Рожденные Смершем - Николай Николаевич Лузан

завершая совещание, распорядился:

— Марк Яковлевич, все материалы на Оселедца, Кравченко, Кравца и Клюева обобщить и подготовить докладную на имя Селивановского. Иванов и Стороженко, на вас подготовка групп захвата. Обращаю внимание на строжайшее соблюдение конспирации! До последнего момента никто из участников групп захвата не должен знать: кого и где будем брать! Задача ясна?

— Так точно! — дружно прозвучало в ответ.

Обстановка на фронте не оставляла контрразведчикам Особого отдела 51-й армии времени на раскачку. Каждое новое сообщение резидента Оселедца-Горобца в разведцентр абвера оборачивалось десятками, сотнями жизней бойцов и командиров Красной армии.

24 февраля в результате молниеносной операции, проведенной контрразведчиками, были арестованы четыре агента абвергруппы 102. С резидентом-инвалидом им пришлось изрядно попотеть. Мало того что он прокусил руку Баранову, так еще Стороженко пришлось гнаться за Оселедцем-Горобцом чуть ли не километр. В этой операции Баранов оказался единственным пострадавшим.

Спустя неделю не только он, но и большинство сотрудников аппарата Особого отдела могли погибнуть. Произошло это во время наступления советских войск на Таганрог, в станице Политотдельской, где временно расположился штаб 51-армии. Скопление техники и людей привлекло внимание воздушной разведки немцев, не прошло и нескольких часов, как штаб подвергся массированной бомбардировке.

Как позже воспоминал Леонид Георгиевич, его спасло от смерти чудо либо Провидение.

«…концентрированный бомбовый удар продолжался около 12 часов. Я в это время находился в деревянном одноэтажном доме, где располагалось тогда наше отделение. Всю бомбежку я стоял в углу, внутри дома <…> Немецкие летчики-бомбардировщики под сильным истребительным прикрытием, обеспечивавшим им безнаказанность (а наши наземные ПВО были в то время ничтожны), прицельно бомбили станицу тяжелыми бомбами. Тогда погибло много наших солдат и офицеров, были разрушены десятки единиц немногочисленной в то время боевой техники. Дороги в станице были столь испещрены воронками, что после бомбежки не могли проехать автомобили, даже гужевой транспорт пробирался с трудом и медленно.

Когда вечером бомбежка кончилась и я смог осмотреться, то увидел, что стою в углу под образами. Я неверующий человек, но эту деталь запомнил на всю жизнь. Наверное, Бог все-таки пожалел меня и спас.

Несколько часов после налета мы плохо слышали, с трудом могли разговаривать, кричали, двигались, словно пьяные, задыхались от кислого селитряного запаха. Потерь среди оперсостава тогда не было, только секретарь отдела Тоня Хрипливая получила ранение…»[31].

Столь трагические события в жизни Леонида Георгиевича, Антонины Григорьевны и их боевых товарищей, когда они ощущали свое бессилие перед врагом, с наступлением весны 1943 года происходили все реже. На вооружение Красной армии все больше поступало новой боевой техники, и ее явное превосходство проявлялось как на земле, так в воздухе и на море.

После сокрушительного поражения вермахта на Курской дуге, когда окончательно рухнули планы гитлеровской верхушки взять реванш за унизительное поражение под Сталинградом, советские войска перешли в генеральное наступление по всем фронтам. «Десять сталинских ударов», следовавшие один за другим, не давали передышки врагу. Также активно и наступательно действовали военные контрразведчики, с 19 апреля 1943 года составившие костяк Смерша.

Накануне Курской битвы, чтобы сохранить в тайне от гитлеровских спецслужб ее план, по инициативе Сталина была образована новая спецслужба, Главное управление контрразведки Смерш Наркомата обороны (НКО). Ее название — Смерть шпионам, предложенное Сталиным, говорило само за себя. Опыт, накопленный военными контрразведчиками — сотрудниками Смерша за два предыдущих года войны, позволил им перейти к масштабным разведывательным и контрразведывательным операциям против спецслужб Германии и ее сателлитов. Только за первую половину 1943 года Смершем было выявлено, уничтожено и арестовано свыше 3000 вражеских агентов.

Свой и весьма значительный вклад внесли сотрудники управления Смерш Юго-Западного фронта, с 20 октября 1943 года — 3-го Украинского фронта. Их успех во многом был обусловлен эффективным завершением операции «ЗЮД». Ее начало было положено в ноябре 1941 года Николаем Селивановским, Павлом Рязанцевым и их подчиненными.

Глава 9

О нем доложили Сталину. Завершение операции «Зюд»

25 сентября 1943 года на участке фронта 57-го стрелкового корпуса у села Бряусовка царила непривычная тишина. Изредка ее нарушали одиночные выстрелы, это для острастки постреливали часовые, и шипение осветительных ракет, взлетавших над нейтральной полосой. После недавних ожесточенных боев противники взяли паузу. Не до нее было только разведывательно-диверсионным группам, не за горами было наступление советских войск, они прощупывали оборону 57-го стрелкового корпуса и охотились за языками. Поэтому передовые посты боевого охранения и подвижные патрули не теряли бдительности, ловили каждый подозрительный шорох в кустах и треск ветки под неосторожной ногой.

Слух не обманул старшего подвижного комендантского патруля младшего сержанта Маркова. Он напряг зрение, в кустах промелькнул человеческий силуэт, в неверном лунном свете показавшийся ему настоящим великаном.

— Стой! — потребовал Марков и передернул затвор автомата.

— Стою! Стою! Только не стреляй! — прозвучало в ответ. Патрульные приблизились к задержанному, луч фонаря обшарил его от макушки до пяток. Во фронтовой полосе полувоенная одежда и «Шмайссер» за спиной могли вызвать подозрение у кого угодно. Марков подобрался, повел стволом автомата и потребовал:

— Покажи документы!

Задержанный развел руками и предложил:

— Браток, проводи меня к командиру, там и покажу.

— Я тебе не браток. И мы не на свиданке, чтоб гульки гулять, — буркнул Марков.

— Мне не до шуток. Веди к командиру!

— У нас их много.

— Веди, веди, там разберемся.

— Не там, а здесь! И вообще, хто ты такой, шоб тут командовать. Лапы в гору и топай вперед! — завелся Марков и приказал: — Паша, пушку у него забери!

Задержанный, помявшись, отдал «Шмайссер» Павлу и вышел на дорогу. Патруль доставил его в полевую комендатуру и провел в кабинет начальника. Небольшого роста, кряжистый здоровяк-капитан с землистым от хронической бессонницы и усталости лицом прошелся взглядом по задержанному, его габариты впечатляли, рука скользнула к кобуре, и он спросил:

— В чем дело, Марков?

— Да вот до командира просится, товарищ капитан.

— Какого?

— Не говорит.

— А хто он такой, шо ему командира подавай?

— Не представился.

— А документы у него есть?

— Вроде нет.

— Та…к, — протянул капитан, расстегнул кобуру и, не спуская