Фарватер Чижика - Василий Павлович Щепетнёв

газету.

Неприятно быть выставленным на всеобщее обозрение – тут и «ассистентки», и Коран, и роскошная квартира, и ранения, и прочие сугубо частные, не имеющие отношения к шахматам детали.

Но пусть уж так, с благословения госбезопасности, чем клеветы неведомых мне зарубежных писак.

Ну, а тот теперь Чижик, или не тот, покажет следующий год.

C этой мыслью я и улёгся.

А колеса стучали «КопенГаген, КопенГаген, КопенГаген»

Глава 21

31 декабря 1976 года, пятница

Дорога к Новому Году

Выглядел я как свежеотчеканеный рубль, всякому посмотреть приятно: форма Капитана Ливийской Революции завораживает сама по себе, на груди два ордена, лицо суперменское, серебряный пробор. Красавец? Красавец. Жаль, Виктора Луи поблизости нет, уж он бы сфотографировал.

Зазвонил телефон.

– Чижик, ты готов?

– Готов.

– Жди, мы выезжаем.

– Жду.

От девочек до меня двадцать минут езды – по летней дороге. Сейчас зима, добавлю пять минут. Плюс десять на то, на сё – спуститься, прогреть автомобиль, выехать. В общем, полчаса у меня есть.

Интересно, на чём они приедут – на «Панночке» или на «Ведьме»? Загадать, что ли?

Но звук мотора был совсем иным. Ниже, басовитей.

Я глянул в окно. «Чайка»! Слегка припорошенная снежком, обкомовская «Чайка»!

Обычно Андрей Николаевич передвигается на «Волге». Да что обычно, всегда. «Чайки», числом две, стояли в гараже на случай приезда высоких гостей, но высокие гости посещениями нас не баловали. Я лишь однажды видел «Чайки» на улицах Черноземска, когда к нам приезжал космонавт Шаталов. Мы стояли вдоль улицы и махали флажками, пытаясь разглядеть героя. Но это было до Стельбова, в шестьдесят девятом.

Из «Чайки» вышел Стельбов. Пальто кремлёвского пошива, кремлёвская каракулевая шапка, всё строго и серьёзно. А как иначе, он ведь и сам серьёзный. Кандидат в члены Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь Чернозёмского обкома партии – серьёзнее некуда.

И этот человек, покинув «Чайку», идёт ко мне, ступая торжественно и важно, как Командор.

Ничего, ничего.

Я встретил его на пороге.

– Я на минутку, – сказал Стельбов, отряхивая снежок с ботинок.

– Всегда рад, – ответил я, принимая пальто и шапку.

Прошли в гостиную.

– Это ты на бал-маскарад собрался? – оценил мой наряд Стельбов.

Я повернулся на каблуках, давая возможность рассмотреть получше.

– Красиво, правда?

– Как ряженый.

– Да? «Красную Звезду» мне Брежнев на грудь приколол. Собственноручно. А «Капитанов Революции» – Каддафи. Мундир вполне официальный, на погоны есть патент.

– Патент?

– Самый настоящий. Я – капитан Ливийской армии. Некоторым образом. А вид – ну, красиво же. Непременно при девочках похвалите.

– Это почему?

– Так ведь их работа. За основу взяли придуманный ими костюм. Модельеры международного уровня, получается. Мастерицы!

– А где они? – оглянулся Андрей Николаевич.

– Выезжают из дому. Скоро будут.

– И…

– И мы поедем в Каборановск. Традиция такая складывается в нашем институте – встречать Новый Год в Каборановске.

– Вот прямо всем институтом?

– Не всем, не всем. Но два автобуса точно будет.

– Но почему там, а не здесь? Не в Черноземске то есть? В такую погоду…

– Там мы желанные гости. Дорогие. Нам почёт и внимание. Каждому хочется почёта и внимания. Да и весело бывает. И замок сказочный. А погода обычная, гололёда нет. И, кстати, резина у девочек зимняя, и у меня тоже. За валюту заказал через «Березку». Странно, да? Зимы лютые у нас а резина зимняя у них.

– Зимняя резина?

– Шины то есть. Повышенное сцепление с дорогой. У вас тоже, думаю, зимняя, на «Чайке». А если нет – непременно озаботьтесь.

Эге, Андрей Николаевич, уж не собираетесь ли и вы в Каборановск? Потому и на «Чайку» пересели – поразить всех элегантной роскошью?

– Скажешь тоже… – но он замялся. – У нас порядок заведенный: в семь часов торжественное собрание и концерт в оперном театре, в десять тридцать – праздничный ужин уже в обкомовской столовой, в полночь – поздравления, а затем расходимся потихоньку.

– Мы тоже всю ночь гулять не собираемся. До часу. Полтора часа на дорогу назад. К трем точно будем здесь. С запасом.

Обкомовская столовая ресторана стоит. Особенно малый зал. Но цены демократичные, да. И водку не разбавляют. Хотя Стельбов не пьёт.

– Хотите «боржома»? Чай не предлагаю, времени мало, а боржом есть, хороший.

– Нет, не нужно. Ты, Миша, вот что скажи… Скажи, чего ты хочешь? К чему стремишься? – вдруг спросил он.

– На короткой дистанции, или в долгую?

– И так, и так. Пойми, я понять хочу. Вот мы, наше поколение, в твои годы чего хотели? Есть каждый день досыта. И чтобы во всём мире революция. Потом война, тут понятно, победа. После победы, кто без полёта, о костюме шевиотовом мечтал, опять об поесть досыта, но теперь уже вкусно. А ты? Живешь по нашим представлениям просто как султан. Есть о чем мечтать?

– В новогоднюю ночь положено загадывать желания… Хочу наладить журнал в международном масштабе.

– Это как?

– Есть в Париже журнал эмигрантский, «Континент». На чужие деньги делают, на шпрингеровске. Считается антисоветским, но…

– Не антисоветский?

– Не в том дело. Самим существованием он работает на социализм.

– Почему?

– Впустую тратя силы и средства мировой реакции. Читают его единицы, и то по службе, а французам, немцам, англичанам и прочим шведам что есть он, что нет. А я хочу, чтобы у нас был журнал, который будут читать. В очередь становиться. А лучшие писатели стремились у нас печататься. Ну, вот как здесь и сейчас. Только за границей. Чтобы знали о нашей стране больше. Как живем, о чем мечтаем, к чему стремимся.

– Ну…

– Но я не мечтаю. Я составил план, и буду его выполнять.

– План?

– Именно. Издавать журнал думаю в Вене. Сначала на немецком языке. Распространять в обеих Германиях, Австрии, Швейцарии, Люксембурге, Лихтенштейне, в той же Италии сотни тысяч говорят по-немецки. А потом, когда встанем на ноги, запустим и английскую версию.

– Мечтай, мечтай. До тебя, думаешь, того не хотели? Строго там, за границей. Не дают развернуться советской прессе. Как издают журнал «Советский Союз»? Сугубо по договоренности: они здесь «Англию» и «Америку», мы там – «Советский Союз». Баш на баш.

– Понятно. Протекционизм. Мы ж их демпингом задавим, вот и опасаются.

– А раз понятно, значит, пустое это – твоя затея.

– Я так не думаю. Я ж не предлагаю государству учредить журнал в Австрии.

– А что ты предлагаешь?

– Я сам организую этот журнал. На свои деньги. Обычное капиталистическое предприятие – рабочие места для местных, налоги, аудит, всё по закону. Возьму зицпредседателя, у меня хорошие знакомые, можно сказать, друзья в «Фольксштимме», они