Герой - Сальваторе Роберт Энтони

— Значит, это правда? — спросила Йиккардария, когда они остались вдвоем.

— «Это»?

— Ты считаешь, что заслужила безграничное снисхождение Госпожи Ллос?

Ивоннель пожала плечами:

— Я могу делать лишь то, что считаю правильным, и надеяться, что она останется довольна моими поступками. Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я вызывала тебя или одну из твоих сестер всякий раз, когда мне приходится принимать какое–либо решение.

Служанка богини нахмурилась, услышав это дерзкое замечание.

— Ты считаешь, что это игра, дочь Громфа? Ты хочешь, чтобы тебе преподали урок?

— Паучья Королева желала, чтобы Демогоргона остановили, — запинаясь, ответила Ивоннель. Услышав грозные слова йоклол, она внезапно ощутила неуверенность. — Я устроила так, чтобы Демогоргона остановили. Как мне показалось, довольно хитроумно.

— Используя отступника.

— Это лишь необходимая деталь, — возразила Ивоннель. — Теперь всеобщее отвращение к Дому До’Урден несколько ослабло, и Верховная Мать Зирит может занять их бывшее жилище и место в Правящем Совете, что, в свою очередь, усиливает власть Верховной Матери и укрепляет союзы, заключенные Домом Бэнр.

— Верховной Матери, но не Ивоннель, — напомнила ей Йиккардария. — А ведь Госпожа Ллос недвусмысленно заявила, что Ивоннель станет правительницей города. Ты хочешь, чтобы все считали Ллос лгуньей?

У Ивоннель едва не вырвалось, что Ллос, Королева Хаоса, должна была бы обрадоваться такому титулу, но затем решила, что умнее будет держать свои мысли при себе.

— В момент кризиса все смотрели на меня как на Верховную Мать и все жители города понимали, что это правда, — объяснила она. — Я руководила обороной против Демогоргона и не выполняла чужих указаний — ни Квентл, ни какой–либо другой Верховной Матери.

— Формально — нет.

— Возможно, я снова приму титул Верховной Матери, но позже, — быстро добавила Ивоннель. — Мне нужно многому научиться.

— Ты ведешь себя так, словно имеешь право выбора в этом вопросе. Но ты ошибаешься.

Ивоннель сделала примирительный жест. Что она могла на это ответить?

— Кроме того, ты подвела Паучью Королеву, — добавила служанка богини, и выражение лица Ивоннель резко изменилось: глаза ее расширились, выдавая смятение и страх. С неудовольствием Паучьей Королевы следовало считаться.

— Ты должна была уничтожить отступника после того, как он выполнил свою задачу, — объяснила Йиккардария. — Ты могла превратить его в драука, как советовала Верховная Мать Квентл. Или просто подвергать его пыткам, пока он не лишился бы рассудка, и тогда протащить его по улицам Мензоберранзана, чтобы члены всех Домов, все дроу плевали на него и пинали его, пока он не испустит дух. Но нет, ты решила действовать хитрее, ты всегда что–то выдумываешь.

— Ты отрицаешь, что исполнение моего плана — заставить его убить ту, которую он любит сильнее всех, — причинит отступнику большие мучения, чем любые пытки…

— Я отрицаю, что твой план сработал, — перебила ее прислужница. — Тебе есть что на это возразить?

Ивоннель устремила на Йиккардарию пристальный взгляд. Они знали! Она не могла в это поверить, но за нею и Дзиртом все это время наблюдали. Неужели Ллос и ее приспешникам недостаточно власти над окутанными серым дымом ущельями Бездны? Особенно сейчас, после того как воплощение далеко идущих планов — освобождение лордов демонов и их нашествие на Первичный материальный уровень — дало Паучьей Королеве уникальную возможность захватить господство над Бездной?

Но они знали все, что происходило в этом мире. Ивоннель нервно провела языком по губам, ожидая неизбежного приговора.

— Итак, ты решила на этот раз не становиться Верховной Матерью? — осведомилась Йиккардария.

— Я приму этот титул, если таково желание Госпожи Ллос, — ответила Ивоннель и возненавидела себя за свою трусость.

Но пути назад не было.

— Возможно, когда–нибудь это и случится, — кивнула прислужница богини. — Но мы видим, что сегодня, даже обладая знаниями и воспоминаниями своей тезки, великим даром Паучьей Королевы, ты не готова выполнять обязанности главы города. Поэтому ты можешь идти. Оставь этот город. Ведь ты этого хочешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Ивоннель тупо смотрела на прислужницу, и на лице ее застыло потрясенное выражение.

— Иди и исправь ошибку, которую ты совершила в отношении отступника, — добавила Йиккардария.

— Ты хочешь, чтобы я убила Дзирта? Или привела его обратно в город? Или в Бездну, к ногам Госпожи…

— Я хочу, чтобы ты поступила так, как сама считаешь нужным, — пояснила Йиккардария. — Быть может, тебе предстоит стать Верховной Матерью. Госпожа Ллос должна убедиться в том, что у тебя хватает разума для выполнения этой роли.

— Я…

— Ты боишься?

Поколебавшись мгновение, Ивоннель кивнула.

Тогда Йиккардария рассмеялась и оставила ее.

Глава 16

Огонь и вода

— Это ты показал ему? — спросила Саван у Афафренфера.

Они стояли на балконе, выходившем на круглую площадку для тренировок в монастыре Желтой Розы, где монахи упражнялись в боевых искусствах и устраивали поединки. На этот нижний уровень вело множество дверей, и по обе стороны от каждой двери находились искусно сделанные стойки, увешанные всевозможными предметами вооружения. Здесь попадалось даже экзотическое оружие, о существовании которого знали лишь немногие за стенами монастыря. Площадка для тренировок, окруженная символами огня, была приподнята на одну ступень, выкрашенную в оранжевый цвет. Центральную ее часть украшала мозаика, изображавшая тигра в прыжке; она появилась относительно недавно.

— Дзирт практикуется таким образом столько лет сколько я еще не прожил на свете, — ответил Афафренфер. — Начал еще до того, как родилась мать моей матери. Таков его обычай, и Дзирт рассказывал, что так принято среди дроу.

— В таком случае понятно, почему этих воинов все боятся. — Саван облокотилась о перила и пристально изучала движения дроу–следопыта. Если он и заметил зрителей, то внешне ничем этого не показывал. Он разворачивался и пригибался к земле очень медленно, в точности воспроизводя движения, которые выполнял бы в реальном бою. Его клинки были подобны двум сверкающим потокам воды: они пересекались, объединялись, снова разделялись. Все движения были совершенными, плавными, перетекали одно в другое, и было бы трудно сказать, где заканчивается выпад одного меча и начинается взмах другого. — Завораживает, — заметила Саван. Она обернулась к Афафренферу и произнесла без сарказма: — Может быть, мне следует потратить свое время и силы на то, чтобы тренировать его, а не тебя.

Афафренфер резко выпрямился, услышав это неожиданное замечание.

— Ты сомневаешься в моих способностях? — спросил он, не улыбаясь, не демонстрируя вообще никаких эмоций. Разумеется, Саван никогда не опустилась бы до намеренного оскорбления, и со стороны Афафренфера было бы глупо воспринимать ее слова подобным образом.

— Вряд ли можно так сказать.

— Тогда почему?

— Возможно, я боюсь, что ты начнешь учиться у Дзирта, хотя предполагалось, что все будет происходить наоборот. — Женщина коварно усмехнулась.

И только в этот момент Афафренфер догадался, в чем дело. Саван и Афафренферу вскоре предстояло сразиться: Афафренфер претендовал на пост мастера Восточного Ветра, который сейчас принадлежал Саван. В ордене мог быть только один человек, имеющий такое звание. Если окажется, что Афафренфер обладает всеми необходимыми навыками — а этого, если учесть его замечательный прогресс, оставалось ждать недолго, — он имел право вызвать Саван на поединок именно здесь. Победителю доставался титул, принадлежавший Саван, а побежденный возвращался на место в иерархии, занимаемое Афафренфером.

— Занимаясь с Дзиртом, я отвлекаюсь от своих собственных дел, — возразил Афафренфер. — Возможно, тебе тоже следует более усердно отнестись к тренировкам, поскольку место господина Зимы, ступенью выше тебя по рангу, сейчас не занято.