Книга о художниках - Карел Мандер

Так как очень много его произведений уходило в Делфт, то там их можно было видеть во многих местах, а также в Старой и Новой церквах. В монастыре Св. Агаты был его алтарный образ, представлявший Поклонение волхвов. Эту картину он скомпоновал так, что как на средней, так и на каждой из двух створок было по одному волхву. На наружной стороне створок было изображено Водружение медного змия, исполненное гризайлью[263]. В уплату за это превосходное произведение он выговорил себе сто гульденов годового дохода, так как вообще старался иметь побольше пожизненных пенсий.

В церкви села Эртевут в Северной Голландии средний образ на главном алтаре был резной работы, а две двойные створки — произведением кисти Хемскерка. На внутренней их стороне была изображена жизнь Христа, а на внешней — жизнь св. Бонифация; все это, разбитое на множество отдельных сцен, было удивительно хорошо и по живописи, и по колориту. Запрестольный образ на главном алтаре церкви в Меденблике был также его произведением.

Для господина ван Ассенделфта он написал две створки, из которых на одной изображено Воскресение Христово, а на другой — Вознесение. Он расписал также капеллу господина ван Ассенделфта в Большой церкви в Гааге.

Если бы мы стали перечислять все его алтарные, надгробные и другие картины и портреты, то этому не было бы конца, ибо он от природы был очень прилежен и постоянно много работал, умея с большим искусством выполнять все, за что ни принимался.

В числе других замечательных его картин есть еще одна довольно большая, превосходная и изобилующая множеством частностей картина, изображающая четыре конечных события: смерть, Страшный суд, рай и ад[264]. Мы видим здесь много нагих тел и фигур в различных положениях и самые разнообразные проявления душевных движений, как предсмертная тоска, небесная радость и страх ада. Эту картину заказал ему его ученик Якоб Рауварт, один из известнейших любителей искусств того времени, который при расплате за нее до тех пор отсчитывал Хемскерку двойные золотые дукаты, пока тот не воскликнул: «Довольно!»

Сверх того, мне пришлось видеть сначала у одного любителя по имени Паувелс Кемпенор, а позднее у известного любителя искусств Мельхиора Вейнтгиса его небольшую картинку, представлявшую Вакханалию, или Праздник Вакха, с которой существует гравюра[265]. Это было самым лучшим из произведений, написанных им по возвращении из Рима, так как отличалось удивительно нежным цветом нагих тел. Мы видим здесь безудержное веселье и обильное виновозлияние, какие в античные времена царили у язычников.

У Арнольда ван Беренштейна есть также превосходная картина со св. Христофором в прекрасном пейзаже, уходящем в безграничную даль.

Одним словом, это был всеведущий и на все способный мастер, превосходно умевший передавать нагое тело, хотя иногда и страдавший присущей нидерландцам сухостью фигур и недостаточной миловидностью лиц, которые, как я уже подробно говорил в другом месте, служат для произведений художников очень большим украшением.

Будучи чрезвычайно искусным в композиции, он чуть не весь мир наполнил своими творениями; он был также и хорошим архитектором, на что в достаточной мере указывают все его произведения. Я никогда не закончил бы, если бы стал говорить о всех гравюрах, исполненных с его произведений, и многочисленных красивых и глубокомысленных аллегориях, которые сочинял для него богато одаренный философским умом Дирк Фолкертс Корнхерт и которые он выпускал в свет уже награвированными, хотя сам их не гравировал, а отдавал работать другим граверам, для которых в свою очередь он нарисовал очень много прекрасных вещей. В числе таких граверов был и вышеупомянутый Корнхерт, талант, знание и рука которого были способны схватить и выполнить все, что только доступно человеку знать и делать.

Он награвировал резцом и крепкой водкой целый ряд произведений, но особенной красотой и тонкостью отличались небольшие по размеру сцены из жизни императора; впрочем, один из этих листов, изображавший взятие в плен французского короля, был вырезан на меди неким Корнелисом Босом.

Спустя некоторое время по возвращении своем из Рима Мартин, будучи уже в зрелом возрасте, женился на красивой молоденькой девушке по имени Мария, дочери Якоба Конингса. По случаю празднования свадьбы члены общества риторов сыграли комедию. Через полтора года после свадьбы молодая жена его умерла от родов.

Через три или четыре года после того он написал вышеупомянутые створки к картине Корнелиса Корнелиссена «Избиение младенцев», находившейся в Принценхофе в Харлеме. Во второй раз он женился на старой деве, не отличавшейся ни красотой, ни умом, но богатой, которая, однако, так была жадна до чужого добра, что постоянно покупала много разных вещей, не платя за них деньги, а иногда и просто их крала; это крайне огорчало Мартина, который каждого просил в таких случаях не срамить ее и, как честный человек, за все платил деньги.

В продолжение двадцати двух лет, до самой своей смерти, он был церковным старостой в Харлеме.

Когда в 1572 году испанцы осадили город, он с разрешения городских властей уехал на жительство в Амстердам к Якобу Рауварту. По своей природе он был бережлив и любостяжателен, очень малодушен и так труслив, что для того, чтобы посмотреть прохождение городской стражи в процессии, он взбирался на верхушку колокольни, так как боялся, что во всяком другом месте он не будет в безопасности от их выстрелов. Его постоянно тревожила мысль, что под старость он может впасть в бедность, и потому он всегда, до конца своих дней, носил большое количество золотых крон, зашитых в складках одежды.

После падения Харлема много его произведений было захвачено испанцами и отослано в Испанию; также много его замечательных картин было позорным образом истреблено во время неистового гонения на иконы, так что в настоящее время в Нидерландах их осталось весьма мало.

Так как Мартин был богат и бездетен, то перед смертью он отказал значительные суммы на разные благотворительные дела. Между прочим, он завещал участок земли, с тем чтобы доход от него ежегодно выдавался на приданое молодым людям, которые должны были венчаться на его могиле, что постоянно выполняется еще и теперь.

На церковном погосте в Хемскерке он велел воздвигнуть на могиле своего отца пирамиду, или обелиск, из голубого камня, на котором было помещено скульптурное изображение его отца. Затем следовали надгробная надпись на латинском и немецком языках и маленький гений, стоявший на тлевших на костре мертвых костях, опираясь на факел и правой ногой наступив на череп; это, как кажется, был символ бессмертия. — Под этим стояло изречение: «Cogita mori (Думай о смерти)». Внизу виднелся его герб, на котором вверху, с правой стороны, была изображена половина двуглавого орла, а с левой — лев, а в нижнем, неразделенном поле находилась обнаженная крылатая рука, державшая перо или кисть и локтем опиравшаяся на черепаху. Это, я думаю, есть истолкование наставления Апеллеса: не следует быть ленивым в работе, но не следует и чрезмерной работой изнурять ум, в чем он упрекал Протогена, как о том было рассказано в другом месте. На содержание этого обелиска Марлин также выделил участок земли. Если бы его разрушили, то право на владение этим участком переходило к его родственникам. Он весьма хорошо рисовал пером; штриховка его была очень чистая, а отделка красивая и приятная.

В Алкмаре, в доме его племянника Жака ван дер Хека, есть несколько его автопортретов, исполненных необыкновенно искусно и красиво масляными красками и написанных им в разные возрасты своей жизни[266]. В то время когда слава Мартина в искусстве была в зените, он 1 октября 1574 года покинул этот бренный мир в возрасте семидесяти шести лет, прожив двумя годами меньше своего отца. Его смертные останки были погребены в северной капелле Большой церкви в Харлеме. Но поскольку он был одним из светочей искусства, то оно, как и он сам, будет долго жить и высоко чтиться людьми и имя его не померкнет.

Примечания

Мартин ван Хемскерк (1498, Хемскерк, близ Алкмара — 1574, Харлем) — нидерландский живописец, рисовальщик и гравер, один из видных представителей итальянизирующего течения в нидерландском искусстве XVI в. Он учился у Корнелиса Виллемса в Харлеме и Яна Лукаса в Делфте, но более всего был обязан Яну Скорелу, в мастерской которого в Утрехте работал в 1527–1529 гг. В 1532–1536 гг. Хемскерк жил в Италии, где изучал и зарисовывал античные памятники, а также испытал сильное влияние Микеланджело. По возвращении на родину художник работал в Харлеме и (с 1572) в Амстердаме. Он писал произведения на религиозные и мифологические сюжеты, портреты, создавал рисунки, в том числе предназначенные для перевода в гравюры (например, серия «История Давида», Париж, Лувр, гравированная затем Филиппом Галле). Кроме упомянутой К. ван Мандером картины «Св. Лука, рисующий портрет Мадонны», к раннему периоду творчества мастера относятся «Портрет Питера Биккера» и парный к нему «Портрет Анны Кодде» (оба — 1529, Амстердам, Рейксмузеум); «Семейный портрет» (1530, Кассель, Картинная галерея); «Портрет отца» (1532, Нью-Йорк, Музей Метрополитен); «Иуда и Фамарь» (1532, Потсдам, дворец Сан-Суси). Они отмечены сильным влиянием Скорела, некоторые из них прежде даже приписывались последнему. Зрелая творческая манера художника, сложившаяся в итальянский период, представлена рядом алтарей-триптихов: «Голгофа» (1543, Гент, Музей изящных искусств; Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж), «Оплакивание» и «Страшный суд» (оба — 1554, Турин, Академия), «Се человек» (1544, Варшава, Народный музей; 1559, Харлем, Музей Франса Халса), «Положение во гроб» (1559, Брюссель, Королевский музей изящных искусств), «Оплакивание Христа» (1566, Делфт, Городской музей); картинами «Св. Лука, рисующий Мадонну» (Ренн, Музей изящных искусств), «Вид античных арен» (1552, Лилль, Музей Викар), «Кузница Вулкана» (1536, Прага, Национальная галерея), «Венера и Купидон» (1549, Кёльн, Музей Вальраф-Рихарц-Людвиг), «Триумф Силена» (Вена, Художественноисторический музей), «Автопортрет» (1553, Кембридж, Музей Фицуильям).