Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теперь я дошла до того, что, наверное, и погубило весь план. Элеонора узнала о переписке между Мэри и мистером Клеверингом. Случилось это так. Ханна, часто бывая у меня дома, очень полюбила мое общество и как-то вечером просто зашла в гости. Но не провела она у меня и десяти минут, как раздался стук в дверь. Я пошла открывать и увидела Мэри – вернее, подумала, что это Мэри, потому что на стоявшей передо мной фигуре был длинный плащ, который она носила. Решив, что она принесла письмо для мистера Клеверинга, я схватила ее за руку и втащила в дом.
– Принесли? Нужно отправить сегодня же вечером, а то он не получит его вовремя.
Я замолчала, потому что фигура рядом со мной тяжело вздохнула, повернулась, и я увидела незнакомое лицо.
– Вы ошиблись. Я Элеонора Ливенворт. Я пришла за своей горничной, Ханной. Она здесь?
Я, чуя недоброе, смогла лишь поднять дрожащую руку и указать на сидевшую в углу девушку. Мисс Ливенворт тут же развернулась, бросив:
– Ханна, вы мне нужны.
И она без лишних слов ушла бы, но я поймала ее за руку.
– О мисс… – начала я, но она так на меня посмотрела, что я ее тут же отпустила.
– Мне нечего вам сказать, – произнесла она тихим, угрожающим голосом. – Не задерживайте меня.
И посмотрев, идет ли Ханна, она вышла из комнаты.
Целый час я просидела на ступеньке лестницы, где она меня оставила, потом пошла в спальню. Но в ту ночь я не сомкнула глаз. И можете представить, каким было мое удивление, когда на следующее утро с первыми лучами солнца Мэри, выглядевшая еще красивее, чем всегда, взбежала по лестнице в мою комнату и протянула письмо для мистера Клеверинга.
– Ах! – воскликнула я от радости и облегчения. – Значит, она ничего не поняла?
Веселое выражение на лице Мэри сменилось презрительной усмешкой.
– Если вы о Элеоноре, то она в курсе дела. Знает, что я люблю мистера Клеверинга и переписываюсь с ним. Я не могла делать из этого тайну после вашей вчерашней ошибки, поэтому все ей рассказала.
– Даже о том, что вы собираетесь пожениться?
– Нет, конечно. Об этом можно было умолчать.
– И она не разгневалась?
– Ну, этого я не скажу. И все же, – прибавила она с каким-то самоуничижительным раскаянием в голосе, – я бы не назвала высокомерное возмущение Элеоноры гневом. Она огорчилась, матушка Хаббард, огорчилась.
И со смехом, который, я думаю, был следствием испытанного ею самой облегчения, а не из желания дать оценку сестре, она склонила голову набок и посмотрела на меня взглядом, как будто говорившим: «Я вас совсем извела, моя милая матушка Хаббард?»
Она и правда меня извела, и я не могла этого скрывать.
– А она не расскажет дяде? – ахнула я.
Наивное выражение лица Мэри быстро изменилось.
– Нет, – промолвила она.
Я почувствовала, словно тяжелый, раскаленный камень свалился с моего сердца.
– И мы можем продолжать?
Вместо ответа она протянула мне письмо.
Мы составили с нею такой план. В назначенное время Мэри сообщит сестре, что обещала свозить меня к одной подруге в соседний город. После этого сядет в заранее нанятый экипаж и приедет сюда, где я присоединюсь к ней. Затем мы вместе отправимся в дом священника в Ф**, где, как можно было надеяться, все уже будет приготовлено. Однако в этом простом плане мы не учли одного – отношения Элеоноры к сестре. В том, что она что-то заподозрит, сомневаться не приходилось, но того, что она проследит за Мэри и потребует от нее объяснений, не могли предположить ни Мэри, знавшая ее так хорошо, ни я, почти не знавшая ее. Однако случилось именно это. Я объясню. Мэри, как было условлено, оставила записку с коротким объяснением на туалетном столике Элеоноры, приехала ко мне и как раз снимала свой длинный плащ, чтобы показать платье, когда раздался требовательный стук в дверь. Быстро закутав ее в плащ, я побежала открывать, собираясь, как вы понимаете, отправить незваного гостя без лишних церемоний, но услышала за спиной голос: «Господи, это же Элеонора!» – и, обернувшись, увидела что Мэри смотрит из-за шторы на крыльцо.
– Что делать? – растерялась я.
– Что делать? Открывайте и впускайте ее. Я не боюсь Элеоноры.
Я тут же так и сделала, и Элеонора, очень бледная, но с решительным выражением лица, вошла в дом, а потом в эту комнату и встретилась с Мэри на том самом месте, где вы сейчас сидите.
– Я пришла, – сказала она, поднимая голову со смешанным выражением искренности и силы, которыми я не могла не восхититься даже в ту минуту тревожной неизвестности, – просить позволить мне сопроводить тебя в сегодняшней поездке.
Мэри, подобравшаяся в ожидании упреков или призывов, отвернулась.
– Прости, – сказала она, – но на дрожках только два места, поэтому мне придется отказать тебе.
– Я найду экипаж.
– Но я не хочу твоего общества, Элеонора. У нас увеселительная поездка, и мы хотим развлечься сами.
– И ты не позволишь мне тебя сопровождать?
– Я не могу тебе запретить ехать в другом экипаже.
Лицо Элеоноры сделалось еще более серьезным.
– Мэри, – сказала она, – нас воспитывали вместе. Мы не сестры по крови, но я люблю тебя, как родную сестру, и не могу позволить тебе отправиться в эту поездку только с этой женщиной. Так скажи, я поеду с тобой, как сестра, или буду следовать за тобой, как защитник, против твоей воли защищающий твою честь?
– Мою честь?
– Ты собираешься встретиться с мистером Клеверингом.
– И что?
– В двадцати милях от дома.
– И что?
– Благоразумно ли, достойно ли это?
Надменные уста Мэри приобрели зловещий изгиб.
– Меня воспитывали те же руки, что и тебя, – колко произнесла она.
– Сейчас не время об этом говорить, – ответила Элеонора.
Мэри вспыхнула. Ее дух противоречия пробудился. Воинственная, охваченная безрассудным гневом, она была похожа на богиню в ярости.
– Элеонора, – вскричала она, – я еду в Ф**, чтобы выйти замуж за мистера Клеверинга! Ты все равно хочешь со мной?
– Да.
Мэри переменилась в лице и схватила сестру за руку.
– Для чего? Что ты собираешься сделать?
– Чтобы засвидетельствовать брак, убедиться, что он настоящий, чтобы встать между тобой и позором, если какой-нибудь обман сделает его недействительным.
Мэри отпустила руку сестры.
– Я не понимаю тебя, – сказала она. – Я думала, ты ни за что не одобришь то, что считаешь неправильным.
– Так и есть. Любой, кто знает меня, поймет: то, что я присутствовала на свадьбе в качестве невольного свидетеля, вовсе не означает, что я дала согласие на этот брак.
– Так зачем ехать?
– Потому что твою честь я ценю выше собственного спокойствия. Потому что я люблю нашего общего благодетеля и знаю, что он никогда не простит меня, если я позволю его любимице выйти замуж, пусть даже вопреки его желанию, не поддержав ее своим присутствием, чтобы хотя бы придать церемонии приличный вид.
– Но так ты окунешься в мир обмана… Который тебе ненавистен.
– Глубже, чем сейчас?
– Мистер Клеверинг не вернется со мной, Элеонора.
– Да.
– Я оставлю его сразу после церемонии.
Элеонора наклонила голову.
– Он едет в Европу. – Секундное молчание. – А я возвращаюсь домой.
– Дожидаться чего, Мэри?
Лицо Мэри сделалось красным, она медленно отвернулась.
– Того, что будет ждать любая девушка в таком положении, наверное. Пока смягчится жестокое сердце родителя.
Элеонора вздохнула. Последовало короткое молчание, неожиданно прервавшееся, когда она вдруг упала на колени и сжала руку сестры.
– Ах, Мэри, – всхлипнула она, и вся ее надменность исчезла в потоке безумной мольбы, – подумай, что ты делаешь! Подумай, пока еще не слишком поздно, о последствиях, которые обязательно будут у такого поступка. Брак, основанный на обмане, никогда не принесет счастья. Любовь… Но дело не в этом. Если бы ты любила, ты бы сразу отказала мистеру Клеверингу или открыто приняла судьбу, которую принесет союз с ним, а на такие увертки толкает только страсть. А вы? – продолжила она, вставая и поворачиваясь ко мне с робкой надеждой в глазах, очень трогательной. – Вы можете спокойно смотреть, как юная, воспитывавшаяся без матери девица, поддавшись капризу и отбросив моральные устои, ступает на кривую дорожку, которую сама себе придумала, и даже не попробуете ее предупредить или остановить? Скажите мне, мать детей умерших и похороненных, что вы скажете в свое оправдание, когда она с лицом, почерневшим от горя, которым закончится сегодняшний обман, придет к вам…
– То же самое, что скажешь ты, – прервал ее голос Мэри, холодный и напряженный, – когда дядя спросит, как ты допустила, чтобы подобное неповиновение случилось в его отсутствие: что она была сама не своя, что на Мэри нет никакой управы и что все вокруг должны смириться с этим.
- Один из нас лжет - Карен Макманус - Иностранный детектив
- Подарок ко дню рождения - Барбара Вайн - Иностранный детектив
- Черный кот. Три орудия смерти (сборник) - Эдгар По - Иностранный детектив
- Так поступают мужчины - Чейз Джеймс Хэдли - Иностранный детектив
- Дьявол и темная вода - Тёртон Стюарт - Иностранный детектив
- Приют Святой Патриции - Юхан Теорин - Иностранный детектив
- Шпион, пришедший с холода. Война в Зазеркалье (сборник) - Джон Ле Карре - Иностранный детектив
- Последнее дело Холмса - Артур Конан Дойл - Иностранный детектив
- Весна в Париже - Джеймс Чейз - Иностранный детектив
- Чужие интриги - Сандра Браун - Иностранный детектив