Путешествие по северным берегам Сибири и по Ледовитому морю - Фердинанд Врангель

3 октября достигли мы Табалахской станции, содержимой верхоянскими якутами. Она расположена на холмистой равнине, которая изрезана рыбными озерами и местами имеет хорошие луга. Просторная и довольно опрятная станционная юрта была нам тем приятнее, что всю дорогу от Бараласа при холоде от 10°до 19°, мы принуждены были проводить ночи под защитой полуразвалившихся юрт.

Здесь встретил я окружного врача Томашевского, который пробыл по делам службы 30 лет в Нижне-Колымске и теперь возвращался в отечество. Он сообщил мне много весьма полезных подробностей и замечаний об оставляемой им стране- Между прочим, рассказывал он, что Колыма в июле месяце так разлилась у Средне-Колымска, что жители принуждены были спасаться на крыши и на колокольню.

На восток от станции видна зубчатая цепь гор, направленная почти по меридиану и замечательная правильностью своих вершин, которые, имея конусообразный вид, кажутся прилепленными к сторонам хребта. 5 октября мы отправились из Табалаха по холмистой, болотистой равнине. Местами о>на поросла невысоким и частью обгорелым лесом. На 85-й версте мы достигли замеченной из станции горной цепи, которая гораздо ниже Верхоянского хребта: она разграничивает Янскую и Индигирскую водные системы. По узкой долине среди гор пролегает дорога. Не

Могу наверное определить составных частей гор, но, судя по множеству обломков гранита, фельдшпата, слюды и кварца, должно полагать, что они сложены из сих пород.

Мы! следовали узкой долиной вдоль берегов речки Догдо, впадающей в Яну. Недалеко отсюда лежит, окруженная горами, котловидная долина, известная под именем «Убиенного поля». В ней, говорит предание, скрывалась целая орда тунгусов, спасаясь от завоевателей Сибири, казаков, и после упорной битвы нашла здесь свою могилу. Осматривая окрестность, я отделился от моих спутников, и хотел их догнать по прямой дороге, которая казалась мне короче. Она вела через небольшую реку, но едва отъехал я несколько шагов от берега, как лед проломился, и лошадь исчезла под ним. К счастью, мне удалось, несмотря на тяжелую шубу, во-время перескочить на твердый лед и пешком перейти на другую сторону. Лошадь не показывалась из воды, и я полагал, что она погибла, но якуты-проводники, заметя мое несчастье, со смехом поспешили ко мне на помощь, уверяя, что сейчас достанут лошадь не только живую, но даже и не мокрую. В самом деле, когда они шестами разломали у берега лед, я увидел и впоследствии неоднократно имел случай то же заметить, что речная вода почти вся вытекла и образовала между дном и ледяной корой пустое пространство футов в шесть вышиной, где находилась моя лошадь. К несчастью, при падении вьюк с чаем, сахаром и ромом оторвался и упал на дно реки. Потеря таких необходимых в путешествии по ледяным пустыням предметов была для всех нас весьма чувствительна.

С берегов реки Догдо дорога сворачивает к северу и идет по оврагу, обставленному высокими, крутыми скалами. Они состоят почти везде из черного сланца, где изредка попадается серый. Каменные слои направляются от WtN и OtS, наклоняясь от NtO и StW, под углом 30° с горизонтом. У подошвы лежат обломки конгломерата, составленного из сланца и гранита.

Недалеко отсюда вытекает на восток речка Русская Рассоха. Окрестности ее известны живописными видами, а овраг, где находится источник ручья, обставлен скалами неправильного, зубчатого образования, похожими издали на колоннады и стены рыцарских замков.

Следуя по течению ручья, мы съехали с гор на долину, которая на NO была перерезана другой, параллельной с предыдущей цепью гор, невысоких и имеющих вершины наподобие седел. Дорога идет по берегам одного из протоков Индигирки — речки Гулянгиной, которая пробивает себе путь среди второго горного хребта. Главная каменная порода здесь сланец, но слои идут чрезвычайно разнообразно и неправильно таким образом:

10 октября в полночь приехали мы в Зашиверск — городок, лежащий на правом берегу Индигирки, в 415 верстах от Табалаха. Во время переезда термометр показывал от 16 до 24 1/2° холода. Ночи проводили мы в полуразвалившихся юртах или в поварнях, где после двенадцати часов беспрерывной езды, несмотря на холод, сквозной ветер и густой, едкий дым, хорошо и крепко спали. Снегу было мало, особенно на ровных местах, открытых порывам ветра.

Зашиверск был прежде деревней и состоял из нескольких только юрт, но в 1786 году, незадолго до экспедиции капитана Биллингса, указом императрицы Екатерины назначен уездным городом. Сделавшись местопребыванием уездных властей, он расширился так, что впоследствии считалось в нем до 30 жилых домов. По соединении Зашиверского уезда с Верхоянским Зашиверск впал в прежнее ничтожество. Ныне, кроме хорошо поддерживаемой церкви, местечко состоит из пята домов, в коих живут священник со своим братом, смотритель станции якут и два русских семейства.

Впрочем, местечко заслуживает примечания потому, что в нем живет известный во всей Сибири отец Михаил, 87-летний священник. Он уже более 60 лет занимает здесь свое звание, и в течение сего времени, силой своих убеждений, обратил к христианству до 15 000 якутов, тунгусов и юкагиров. Бодрость его нисколько не уменьшилась с летами и доселе ежегодно, презирая все трудности и опасности, он объезжает верхом слишком по 2000 верст весь свой приход. При всем том он имеет еще столько времени и силы, что ходит в горы охотиться за дикими баранами и ловить силками куропаток. Короткое лето посвящает он своему небольшому огороду, в котором, при неусыпных трудах и внимании хозяина, поспевают капуста, редька и репа — большая редкость и едва ли не единственный пример в здешнем суровом климате. Отец Михаил угостил нас истинно по-русски. — горшком жирных щей и свежим ржаным хлебом, которые показались нам лучше всяких лакомств. В заключение подали пирог, испеченный из рыбьей муки — изобретение нашего хозяина. Для сего сухая рыба растирается в мелкий порошок, который, если его держать в суше, долго сохраняется и с примесью ржаной муки составляет очень вкусный хлеб.

Зашиверск построен среди пространной равнины, богатой прекрасными лугами и усеянной озерами, обильными рыбой. Здесь водятся сиги (Salmo lararetus) и чиры той же породы. Народонаселение состоит здесь из якутов, которые все лето кочуют с табунами лошадей и стадами рогатого скота. Б теплое время года запасаются они сеном на зиму. При наступлении осени якуты расселяются по берегам рек и занимаются рыбною ловлею. Охота составляет у них побочный промысел. Беднейшие якуты, не имеющие ни рогатого скота, ни лошадей, живут оседло на берегах рек, и называются от того речными. Для перевозни тяжестей содержат они собак, которые, питаясь только рыбьими костями, почти не стоят хозяину никаких издержек, а между тем чрезвычайно полезны, даже необходимы. Рыбная ловля составляет главный промысел и почти единственное средство пропитания речных якутов. Зимой занимаются они добычей пушных зверей.