Тайны родства - Икан Гультрэ

Глупая женщина может быть не менее опасной, чем умная. Но никто из нас не подумал об этом. Зря.

Глава 9

Мысли о всяких там женщинах вылетели у меня из головы довольно быстро, жизнь просто не давала ни времени, ни возможности для бесплодных страданий по надуманным поводам. Мне и без того было о чем переживать.

О Наташке, например. Нет, с ней все было в порядке. После осеннего бала она еще декаду проторчала со мной в школе, а потом приняла решение остаться в городе. С горничными она подружилась, с кухаркой нашла общей язык благодаря хорошему аппетиту и непривередливости в еде, Крел в ней вообще души не чаял — словом, в доме она стала своей. Чтение мы с ней худо-бедно освоили, теперь ей оставалось набирать словарный запас, а для этого необходимо было общение. И вот чего-чего, а общения в доме ей хватало за глаза и за уши.

Хуже было с магией. Несмотря на упражнения, резерв практически не рос. Каналы при этом работали отменно, энергия циркулировала без перебоев, но больше никакого прогресса не было. Я даже с матерью-змеей пыталась проконсультироваться, но получила от нее вполне ожидаемый ответ, что в человеческой магии она понимает не так много. Хуже было, что и Лэйриш не смог ничего посоветовать — только продолжать заниматься и ждать результатов. И видно было, что к сестренкиным перспективам в области магии он относится с большим скепсисом. А я начинала подумывать о том, где она еще может найти себя, кроме как в магическом искусстве. В принципе, возможности девушки без титула были весьма ограничены — удачное замужество или, в крайнем случае, ремесло (портняжное, к примеру) или торговля. О, высшее образование в Ниревии было не только магическое — можно было выучиться на юриста или экономиста. Конечно, юристу тоже нужно иметь немного магии — для того, например, чтобы магически заверять документы, но наверняка Наташку можно было бы натренировать до такого уровня. Ужас был в другом: не учились в немагических высших школах девушки. Не то чтобы это было запрещено, просто не практиковалось. А быть где-то первой и, возможно, единственной — очень трудная задача. Можно было бы утешить себя мыслью, что это еще не сейчас, должны пройти годы, но… Я волновалась. Еще и о том, что сестра разочаруется в себе, что удар окажется слишком сильным для нее.

Но Наталья не сдавалась. Даже меня она поражала своим упорством, отнюдь не свойственным тринадцатилетним непоседливым девчонкам. И несмотря на отсутствие результата, мне ужасно хотелось в нее верить.

Чтобы девице некогда было задумываться над своими неудачами, я постаралась загрузить ее по полной: отправляясь в школу, я оставляла ей учебное задание на декаду — отрывки из детских книг, некоторое количество новых слов, которые полагалось выучить. Еще я поставила Лейса перед фактом, что учеников у него теперь двое, и вторую надо гонять не меньше, чем первого. Наталья пыхтела, но была довольна.

Сложности были и с Мариеном. Он как-то начал отдаляться от меня. Известие о баронском титуле (сообщила я ему не сразу) парень воспринял с философским спокойствием. Попробовал на язык:

— Мариен мер Агдерн, — и кивнул.

— Мар, — окликнула я, — скажи, ты чем-то недоволен?

— Лучше бы я был просто твоим братом, — с горечью проговорил он и отвернулся.

— Ты же знаешь, что ты все равно мой брат. По змеиной крови и не только — я люблю тебя как брата.

— Я не об этом, Лари… — мальчишка вздохнул. — Лучше бы я был твоим братом — настоящим, понимаешь? — а не сыном… сама знаешь кого.

— Ты догадался?

— Натка сказала. Я и раньше подумывал, а теперь точно знаю, что она права.

— Мар, но ведь для наших с тобой отношений не имеет никакого значения, кем был твой отец, есть ли у тебя дворянский титул… ну и прочее. У моей родной сестры, видишь, нет никакого титула.

— Я на ней женюсь, и она тоже станет баронессой, — выпалил вдруг мальчишка и мучительно покраснел, — только ты ей не говори пока ничего. Она смеяться будет.

— Не будет. Но я ей все равно ничего не скажу, — твердо пообещала я брату.

Надо же, какие они смешные эти мальчишки! В той жизни у меня не было ни братьев, ни сестер, и сейчас я впервые открывала для себя мир общения с младшими. Легко мне не было, возраст у обоих был такой, что никогда не знаешь, какое слово будет воспринято нормально, а какое — сочтено оскорблением. И Мар после того разговора с неожиданной откровенностью в конце, стал меня сторониться, да еще и чудить начал. С Натальей он то ругался отчаянно, то бурно мирился. С дядькой Крелом задираться опасался, кухарка у нас была боевая, ей особо не похамишь, Улу парень вроде бы жалел, как мне казалось, зато Альне доставалось от него по полной программе: он язвил, придирался, нарочно торчал в комнате во время уборки, мешая ее работе, так что в конце концов девушка наотрез отказалась убирать у него. В итоге мне пришлось вызвать его на серьезный разговор в свой кабинет.

— Мар, мне не нравится, как ты себя ведешь.

Молчание.

Я продолжила:

— Я могу понять твои ссоры с Наташей — это ваше с ней дело, она сама хороша, вы друг друга стоите. Но твое отношение к Альне просто не лезет ни в какие рамки. Ты ведешь себя как избалованный барчук. Это потому ты себе позволяешь такое, что ты теперь благородный, а она простолюдинка и не может тебе ответить, как ты того заслуживаешь?

— Нет, — буркнул.

— Нет? А со стороны выглядит именно так. А я, между прочим, взяла девочку в дом, чтобы избавить ее от прежнего хозяина-самодура. Для чего? Чтобы здесь над ней издевался такой же самодур, только малолетка?

— Нет! — выкрикнул парень и выскочил из кабинета, хлопнув дверью.

С этого дня в доме воцарилось подобие спокойствия, только меня Мар по-прежнему избегал, поэтому затишьем — несомненно, временным — я не обольщалась.

Развязка наступила, как ни странно, когда я была дома — это и хорошо, а то еще неизвестно, чем бы все закончилось.

Сестрица моя оказалась язвой и насмешницей. Поначалу, пока Наталья двух слов на местном языке не могла связать, она была ограничена в своих возможностях, но стоило ей только разговориться… Естественно, неизменной жертвой ее острого языка становился несчастный "жених". В самом деле, не горничных же задевать?

В тот день она, вероятно, перестаралась — зацепила парня основательно, иначе с чего вдруг он накинулся бы на нее с кулаками, а потом и с магией? Мар сам не понял, что он сделал, а я, коротавшая время в кабинете за изучением отчета управляющего, почувствовала укол… нет, не в сердце, а куда-то в средоточие моей собственной магии, в орган, которого у меня вроде бы не было, но когда-то — в тот момент я поняла это совершенно отчетливо — был. Не здесь. Не в этом теле. Не в этой жизни.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});