Да мой царь, — ответил воспитатель, — сейчас я вернусь.

Бенермерут вышел из шатра, столкнувшись с радостными военачальниками, гурьбой подходившие к шатру царя.

— Уважаемые, сейчас не лучшее время его тревожить, — сказал он, склонив голову перед воинами.

— Почему Бенермерут? — удивился военачальник, — нужно отпраздновать великую победу нашего царя!

— Боюсь у Его величества другое мнение на этот счёт, — ответил он скептически, — он уже трижды повторил, что у него украли победу бездарности и идиоты.