Новости из Кремля - Николай Зенькович

Когда нынешний российский президент возглавил столичную организацию КПСС, о его чудачествах вскоре заговорил весь город. Плохо знавший Москву, первый секретарь горкома решил лично ознакомиться с работой тех сфер, на которые у жителей было больше всего нареканий.

Новый лидер МГК начал с торговли. Прибыв в крупнейший столичный гастроном «Елисеевский» инкогнито, без сопровождения и охраны, он пристроился в хвост длиннющей очереди, вытянувшейся к мясному отделу. Обладая информацией о том, что сюда привезли телятину, Борис Николаевич скромно попросил продавщицу взвесить ему килограммчик. В ответ послышалось такое, что впору заткнуть уши, но и покупатель был не робкого десятка. На вспыхнувшую ссору вышла заведующая отделом и тоже отчитала наглеца – ишь, телятинки ему захотелось! Заместитель директора, который не знал в лицо Ельцина, попытался было встать на защиту своих подчиненных, однако воинственного пыла у него поубавилось, когда настырный покупатель назвал себя.

На виду у всей очереди Борис Николаевич убедительно доказал, сколько телятины имелось в тот момент в «Елисеевском».

– Принесите списки людей, которым предназначались деликатесы! – потребовал у растерявшегося администратора новый хозяин города. И замдиректора, которого то прошибал холодный пот, то бросало в жар, вынужден был огласить требуемый список. Вся Москва еще долго на все лады обсуждала этот небывалый для ее нравов случай. С того времени за Борисом Николаевичем прочно и надолго утвердилась слава борца с привилегиями номер один. Собственно, под ее флагом он и въехал в Кремль.

И вот спустя шесть лет после того случая, ставшего уже легендой, непредсказуемый российский президент на минувшей неделе совершенно неожиданно снова навестил знаменитый гастроном «Елисеевский». И снова без сопровождения городских властей. Правда, на этот раз с охраной. Три длинных «ЗИЛа» замерли у входа в магазин. Главного пассажира не было около часа. Новых покупателей в гастроном не пускали. Примчавшимся журналистам разъяснили, что президент прошелся по всему торговому залу, внимательно изучал ассортимент и цены. Беседовал с продавцами и оказавшимися в тот момент покупателями. Интересовался, что люди приобретают.

После нелицеприятных бесед в торговом зале (а несознательные граждане жаловались на безудержный рост цен, низкие заработки, задержку выплат, падение жизненного уровня) насупленный президент вышел на Тверскую улицу и, словно не замечая взревевших мощными двигателями черных ЗИЛов, мрачно зашагал по тротуару. Судя по лицам переглядывавшихся офицеров в штатском из охраны, пешая прогулка по Тверской планом не предусматривалась, и охранники с надеждой посматривали на нахмурившееся небо, ожидая дождя, который вынудил бы президента сесть в сверкающий лаком ЗИЛ, вместе с двумя такими же лимузинами медленно шуршавший шинами вдоль бордюра.

Однако и мелко накрапывающий дождик, на который так рассчитывали охранники, не остановил президента. Он тяжело ступал по тротуару, думая о чем-то своем. Его узнавали в толпе, некоторые протирали глаза: неужели сам? Ельцин остановился, около него собрались любопытные.

Когда запыхавшиеся журналисты догнали, наконец, президента, он сел в средний ЗИЛ, и кортеж на бешеной скорости скрылся с глаз.

Репортеры кинулись ко все еще не расходившимся зевакам: о чем был разговор?

– О привилегиях, – отвечали очевидцы.

Увидев статную фигуру президента в элегантном светлом костюме, в свежайшей сорочке, замечательных туфлях и носках под цвет галстука, прохожие засыпали Бориса Николаевича вопросами, в каком спецмагазине это куплено и за сколько, ибо по доступным ценам в обычном универмаге таких красивых импортных вещей уже никто давно не видел. Однако президент посрамил наглецов из уличной толпы: снял пиджак и продемонстрировал московскую марку своего костюма. Что же касается башмаков, то Ельцин сказал, что они у него еще свердловские.

Несчастная страна, народ которой устраивает допрос своему президенту, костюм какого производства он носит.

P. S. Это сообщение было уже подготовлено, когда стало известно, что российское правительство приняло постановление об отмене привилегий для отдельных категорий персональных пенсионеров.

В соответствии с этим решением утратили силу нормативные акты союзного правительства о льготах и преимуществах для «активных участников Великой Октябрьской социалистической революции, гражданской войны и борьбы за установление Советской власти». Отныне не будут действовать постановления Совнаркома СССР от 1935 года о привилегиях для старых большевиков, постановление Совета Министров СССР о льготах для персональных пенсионеров СССР, членов «братских коммунистических и рабочих партий».

Одна из московских газет опубликовала это сообщение под заголовком «Нечего было Советскую власть устанавливать!». В целом население восприняло данное постановление негативно. Многие рассуждают так: как относиться к Советской власти – личное дело каждого. Но нельзя забывать, что именно эти немощные старики, которых-то и осталось всего ничего, создали строй, давший нынешним умным правителям бесплатное образование и отменное здоровье, которого, как известно, без отменного питания не бывает.

Неужели, спрашивают обиженные старики, снова кому-то показалось: общество живет плохо только потому, что несколько тысяч престарелых людей пользуются преимуществами в приобретении лекарств и продуктовых заказов? Между прочим, многие из этих одиноких, больных, со сломанными судьбами людей тоже были когда-то цветущими, самоуверенными и честолюбивыми, как и большинство нынешних. Увы, молодость и эйфория от успехов – такие недостатки, которые проходят весьма быстро.

ПРЕЗИДЕНТ ЕЛЬЦИН, ЭКС-ГУБЕРНАТОР ТОПОРКОВ И ПОРУЧИК КИЖЕ

21 августа 1991 года Борис Ельцин издал указ об отстранении от должностей председателей исполкомов ряда краевых и областных Советов в РСФСР. В вину им вменялось неисполнение распоряжений российского президента, связанных с августовским кризисом в Москве, симпатии, а то и прямая поддержка ГКЧП. Среди освобожденных значился и председатель Липецкого облисполкома В. Топорков.

Почти год потребовался ему для того, чтобы доказать: произошла досадная ошибка. Пикантность ситуации заключалась в том, что на момент выхода президентского указа Топорков в должности председателя облисполкома уже не состоял – двумя днями раньше он оставил этот пост.

Казалось бы, какая ему разница? Однако Топорков не пожелал остаться в положении современного поручика Киже. Послужной список, видно, портить не хотелось. Да и о потомках, небось, подумал: каково-то им будет? Поди докажи каждому, как действительно дело было.

Словом, втянулся липецкий экс-губернатор в такую тяжбу, что остается только посочувствовать. Шутка ли – отменить президентский указ из-за одного человека. Можно ли себе представить, сколько мытарств пришлось испытать незадачливому ходатаю. Кто из аппарата президента возьмет на себя смелость доложить хозяину, что накладочка вышла? А докладывать должен тот, кто этот указ на подпись готовил.

И все же упрямый экс-губернатор добился своего. Может, Борис Николаевич вспомнил, как он сам просил политической реабилитации на ХIХ Всесоюзной партийной конференции, может, сыграла решающую роль какая-то неизвестная нам причина. Но беспрецедентный случай имел место быть. 27 августа российский президент издал специальный указ, согласно которому Топорков полностью реабилитирован.

Да, восхищенно воскликнула московская интеллигенция! Вот это президент! Крут, но справедлив. Можно было бы восторгаться и по поводу того, что высочайшей чести удостоен, по сути, почти рядовой житель Липецка (разве это не свидетельствует о новых нравах, царящих в Кремле?), если бы не одно огорчительное обстоятельство. Дело в том, что Топоркова в числе других увольняли списком. Опять же за лесом не видят деревьев.

ЖИТЬ СТАНЕТ ЛУЧШЕ, КОГДА ВНУК КУПЦА ИПАТЬЕВА ВЗОРВЕТ ЗДАНИЕ СВЕРДЛОВСКОГО ОБКОМА КПСС

Весь сентябрь и октябрь россиян усиленно готовили к концу света. Будоражили воображение листовки, распространяемые в переходах метро: «28 октября 1992 года ночью миллион людей, обитающих на Земле, исчезнет в одно мгновение…»

Однажды я спросил у человека, щедро раздававшего листки пассажирам: «Почему 28 октября? Почему погибнет именно миллион, а не два, не три? Почему ночью? Разве темнота наступает одновременно на всей Земле? И вообще, я знаком с Библией. В ней не указывается точная дата конца света». Множившиеся слухи заставили меня недавно снова заглянуть в Священное Писание, и я прочел там: «О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, а только Отец Мой один». И еще: «День этот будет единственный, ведомый только Господу: ни день, ни ночь…»