Рейтинговые книги
Читем онлайн Мария Каллас - Клод Дюфрен

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 91

Однако, когда они расстались после очередного триумфа, ни тот ни другая не думали, что пришел конец их совместной работе. Висконти вовсе не собирался покидать источник вдохновения, каким была для него Каллас. Он не хотел лишать себя удовольствия, которое ему, как художнику, доставляло общение с Марией. Следует заметить, что великий режиссер также не собирался расставаться со своими диктаторскими методами работы с певицей. Мария же, со своей стороны, восстала именно против господства режиссера. Из-за несбывшихся надежд на ответное чувство? Возможно, но прежде всего потому, что в ее личной жизни наметился крутой поворот и ветер подул в другую сторону. Вот почему в последующие годы она будет упорно отказываться от сотрудничества с Висконти, какой бы привлекательный проект он ни предлагал ей. Под предлогом того, что в ее венах текла не испанская кровь, она отказалась от партии Кармен. Можно только предполагать, как замечательно вжилась бы она в эту роль под его руководством. Мария не захотела петь Саломею только потому, что ей пришлось бы выйти на сцену в полуобнаженном виде. Словом, она всегда находила предлог, чтобы отказаться от предложения мэтра. Висконти промелькнул в жизни певицы так же, как и другие лица, которыми вначале Каллас восхищалась, а затем выбрасывала из своей жизни, как ненужную вещь в мусорный бак.

Жак Буржуа недавно сказал мне, что каждый, кто считал себя ее другом и отдавал ей частицу самого себя, не получал от нее ничего взамен. И тотчас добавил, словно хотел смягчить свои слова: «И все же игра стоила свеч, поскольку она была так обворожительна».

Такие же впечатления от Марии сохранил и Висконти, несмотря на то, что их пути разошлись. В письме, обращенном к Менегини, он дошел до того, что попросил супругов нанять его «в садовники, чтобы он мог каждое утро слушать пение Марии…». При этом читателям следует принимать во внимание итальянский темперамент Висконти, который проявлялся в некоторой высокопарности его высказываний. И все же следует признать тот факт, что режиссер-постановщик искренне переживал из-за потери «своей» оперной дивы.

Тем временем Марию уже увлекла другая стихия, увы, по уровню намного уступавшая той, что создавал вокруг нее Висконти. Новая стихия называлась Эльза Максвелл, старая газетная сплетница, быстро переметнувшаяся в лагерь поклонников Каллас. Отныне она расхваливала оперную диву с таким же рвением, с которым еще вчера превозносила Тебальди. Репетиции «Ифигении в Тавриде» еще продолжались, когда Эльза прибыла в Милан под стук барабанов и звуки фанфар, так как обо всех ее перемещениях в пространстве и во времени должно было знать наибольшее количество людей. Она тотчас взяла Марию под свою опеку и объявила о том, что осенью организует в ее честь бал в Венеции… и, как обычно, на чужие средства.

К тому времени Эльзе уже перевалило за семьдесят лет. Мягко говоря, далеко не красавица в молодости, она с годами в какой-то степени «похорошела». Ничего удивительного не было в том, что на столь долгом жизненном пути при такой внешности Эльзе Максвелл мужчины встречались нечасто. Чего нельзя сказать о женщинах! Максвелл никогда не скрывала своей ориентации. Ее увлечение Марией вызывало порой насмешки.

Вот что писал в своих воспоминаниях Менегини о трагикомической стороне отношений оперной дивы и газетной сплетницы: «Дружба моей жены с Эльзой Максвелл вызвала волну грязных и лживых пересудов. Максвелл приписывали известные наклонности, и поползли слухи, что и Мария тоже вовлечена в запретные любовные связи. Что же касалось Максвелл, то она, без всякого сомнения, была влюблена в Марию. Эльза месяцами преследовала Марию, забрасывала ее любовными письмами, своей глупостью иногда вызывавшими смех. Марию тошнило от ее писем до такой степени, что она перестала их читать. Она с самого начала хотела избавиться от назойливой сплетницы, несмотря на то, что ее имя появлялось бы реже на страницах газет и журналов. Однако она сознавала, что имела дело с весьма могущественным и мстительным человеком. Вот почему она избрала дипломатический путь. Ей хватило терпения, чтобы обойтись без демонстративного разрыва отношений и дать понять Максвелл, что у той нет никакого шанса».

Что правда, то правда! И если Марии Каллас удалось избежать порочившей ее клеветы, то только потому, что Эльза Максвелл осталась ни с чем! Мария, до сей поры отводившая любовным утехам весьма скромное место в своей жизни и не испытывавшая к тому же к ним никакой тяги, отвергала и все попытки Эльзы совратить ее с пути истинного. Правда и то, что, переоценив влияние Максвелл на определенную часть прессы, Мария предприняла определенные меры, чтобы до ушей Максвелл дошел слух о том, что она не разделяет ее вкусы. Впрочем, вначале Мария ошибалась насчет истинных чувств старой американки. Нуждавшаяся на уровне подсознания в материнской опеке, поскольку ее собственная мать не отвечала ее ожиданиям, пребывавшая в постоянных поисках жизненной опоры, Мария с легким сердцем поверила в то, что Эльза была способна заменить ей мать. Максвелл же приняла ее потребность в материнской теплоте за молчаливый призыв и бросилась сочинять любовные послания, которые могли только вызывать улыбку при ее возрасте и внешности. В своих воспоминаниях Менегини привел несколько отрывков из этих сочинений, достойных пера мадам де Севинье, если бы та побывала на острове Лесбос:

«Мария, единственно от чего я прихожу в экстаз, так это от твоего лица и твоей улыбки…»

«Любовь моя, когда я позвонила тебе прошлой ночью, я очень боялась побеспокоить тебя, но по твоему голосу я поняла, что ты рада была услышать меня…»

«Я не смею описать словами, что я чувствую; ты можешь подумать, что я сошла с ума; это не совсем так, просто я другая…»

Можно задаться вопросом: как женщина с таким крутым нравом, как Мария, не терпевшая назойливой дружбы, позволила, чтобы кто-то донимал ее письмами? Неужели роль, которую Максвелл играла в светском обществе, производила на нее столь сильное впечатление? Неужели она настолько жаждала сохранить свое место в этом неустойчивом мире, что пошла на то, чтобы спокойно отнестись к преследованиям влюбленной газетной сплетницы? Надо сказать, что Максвелл умела производить впечатление не только на англо-саксонское мелкопоместное дворянство. Тогдашнее французское правительство посчитало необходимым наградить даму орденом Почетного легиона. Хотелось бы знать, почему.

И все же ангельскому терпению Марии пришел конец. В самолете, на борту которого женщины возвращались в Нью-Йорк — Мария только что дала концерт в Далласе, — между ними возникла ссора. Оперная дива дала отповедь старой американке таким повышенным тоном, что это услышали другие пассажиры. Вот это была радость для жадных до сенсаций представителей желтой прессы! И какой катастрофой обернулась бы эта ссора для Максвелл, если бы общественность узнала о том, что ее бросила самая престижная подопечная. В панике Эльза написала Менегини: «Скажи Марии, что если еженедельник «Тайм» обратится к ней с тем же вопросом, что и ко мне: закончилась ли в Далласе наша дружба, — чтобы она категорически все отрицала, как это сделала и я. Мне пришлось потрудиться, чтобы найти источник этой сплетни, подхваченной всеми каналами американского телевидения. Я открыла, что слух пошел из-за болтливости бортпроводников самолета, на котором мы возвращались. Этим сплетням надо положить конец».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 48 49 50 51 52 53 54 55 56 ... 91
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Мария Каллас - Клод Дюфрен бесплатно.
Похожие на Мария Каллас - Клод Дюфрен книги

Оставить комментарий