Некромантия по Фрейду - Саша Блик

что ждать было всё сложнее. Но не оставлю же я Дину одну…

Решение было принято в тот момент, когда я понял, что оценивающе поглядываю на Зигмунда, прикидывая, очень ли ему нужно мясо на костях. Решительно стиснув зубы, я спустился с крыльца и принялся плести охранную сеть. Теперь без моего ведома к этому дому никто не приблизится. И никто его не покинет — кроме меня, моей истинной пары и Зигмунда с Айрис. Подумав, я нехотя вплёл в заклинание своего отца. А то с него станется разрушить охранную сеть, попутно переполошив всю округу.

Закончив, я строго-настрого наказал Зигмунду следить за домом и быстрым шагом направился к трактиру. Пожалуйста, пусть у Рози окажется хотя бы жареный поросёнок. Готов выкупить его целиком.

Увы, готового мяса пока не было. Пришлось ждать. Но зато специально для меня Рози обещала приготовить целый котёл рагу. Хотелось сказать ей, что мясо можно не жарить — я и сырым поем… Но подумав, решил лишний раз людей не пугать. Попросил только добавить в рагу поменьше овощей и побольше мяса. Невольно вспомнил про бродившего вокруг Эйнсвилля оленя… И решил, что всё равно его поймаю. Попозже. Может, к ужину.

Пока Рози готовила, успел дважды сбегать до дома Дины. Там всё было спокойно. Новых запахов не появлялось. Зомби тоже ничего не видел. И я немного успокоился.

Вернувшись в трактир, с удивлением заметил там Ирвина. Друг завис у стойки, споря о чём-то с Рози.

— Ты чего здесь забыл? — бросил я, облокачиваясь на стойку возле него.

— Тебя, вообще-то, — хмыкнул Ирвин. — Домой ночевать не пришёл, не предупредил. Я волнуюсь, вообще-то.

— Ты это серьёзно сейчас?

— Вполне, — кивнул он. И широко улыбнулся: — Давай уже, колись. С кем ночь провёл?

— С женой, — оскалился я. — Но надеюсь, что уже вечером заберу её в замок.

— Так это правда? — вклинилась Рози. И добавила обиженно: — А мне ничего не сказала, паршивка рыжая. Я и верить не хотела.

— Чистая правда, — заверил я. — Вот уже… — Я прикинул в уме. — Четвёртые сутки я женатый мужчина.

— Да уж, — фыркнула Рози и водрузила на стойку две миски с тушёным мясом. — Хоть бы на свадьбу пригласили.

— Думаю, церемония будет позже, — сообщил я, накидываясь на еду. — Пока решили сделать всё по-домашнему.

Ну, не то чтобы мы действительно что-то решали — скорее, это был несчастный случай. Или, вернее, чей-то коварный расчёт. Но рассказывать эту часть окружающим я не собирался. Как и то, что Дина вообще-то пока ещё склонялась к тому, чтобы расторгнуть брак.

Нет, я с ней не спорил, не отговаривал. Но до ближайшего полнолуния время ещё было. И я собирался сделать всё, чтобы она передумала. Во-первых потому, что даже после разрыва брака мы всё ещё останемся истинной парой. Не знаю, что это значит для Дины — но мне будет совсем несладко, если мы расстанемся и будем жить по отдельности. Даже сейчас, после часа разлуки, в груди уже поселился холодный комок. Я уже скучал.

Все замолчали, но я и не возражал. Мясо оказалось божественно вкусным. И мне приходилось одёргивать себя, чтобы не начать помогать себе руками. Вскоре вилка стукнула о дно… и Ирвин, настоящий друг, молча придвинул ко мне свою порцию.

Благодарно кивнув, я набросился на добавку.

— Пойду, принесу ещё, — пробормотала Рози.

Скрипнула дверь кухни. И следом ещё раз. Передо мной опустилась третья миска. Внутри меня что-то утробно заурчало.

— Мда, — резюмировал Ирвин.

Через некоторое время я отложил вилку и довольно выдохнул. Посмотрел на Ирвина, на Рози… И просто не смог не спросить:

— А ещё что-то осталось?

Но ответить мне не успели. С улицы донеслись испуганные выкрики.

Глава 20

История Айрис оказалась весьма обычной для этих мест, но от этого не менее грустной.

Жила она обычной девочкой, дружила с Рози и ходила в школу в храм Эмеса. Вместе со многими такими же детьми. Отец работал в шахтах, мать вела хозяйство… И жизнь текла своим чередом, пока не настал день, когда на деревню напали поднявшиеся из шахт умертвия.

Подобные прорывы случались нечасто, всего раз в несколько лет. И всегда зимними снежными ночами. Как правило некромант успевал их подавить. В этот раз он не успел.

Впрочем, в этом была не только его вина. Вместе с Рафаэлем на защиту вышли две молодые девушки, гостившие в замке в то время. Обе возраста молодого графа — не старше двадцати лет. И вот одна из них допустила промашку. Графу пришлось спасать обеих. А твари тем временем напали на местных жителей.

Пострадали несколько десятков мужчин и с десяток крепких женщин — те кто вышел на защиту жителей. Ну как пострадали… Большинство из них были съедены заживо на глазах у жён и детей. Среди них оказался и отец Айрис.

И пусть девочка не видела этого своими глазами, зато видела её мать. Видела и прижимала дочку дрожащими руками к себе, не позволяя повернуться. С тех пор мать Айрис изменилась. Подолгу засиживалась у окна. На вопросы отвечала рассеянно и односложно. И всё повторяла, что вот наступит лето, и они всей семьёй поедут на море. Всей семьёй…

Разговор про море завёл отец, ещё в начале зимы. Это было его обещание. Его слова. Мама просто повторяла. Но Айрис поверила — надо же было во что-то верить.

В двенадцать лет она взяла на себя дом. Готовила, убирала, носила воду и дрова, топила печь… Мать просто улыбалась.

— Ах, какая помощница растёт, — говорила она, — вот настанет лето, поедем на море. Только отец вернётся…

Айрис понимала, что отец не вернётся, но вскоре перестала поправлять мать. Скоро так скоро. А ближе к весне девочка заболела.

Сначала простудилась. Но, поскольку дом всё ещё оставался на ней, лечиться не стала — некогда же. И продолжила бегать за водой к речке.

Айрис слегла на пятый день. И это наконец заставило маму прийти в себя. Теперь уже она ухаживала за дочерью. Готовила бульоны, подолгу сидела у кровати. И всё обещала, что вот поправится Айрис — и они всей семьёй поедут на море. Уже скоро. Нужно только дождаться лета.

Лета Айрис не дождалась. Лекаря в тот момент в деревне не было — старый погиб в день того самого нашествия нежити, а нового прислать ещё не успели. Айрис же становилось всё хуже с каждым днём.

Она не помнила свои последние дни. Просто однажды проснулась в совершенно пустом