Выбор (СИ) - Дейс Джули

— Я тренируюсь, а ты продолжаешь заниматься уроками.

Прищуриваюсь, вглядываясь в его лицо.

— Откуда ты знаешь, что у меня нет смены?

— Птичка нашептала, — улыбается Эйден, закидывая сумку на плечо, а следом клюшку и коньки.

— И как зовут эту птичку?

— Это слишком секретно.

— Алестер, — утвердительно парирую я.

— Нет, это было бы слишком просто.

— Ладно, хотя бы намекни.

— Ты очень хорошо знаешь этого человека.

— Насколько хорошо?

Эйден пробегается по мне быстрым взглядом. Озорной блеск в его глазах заставляет меня поёжиться, но я стараюсь расправить плечи и приложить все усилия, чтобы подобрать варианты.

— Ты сама говорила, Эмма.

— Я не говорила.

— Ладно, тогда это был твой двойник.

Эйден надевает кепку и подмигивает мне. Его ладонь снова находит мою и тянет за собой.

Эти минуты кружат голову. Вряд ли я смогу найти путь обратно в одиночестве, потому что всё время смотрю на его спину. Чувствую себя самой глупой влюблённой девочкой, не способной даже двигаться без помощи. Я вообще забываю дышать, из-за чего достигаю и занимаю холодную поверхность пластмассового кресла с розовыми очками поверх глаз и отдышкой. Нацеливаю взгляд на Эйдене, который нависает надо мной. Учебник совершенно незаметно возникает перед глазами, словно телепортировался на колени с помощью волшебства.

В горле пересыхает моментально, стоит только ему потянуть край толстовки и открыть участок тела. Футболка ползёт следом и оголяет пресс парня. Идеальный, черт возьми, пресс. Настолько идеальный, что снова начинает кружиться голова, либо же она не прекращала. Даже не замечаю, как футболка возвращается на место, потому что я отлично запомнила каждую клеточку, и в моём сознании стоп кадр лёгкой эротики. Я не любительница данного жанра кинематографа, но с Эйденом могла бы пересмотреть подобные фильмы, как само собой разумеющееся. Конечно, в роли главной героини, я бы представляла себя.

— Скоро я останусь без одежды, — говорит он, из-за чего глаза вываливаются наружу.

— Что!?

Сложно утверждать, что я произнесла вопрос спокойно. Я визгнула так, что эхо ещё несколько раз аукнулось в стенах арены, напоминая о том, что мозг парит где-то далеко от моей головы. Я наконец-то прихожу в сознание и могу сосредоточиться. Господи, насколько жалко я выгляжу?

— Это вторая толстовка, — говорит Эйден, протягивая её мне.

Моментально осознаю, о чём речь и замечаю, что покрылась мурашками. Конечно, не буду отрицать и врать себе, что это из-за холода, они благодаря парню рядом, но хотя бы могу прикрыться подобным оправданием.

— Спасибо, — сдержанно улыбаюсь, принимая толстовку, и сразу натягиваю её поверх платья.

Эйден помогает, вытягивая мои волосы из-под ткани, а следом направляется к протянутому коридору. Слежу за каждым шагом, который он делает. И перед тем, как скрыться за дверью, Эйден улыбается мне. Утыкаюсь в толстовку и втягиваю аромат, который впитала ткань. Кажется, что спустя минуту, я высушила и полностью освежила её, но всё равно лёгкие нотки парфюма остаются. Он пахнет так приятно, не только благодаря парфюму. Всё дело в уверенности и харизме, которые от него исходят. Он кажется супергероем, который может спасти от всего: плохого настроения, мрачных мыслей, неправильных людей. Я не могу спастись только от одного — глупостей и его самого. Мой мозг категорически отказывается функционировать, пуская всё на самотёк, где болтаю чепуху, тем самым, роя себе могилу в его глазах. Лишь изредка удаётся собраться и выстроить защитный барьер. Но он рушится, стоит парню улыбнуться.

Обнимаю себя руками и устремляю взгляд ко льду, но, улавливая движение, перевожу его в сторону. Перехватывает дыхание, когда вижу Эйдена в форме. Она самая простая — чёрного цвета, но то, как идеально сочетается с парнем, который её носит, не могу отрицать. Моментально чувствую прилив горечи и неприятных отголосков ревности. Я вижу, что в нём много заинтересованных лиц женского пола, из-за чего хочется спрятать его за спиной и сказать, что это моё. Но я не могу. Не имею права. Он не виноват, что привлекает внимание, а я не могу отделаться от чувства, что хочу его целиком и полностью. Он вовсе не принадлежит мне и не является моим. Я даже не знаю, в каких мы отношениях. Это не дружба и не отношения двух влюблённых. И это не что-то между.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Возвращаюсь к мысли, что на него будут смотреть. Всегда и везде. И если он нацелен на результат и пробиться дальше, то это бесконечное количество воздыхательниц, следующих за ним по пятам. На душе скребут кошки, ведь как бы я не старалась верить в то, что люди способны меняться, частично понимаю, что это невозможно. Моя мать бросила отца, стоило ей пойти на подобный шаг, как из-за ревности, у него окончательно снесло крышу. Забота переросла в нечто большее. И если быть откровенной: в насилие. Он винил меня в её уходе. Я стала козлом опущения. Жизнь превратилась в ад. Слежку, тотальный контроль, попечительство, бесконечные обвинения не только в том, что она ушла, а в том, что я точно такая же. Я не способна держаться за что-то одно. Когда мои занятия прекратились благодаря полученной травме, стало ещё хуже. Сам Сатана должен брать уроки и просить советы у моего папочки, как свести кого-то с ума. Физическое насилие ничто, по сравнению с моральным, которое оставляет следы на теле. Оно оставляет огромный отпечаток. Убивает самооценку, загоняет в клетку, где ты — это нелепое создание человечества. Веры в себя больше нет, только жалкое понимание того, что являешься бездарностью.

Заостряю взгляд на льду и мысленно возвращаюсь к тем минутам, которые превращались в часы, где проводила время. У меня забрали любимое занятие. Упорное желание доказать кому-то что-то — затуманило разум. Одно неверное движение поставило крест на продолжении. Я больше не могу вернуться. Никогда. Я успешно сдираю корочку с раны, из-за чего она начинает кровоточить и ноющей болью напоминать о себе. Я начинаю завидовать Эйдену с такой силой, что становится тошно из-за понимания, что это перерастает в некую ненависть за то, что он может, а я — нет. Я могу выйти на лёд, но не так, как желаю.

Не сразу осознаю, что он возникает рядом и внимательно всматривается в моё лицо.

— Прокатишься?

— У меня нет коньков, — подавлено сообщаю данную новость, но частично радуюсь, что их действительно нет с собой.

— Можешь в обуви.

— Это глупо.

— Попробуй.

Пожимаю плечами и поднимаюсь на ноги.

Почему-то не покидает ощущение, что это дело рук Алестера, который просит Эйдена вытянуть меня на лёд, решив, что теперь катание на коньках является моим главным страхом. Это не так. И когда спокойно ступаю на скользящую поверхность, остаюсь правой. Мне не страшно. Делаю движение и проезжаю небольшое расстояние вбок, оставаясь под пристальным вниманием карих глаз.

Останавливаюсь и устремляю взгляд к Эйдену, который наблюдает за мной.

— Передай ему, что я могу кататься на коньках, нет нужды просить об этом тебя.

— Кому?

— Алестеру.

— Мы разговаривали об этом только один раз, в тот вечер ты выбрала природу, а не коньки.

Качаю головой.

— Не ври.

— Для чего это мне?

— Ты привёз меня сюда, чтобы проверить?

Эйден выходит на лёд и холодно смотрит на меня.

— Проверить что?

— Боюсь я или нет.

— Нет, и не вижу, чтобы ты билась об лёд или в истерике из-за страха.

— Тогда для чего?

— Не ищи скрытый смысл, я просто предложил прокатиться. Если бы ты отказалась, я бы не умолял и не вытягивал силой. Ты уверена, что не хочешь доказать что-то мне или Алестеру? Потому что сейчас вижу другое.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Что ты видишь?

— Что ты пытаешь доказать что-то мне, а я передал это Алестеру. Ты завелась на пустом месте. Если боишься, дай мне помочь тебе, если нет, к чему пререкаешься, предъявляя то, что я должен додумать.

Кусаю внутреннюю сторону щеки и сжимаю пальцы в замок за спиной.