Лось 1-1 (СИ) - Федорочев Алексей

Ребенка нам на пару с шефом удалось отстоять — Зарябина (теперь уже Угорина) переводилась на должность помощника инструктора от КБ, то есть меня. Поскольку новый набор вот-вот грозил прибыть, хлопот мне должно было прибавиться, и помощь от знающего человека не мешала. Зайки тоже собирались перейти в разряд учителей, и их новые приказы бесили: вкусив однажды славы, они всеми силами отбрыкивались от назначения. Дома даже не один скандал на эту тему состоялся. Но я был непреклонен — вот воспитают себе по личной тройке, тогда и на подвиги, а пока — извольте побыть в наставниках. К слову, остальной команде такой чести предложено не было: Тушнолобова, Коваль и Бархатцев сбились в четверку под предводительством Иголкина, и о собственных подчиненных могли пока только мечтать. Только Юрьев пока что болтался не у дел, хотя Квадрату я бы новеньких доверил, о чем даже составил рапорт новой особистке.

Еще на Рождество ожидался визит в Муромцево императрицы с раздачей плюшек. В нынешнем своем состоянии мы вряд ли могли оказать конкуренцию кланам, но начало было положено, а это требовало поощрения. Меня известие не порадовало: сменившая Маздееву седовласая майор Потеевская склоняла к подписи под приказом о вызове из резерва во внеочередном звании капитана, я же не поддавался на уговоры, путем переписки торгуясь с Забелиной. По-моему, погоны майора смотрелись бы на моих плечах гораздо уместнее. В ответ получал пока что записки с кратким содержанием: «А ты не охамел⁈» Не мои проблемы: у Жюля Верна был пятнадцатилетний капитан, почему бы у нас ни быть девятнадцатилетнему майору? Сейчас командующим новым родом войск мне не стать — ни рылом, ни возрастом не вышел, а вот его замом при наличии майорских орлов — запросто. Если уж впрягаться снова в армейскую лямку, то только с четкими перспективами!

Кстати, с моих слов могло сложиться впечатление, что Российская Империя являлась эдаким полицейским государством. На самом деле нет. Просто Муромцево было специфичным городком, где, куда ни плюнь — угодишь в СБшника. Прожив больше полугода в той же Москве, единственными знакомыми мне представителями тайной службы были Угорин (но тут опять же дело было в специфике работы шефа) и Забелина, которая совершенно случайно оказалась мамой моего приятеля. В смысле: мамой она, конечно, оказалась неслучайно, это мы уже с Младшим познакомились безотносительно к ее работе.

К восьмому января двухтысячного года, который многие ошибочно принимали за начало третьего тысячелетия, мы с Русланой Евгеньевной пришли к консенсусу: двадцать схлопнутых в рамках проекта окон, неважно, с моим участием или без, и майорские орлы у меня в кармане, то есть на плечах, конечно же! Куратор получила вожделенную подпись, а я, встречая императрицу и ее свиту, форсил новенькой, только что пошитой капитанской формой, собрав от коллег кучу поздравлений, даже от фальшиво восхитившегося Мишки Рыбакова.

— Тебе идет! — проговорил он, криво улыбаясь и пожимая мне руку.

Макс был куда как более искренен, от души хлопнув по плечу и достав из-под полы хорошо сидящего на нем пиджака знакомую фляжку:

— Такое дело надо обмыть!

Императрица оказалась дамой пенсионного возраста. Я и раньше знал, что правительнице шестьдесят три года, но с толку сбивали развешанные везде портреты, изображавшие ее в момент восхождения на престол почти тридцать лет назад. При отсутствии телевизора, а его покупка становилась следствием достижения некоего уровня жизни, узнать главу государства я смог только по оказываемым ей знакам внимания — в жизни Мария Четвертая оказалась на редкость скромной и в платье, и в украшениях.

Собрали нас всех, а награждали не только наше КБ, были и другие отличившиеся, в местном центре отдыха, который я про себя именовал Домом Колхозника, знакомом мне по субботним дискотекам. Зал, где обычно проходили танцы, на сей раз был отмыт и украшен в строгих тонах, с самого порога настраивая на торжественный лад. В президиуме на сцене засела сама императрица, и несколько ее приближенных, а первые ряды занимала свита, среди которой заметил кудрявую макушку Младшего.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Вытерпев весь положенный церемониал, лично я удостоился и забытой медали за почти годовалой давности окно, и новой награды в виде Золотой Звезды Империи с подвешенными перекрещенными мечом и стягом. Воронину перепал тот же орден, но меч заменял молот. Выше врученного знака отличия стояла лишь Бриллиантовая Звезда, дающая пожизненную индульгенцию на любые действия, но для ее присуждения требовалось действительно вывернуться из шкуры. Зайкам и Юрьеву вручили по Золотому «Георгию Победоносцу», что тоже являлось нехилым признанием заслуг, а их кавалеров по всей империи насчитывались единицы. Всей остальной команде, уже попробовавшей тварей на зубок, досталось по «Владимиру Мономаху».

Зайки не зря хотели стать первыми, их с Квадратом награды в отличие от остальной команды гарантировали пожизненные льготы, а еще им на погоны упало по двуглавой птичке, как и у меня проигнорировав отсутствие высшего образования. Помимо пилотов и шефа отдельных наград удостоился Макс Кудымов и Валентин Астафьев — еще один из наших инженеров, без которого девятка вряд ли пошла бы в серию. Мишке и всем остальным пришлось удовольствоваться общими благодарностями и премией, капнувшей на счет лабы.

Громче всех (помимо коллег, разумеется) моему награждению аплодировал Младший, я даже оглянулся, чтобы подмигнуть ему со сцены. Оглянулся и замер, утонув в серых восхищенных глазах его соседки, императрице даже потребовалось повысить голос, чтобы вернуть меня с небес на землю.

Едва дождавшись окончания торжественной части, а к моему счастью высшие награды раздавали в конце, тараном пошел сквозь толпу к Сергею.

— Михаил Лосяцкий, — представил меня девушке Младший.

— Наталия Царева, — последовало имя от него же.

Ни мне, ни моей незабвенной партнерше по игре в дурку больше ничего не требовалось. Напряжение, возникшее между нами, в словах не нуждалось. Где-то на периферии бубнил что-то Сергей, где-то там же рядом хихикали увязавшиеся следом за мной Зайки, им вторил голос императрицы, вышедшей «в народ», а я… я смотрел на свое чудо, а мои глаза повторяли: «Дурак здесь я!» А ее: «Я помню!»

— Вы танцуете? — спросил я, заслышав первые ноты от приглашенного оркестра.

— Сегодня я открываю этот бал, — чуть виновато произнесла девушка.

— И я, если помнишь, вместе с тобой! — вклинился Младший, — Хотя черт с вами, это будет даже символично! Герой и… — Наташа одернула его раздосадованным взглядом, — Всё, умываю руки! Дерзайте! Надеюсь, мама с тетей Машей меня не убьют! Ну же! — и тут же переключился на оставшихся не у дел Заек, — Барышни, имею честь представиться: Сергей Забелин! Надеюсь, кто-то из прекрасных героинь скрасит вынужденное одиночество несчастному придворному шуту?

Инна фыркнула, отвернувшись к завладевшему ее вниманием расфуфыренному полковнику из числа прибывших с императрицей, а вот Тушка благосклонно приняла предложенную руку. А я под робкие звуки увертюры провел теперь уже свою спутницу в освободившийся центр зала.

Мышечная память Масюни не подвела — вальс мы выдали на все сто баллов. Впрочем, заставь меня вспомнить, что и как, я никогда не признаюсь, что все движения делал на автомате, потерявшись в глазах своей партнерши. Со стороны мы наверное смотрелись красиво, потому что окончание танца потонуло в аплодисментах, выдернув меня из кружащего голову безумства. «Старпер! Зачем тебе эта морока⁈» Но что-то внутри не давало ходу разумным мыслям — гори все синим пламенем!

Вальс плавно перешел в мазурку, которую я тоже не заметил, потом полонез. И лишь более современная музыка заставила очнуться.

— Твои спутницы ждут…

— Как я могу найти тебя?

— Сергей знает, где я живу.

— Ты его девушка?

— Я своя собственная девушка.

А параллельно шел диалог взглядов.

Мой жадный: «Я могу надеяться?..»

Ее игривый из-под ресниц: «Я не запрещаю…»