Неладно что-то в нашем королевстве, или Гамбит Минотавра - Джаспер Ффорде

— Ты хорошо изучил этот бой! — крикнула я, перекрывая грохот.

— А как же! — ответил он. — Я здесь не меньше шестидесяти раз побывал!

Французские и английские боевые корабли постепенно сходились, и наконец «Виктория» оказалась настолько близко к «Буцентавру», что я даже разглядела лица моряков в окнах кают. Грянул оглушительный бортовой залп, и корму французского корабля разнесло в щепки. Пробившие ее британские ядра покатились по батарейной палубе. В момент передышки, пока орудия перезаряжались, я расслышала многоязычные вопли раненых. Мне приходилось наблюдать боевые действия в Крыму, но здесь все выглядело совсем иначе. Я никогда не видела ближнего боя с таким разрушительным оружием, в мгновение ока разрывающим людей в клочья. Стоны уцелевших казались еще ужаснее потому, что доступная им медицинская помощь наверняка окажется минимальной и варварской.

С трудом удержав равновесие, когда «Виктория» столкнулась с французским кораблем, шедшим следом за «Буцентавром», я осознала, насколько тесно сходились корабли в таких сражениях. Расстояние измерялось не кабельтовыми, корабли буквально терлись борт о борт. Вокруг висел пороховой дым от ружейных выстрелов, я закашлялась, а визг пролетевшей мимо мушкетной пули заставил вспомнить, что опасность-то вполне реальна. Пушки «Виктории» исторгли еще один сокрушительный залп, и французское судно словно задрожало. Папа отклонился назад, пропуская летящий мимо металлический осколок, и протянул мне бинокль.

— И?

Он сунул руку в карман и достал оттуда… рогатку. Зарядил ее катившимся по палубе свинцовым шариком и до предела натянул резинку, прицелившись сквозь клубы дыма в Нельсона.

— Видишь снайпера на самой передней орудийной платформе французского корабля?

— Ну?

— Как только он положит палец на спусковой крючок, отсчитай «раз, два», а затем скомандуй «огонь».

Я обшарила взглядом французское судно, нашла снайпера и стала за ним следить. Он находился менее чем в пятидесяти футах от Нельсона. Попасть в адмирала ничего не стоило. Я увидела, как стрелок положил палец на спусковой крючок…

— Пли!

Свинцовый шарик слетел с резинки и больно ударил Нельсона в колено. Адмирал упал на палубу, а предназначавшаяся ему пуля прошла у него над головой и вонзилась в палубу.

Капитан Харди приказал своим людям унести Нельсона вниз, где ему предстояло пролежать остаток сражения. Утром его гнев обрушится на голову Харди, и тому больше не служить под началом Нельсона за неповиновение приказу. Мой отец отсалютовал капитану, и тот вскинул руку в ответ. Харди погубил свою карьеру, но спас своего адмирала. Хорошая сделка.

— Что же, — сказал папа, засовывая рогатку в карман, — все мы знали, на что шли. Идем.

Он взял меня за руку, и мы понеслись сквозь время. Сражение стремительно закончилось, палуба очистилась, день сменился ночью, и мы галопом вернулись в Англию. Нас приветствовала криками собравшаяся у пристани толпа. Затем корабль опять поднял паруса и причалил в Чатеме. Там он подгнил, потерял оснастку, снова обрел ее и вышел в море — но на сей раз только до Портсмута, чьи здания вырастали вокруг нас по мере того, как мы с головокружительной быстротой возвращались в двадцатый век.

Затормозив, мы снова очутились в настоящем, на палубе корабля, стоящего в сухом доке. Вокруг кишели школьники с учебниками в руках.

— Именно здесь, — говорил экскурсовод, указывая на прибитую к палубе пластинку, — адмирал Нельсон получил в колено срикошетившую пулю, и это, возможно, спасло ему жизнь.

— Значит, с этим делом покончено, — сказал папа, выпрямляясь и отряхивая руки. Он посмотрел на часы. — Мне пора. Спасибо за помощь, Душистый Горошек. Запомни: «Голиаф» попытается подкупить «Суиндонские молотки», особенно капитана команды, чтобы те сдали Суперкольцо. Так что будь начеку. Передай Эмме — в смысле, леди Гамильтон, — что я заберу ее завтра утром в восемь тридцать, и поцелуй за меня маму.

Он улыбнулся, снова замелькал свет, и я вернулась в здание ТИПА. Мы с Безотказэном шли по коридору. Он завершил фразу, начатую в момент папиного появления:

— …дриться в клан Монтекки?

— Извини?

— Я сказал, хочешь послушать, как я придумал внедриться в клан Монтекки? — Тут он сморщил нос. — Э, да от тебя порохом несет!

— Боюсь, что да. Слушай, ты меня извини, но, сдается мне, «Голиаф» может подкупить Роджера Хлоппока, а без него у нас нет никаких шансов выиграть Суперкольцо.

Безотказэн рассмеялся.

— Клонированные Барды, «Суиндонские молотки», исчезнувшие мужья. Любишь ты невыполнимые задачи!

Глава 22

Роджер Хлоппок

УРОВЕНЬ РАСКАЯНИЯ СЛИШКОМ НИЗОК

Таков шокирующий отзыв мистера Торка Вемады, спикера ОТБОГА, органа, лицензирующего религиозную деятельность. «Несмотря на продолжительные и упорные усилия „Голиафа“ достичь уровня раскаяния, требуемого нашей организацией, — сказал господин Вемада на вчерашней пресс-конференции, — им не удалось набрать даже пятьдесят процентов от минимального показателя божественности, необходимого для данного вида деятельности». Выводы мистера Вемады с удивлением встретили в «Голиафе», поскольку корпорация рассчитывала на быстрое и беспрепятственное удовлетворение своей заявки. «Мы меняем тактику с упором на тех, для кого „Голиаф“ — проклятие, — заявил мистер Дэррмо-Какер, представитель „Голиафа“. — Недавно мы заручились прощением от человека, который глубоко презирал нас, а это в двадцать раз ценнее по собственным правилам покаяния ОТБОГА. За ней вскоре последуют и остальные». Но на мистера Вемаду данное заявление не произвело никакого впечатления. Он просто сказал: «Поживем — увидим».

«Голиаф сегодня», 17 июля 1988 г.

В глубокой задумчивости я трусила по дорожке к стадиону на тридцать тысяч мест. Сегодня утром газеты поместили рейтинг покаяния «Голиафа», взлетевший до небес благодаря мне и «Проекту массового Крымского покаяния». Таким образом, переход корпорации в статус религии превратился из возможного во вполне вероятный. Единственным утешением служило то, что они явно не успевали осуществить его до Суперкольца. А значит, как папа и предупреждал, «Голиаф» попытается подкупить команду Суиндона. И скорее всего, первой мишенью станет Роджер Хлоппок.

Я миновала парковку для крутых, где красовалась череда дорогих машин, и показала свой ТИПА-жетон изнывающему от безделья охраннику. Вошла на стадион, поднялась на трибуны и оттуда посмотрела на зеленую лужайку. Разглядеть с такого расстояния воротца не удавалось, но их расположение отмечали нарисованные на дерне большие белые круги. Десятиярдовые линии пересекали поле, и «природные препятствия» в виде итальянских террасных садов, кустов рододендрона и клумб просматривались как на ладони. Каждое препятствие создавалось весьма тщательно, дабы удовлетворить требованиям Мировой крокетной лиги. Высота рододендрона перед каждой игрой тщательно замерялась, травянистые бровки засаживались одинаковыми кустами, террасные сады с их лилиями и свинцовыми фонтанами Минервы ничем не отличались от своих копий на любой крокетной площадке мира, от Далласа до Пуны, от Найроби до Рейкьявика.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});