Караван к Наташке - Илья Бриз

Затонов поперхнулся кофе и закашлялся. Сюзанна встала и с заметным удовольствием с размаху похлопала его по спине.

— Совсем не любишь собак?

Он обстоятельно вытер губы салфеткой, соображая, как лучше ответить, и признался:

— Не особо, — и, не дожидаясь дополнительных вопросов, пояснил: — У дальних родственников сука неизвестного происхождения была. Как в гостях у них были, обязательно лезла облизывать. Вечно слюни текли, шерсть во всем доме, а однажды меня цапнула, когда я ей всего лишь за ухом хотел почесать. Та ещё дура была.

— Но я‑то предлагаю умную собаку завести, — парировала девушка, — жесткошёрстную — они практически не линяют, если время от времени тримминговать — и совершенно при этом не слюнявую.

— Какой породы? — поинтересовался подполковник. Он совсем не собирался соглашаться, но сначала надо было подобрать какие‑то достаточно веские аргументы для отказа.

— Волкодав, — немедленно ответила Сюзанна.

— Ирландский волкодав или алабай [19]? — решил уточнить Затонов. Хотя на счёт среднеазиатской овчарки он, кажется, был неправ — алабаи к жесткошёрстным вроде бы не относились.

— Нет, ни то, ни другое, милый мой. Генетики специально вывели новую породу и назвали её Волкодавом. Разумность, как почти у всех высших животных на Наташке, примерно на уровне трёх–четырехлетнего ребёнка.

— Чего?! У высших животных на Наташке есть разум? — удивлённо переспросил Затонов.

— Угу, — ответила своим любимым словом девушка, — теперь они будут строго соответствовать поговорке «все понимает, только сказать ничего не может».

— Как это?! — брови Затонова поползли ещё выше. — И зачем это было надо? — подполковник совершенно не понимал такого, с его точки зрения, издевательства над живностью.

— Ну, вероятно, натренировавшись на геноме человека, — начала высказывать своё мнение Сюзанна, — специалисты «Генетик компани» применили наработки и на высших животных. Ведь в любом случае их требовалось адаптировать под довольно высокий фон радиоактивного излучения на Наташке.

— А импринтинг? Нахрена они заложили импринтинг практически во всех крупных зверюг?

— Не во всех, — тут же поправила его Сюзанна, — свиньи, коровы, домашние козы и им подобные ни разума, ни, соответственно, способности к запечатлению не имеют. И о волках почему‑то не позаботились. Может быть потому, что в истории Земли случаев надёжного одомашнивания волков практически не зафиксировано?

— Сколько волка не корми, все равно в лес смотрит? — сообразил подполковник. — Не есть факт. Собаки, если не ошибаюсь, от волков и произошли.

— Возможно, милый, хотя на сто процентов это до сих пор не доказано. А разумные собаки–модификанты… Я бы тоже не стала с бухты–барахты проводить такие разработки без гарантии, что это не сорвёт весь эксперимент на Наташке. И, в то же время, сама по себе задача внедрения импринтинга в геном животных очень интересна именно с точки зрения прикладной генной инженерии. Впрочем, сейчас об этом говорить уже поздно, по степям Наташки уже носятся табуны относительно разумных — во всяком случае, словесные команды понимать должны — лошадей, в лесах хватает разных совсем не дурных хищников, а во внутренних морях плавают очень умненькие дельфины, — наставительно сообщила девушка. — Пашенька, ну давай сами проверим. У нас же биорепликаторов все равно больше, чем удвоенное количество имеющихся генных карт.

— А шестьдесят малышей на континент хватит, чтобы они смогли стать полноценным народом? — ушёл от ответа Затонов. — Я где‑то читал, что необходимый минимум исчисляется чуть ли не сотнями тысяч человек, иначе из‑за близкородственных связей начинается вырождение. И вообще — близкородственные связи, это ведь инцест? — подполковник заметно поморщился. — Как‑то это попахивает…

— Брось, Паша, — улыбнулась Сюзанна, глядя на его скривившееся лицо, — это в тебе классическое ханжеское воспитание говорит. Конечно, потомство от близких родственников не очень‑то желательно именно с точки зрения генетики. Но никак не в этом случае. Во–первых, я тебе уже говорила об этом, у модификантов предусмотрен защитный механизм от критических повреждений генотипа. И, хотя он в первую очередь предназначен для предотвращения существенных изменений комбинации генов при высоком уровне радиации, в этом случае он тоже поможет. Одновременно, все тот же повышенный радиоактивный фон будет все‑таки вносить определённые изменения в геном — то есть цвет глаз от мамы и папы не всегда однозначно будет зависеть. И потом относительно близкородственные связи — двоюродные братья и сестры, что до сих пор разрешено в законодательствах многих стран — будут необходимы только на первых этапах.

— Но ведь придётся разрешить их в религии? — несколько неуверенно спросил Затонов.

— Не обязательно, — отмахнулась девушка. — Обойти эту тему, так как она для модификантов не настолько насущна, как для землян. И потом не забудь, их женщины сами будут решать вопрос, от кого стоит заводить детей, а с кем можно просто получить удовольствие.

— Н–да, — подполковник озадаченно почесал затылок, — а кто им вообще расскажет, откуда дети берутся? Или своим умом дойдут? На одних инстинктах?

Она звонко рассмеялась:

— Мы с тобой им все подробно объясним и даже обязательно покажем… — глядя на вновь удивлённо поднимающиеся брови подполковника, добавила: — На картинках.

Потом, уже успокоившись, заявила:

— У них будет совершенно другой менталитет в отношениях между полами. С одной стороны, заложенная в геноме относительная моногамность женщин при весьма вероятной полигамности мужчин. А если ещё учесть отсутствие как религиозного запрета, так и некоей физиологической преграды у девушек… — Сюзанна замолчала, с улыбкой глядя на его вытянувшееся лицо. Потом опять расхохоталась: — Вы мужики почему‑то, как правило, очень стеснительны в подобных вопросах.

Успокоившись, девушка продолжила:

— Модификанты, скорее всего, вообще не будут стесняться обнажённого тела — во всяком случае, его нижней части. В походном положении, — она в очередной раз хихикнула, — половые органы внешне ведь не отличаются. Мальчиков от девочек, если они не справляют в этот момент естественные надобности, даже по фигуре лет до пяти–шести не различить. С другой стороны, инженеры «Генетик компани» при построении дополнительных связей в мозгу, по моему, несколько перестарались с желанием поднять рождаемость.

— Голова и рождаемость? — Павел явно не видел общего.

— Кроме положительных ассоциативных связей — они зависят в первую очередь от воспитания — есть врождённые инстинкты. У модификантов больше врождённых связей с центром удовольствия.

— Центр удовольствия — это приёмник сигналов? — подполковнику проще было понять, представив все с чисто технической стороны.

— Угу, — кивнула Сюзанна.

— Тогда что является источником?

— Ммм, — она чуть задумалась, — более разветвлённая нервная сеть половых органов.

— Они все время будет хотеть трахаться? Когда же эти суперы делом заниматься будут?

Второй вопрос девушка проигнорировала:

— Нет, ничуть не больше, чем обычные люди. Просто удовлетворение от этого занятия будет заметно выше, чем у землян. Как следствие — и потребности в сексе увеличатся. В то же время, обходиться без него при отсутствии возможности смогут точно так же, как и мы. А вообще‑то, с точки зрения классической науки «основной инстинкт» — это фундамент, на котором построена жизненная программа любого живого существа. Все остальное — только красивая упаковка для прозаической задачи по воспроизводству потомства. Вот только… — Сюзанна запнулась, — лишь бы эта их повышенная потенция любовь как таковую у людей Наташки не погубила. Все‑таки чувства и плотские желания — это далеко не одно и то же. С другой стороны — любовь природа не просто так выдумала. Это ведь для женщины ещё и один из способов выбрать лучшего отца для своего дитя. Сильного, умного и, в конце концов, красивого.

— Но ты же сама говорила, что модификантки смогут головой решать, заводить им ребёнка или нет, — вспомнил Павел.

— Все правильно, но это ведь совсем не мешает получать удовольствие от самого процесса? — улыбка на её лице была сейчас какой‑то шалой, в глазах явно плясали бесенята.

Подполковник не выдержал и, подхватив девушку на руки, понёс на постель…

А на щенка Сюзанна подполковника все‑таки уговорила. Даже сразу на двух.

***

Семьдесят километров в сутки. Всего семьдесят! С таким темпом раньше передвигались только небольшие конные отряды со сменными лошадями, но никак не армия, пусть даже такая относительно небольшая — меньше тысячи человек. Кирилла это все равно не устраивало — по его расчётам при нормальной организации должно было быть никак не менее ста десяти. А тут всего лишь семьдесят. По более, конечно, чем у земной кавалерии, но ведь кони на Наташке не чета лошадёнкам, выведенным эволюционным путём на Земле неразумной природой. В документации «Феникса» Кирилл нашёл, в том числе, сравнительные характеристики всех животных, модернизированных генными инженерами для проекта. Значительно большие сила, скорость и выносливость должны были позволить увеличить темп марша минимум вдвое, но пока получилось достигнуть дальности суточного перехода Сангарской армии только в семьдесят километров.