Идущие следом - Негатин Игорь

Будь я тогда чуть постарше, то сравнил бы сей поток с одним из кругов преисподней, описанным Дуранте дельи Алигьери, но с этим талантливым трудом познакомился гораздо позже и был поражён обилием деталей и архитектоникой ада.

С большим трудом пробрался сквозь толпу и отправился к храму Господню, сожалея о судьбах этих несчастных, многие из которых были обречены погибнуть в пламени грядущих сражений. Разумеется, должен был найти шевалье де Брега, но он ещё вчера предупредил меня, что будет в библиотеке Святой обители, куда, как вы понимаете, я не был допущен.

Через несколько часов я закончил свои дела, о коих не считаю нужным упоминать в этих записях, и направился к дому Орландо де Брега в надежде, что он освободился. Я оказался прав. Едва постучал, как дверь распахнулась, и я увидел незнакомую мне женщину. Судя по тёплому плащу, сия дама уже собиралась уходить. Она потупила взор и тихо прошмыгнула мимо меня. Проводив её взглядом, я покачал головой и вошёл в дом.

Шевалье сидел за накрытым столом и собирался трапезничать.

– У меня есть новости… – вместо приветствия сказал я.

– Если вы скажете, что они дурные, то я прогоню вас прочь! – с хмурым видом отозвался де Брег. Он разломал каплуна на части и предупредил: – Я сегодня не в духе, а поэтому меня лучше не злить.

– Не знаю, шевалье, дурные они или хорошие, но вам следует их выслушать.

– Вот так всегда… Приходите, и начинаются очередные неприятности. Жак, вы не обуяны дьяволом?

– Побойтесь Бога!

– Я бы не был удивлён, – вздохнул де Брег и указал на стол, приглашая разделить с ним трапезу. Не стал отказываться и, сбросив плащ, сел на одну из лавок. Шевалье налил вина и кивнул: – Надеюсь, вы голодны?

– Признаться, завтрак был не самым удачным. После отъезда мастера Григориуса здесь кормят всё хуже и хуже.

– То ли ещё будет! Давайте сначала поедим, а потом начнёте своё повествование. Не хочу, чтобы плохие новости испортили мне обед.

Разделавшись с каплуном, я как можно точнее передал разговор с незнакомцем, а под конец упомянул о его совете. Орландо выслушал и вопреки обыкновению даже не задал ни одного вопроса. Когда закончил повествование, шевалье лишь кивнул и надолго замолчал, обдумывая мои слова.

– Признаться, Жак, я не знаю, что и думать. Искать новой встречи с этими господами считаю бессмысленным, но их интерес к отцу Раймонду вполне закономерен. Вы не забыли рисунок, который мы обнаружили в жилище этих господ?

– Рисунок замка с пентаклем? Нет, не забыл.

– Меня интересует другое… – протянул шевалье и подкрутил ус. – Если незнакомец не ошибся, то куда мог исчезнуть его преподобие? Если сие дело рук неких злоумышленников, то среди слуг Святого Трибунала уже поднялся бы переполох, причём весьма нешуточный! Его, насколько мне известно, нет. Хотя… – Шевалье задумчиво прищурился. – Я видел серых братьев, которые пришли в Святую обитель, но они навещали архивариуса. Это странно…

– Что же в этом странного?

– Архивариус принадлежит к сторонникам покойного отца Хьюго и не любит общаться со слугами Святого Трибунала. Я в это время был в библиотеке, изучая очень интересный трактат под названием «О сущности природы одержимых».

– Кто автор этой работы?

– Сей труд был написан аббатом Хьюго. Кстати, тогда он был молодым монахом! Если будет возможность, то обязательно ознакомьтесь! Там приведены очень любопытные факты, которые наделали много шума среди слуг Господних.

– Если будет такая возможность… – вздохнул я. – Вы же знаете, что эта дорога для меня закрыта.

– Никто не знает, что нас ждёт в будущем. Ладно, давайте вернёмся к делам насущным.

– Исчезновению святого отца? Возможно, его преподобие решил покинуть город из-за грядущей осады? Не думаете?

– Это выглядело бы слишком скверно. Негоже бросать паству перед лицом опасности.

– Сударь… – после недолгой паузы сказал я. – Быть может, эти слова и покажутся вам не совсем справедливыми по отношению к его преподобию, но мне кажется, он так и поступил. Это не тот человек, который готов умереть ради простых людей.

Орландо посмотрел на меня и покачал головой:

– Удивительно, Жак, как быстро вы повзрослели […]

* * *

…[неумо]лимое время, отведённое Создателем, становилось всё тревожнее и тревожнее. Не прошло и трёх дней после исчезновения святого отца, как опасные вести обрели плоть и кровь […]

* * *

…[п]ятом году от Рождества Христова у стен города появились первые вражеские воины. Так началась осада Баксвэра…

Многие из прославленных летописцев, чьи труды я изучал со всем прилежанием, весьма тщательно описывали личности знаменитых правителей, которые вели своих воинов в бой, побеждали и брали богатую добычу. Зачастую доблесть первых и величина последней многократно преумножались, вызывая понятную зависть современников и будоража воображение последующих поколений. В равной степени хроники хранят имена и титулы полководцев, оборонявших города и замки, которые отражали набеги вражеских полчищ, поражая читателей их стойкостью и мудростью принятых решений.

Если вам интересны подобные описания сражений, кои развернулись под стенами нашего города, то советую обратиться к «Хроникам» Симона Данбара – священника, который хоть и не был очевидцем, но создал – на мой взгляд – весьма точную картину всего произошедшего.

Глава 41

…[разговор, нач]авшийся вечером, касался событий трёх последних недель, проведённых в осаде. Пересказывать происшествия, коими ознаменовались эти тяжёлые дни, я не считаю нужным, тем паче что тема, которой коснулся Орландо, была куда более важной.

– Этот бездельник, будь он проклят, просто обезумел! – выругался шевалье де Брег.

– Кто именно, сударь?

– Я говорю о нашем графе! Была прекрасная возможность организовать вылазку, изрядно проредив ряды нападавших, но Шарль де Бо запретил и думать про это!

– Как так?

– Очень просто! Барон де Фиенн, хоть и принадлежит к свите его сиятельства, но, узнав про это решение, бранился, как бродяга из портовых кварталов! Клянусь Гробом Господним, пусть я и не великий знаток военных дел, но происходящее выглядит по меньшей мере странным. Такое ощущение, что Шарль просто придерживает воинов, дабы те ненароком не навредили нашим врагам и его замыслам! Это не трусость, Жак! Это предательство!

– Это никуда не годится, – согласился я и подбросил в камин несколько поленьев. Дрова, кстати, сильно подорожали, и обогреть жилище становилось весьма накладным делом. Меня спасал изрядный запас, сделанный покойным Пьером. Кстати, дом Орландо де Брега сгорел, и нам пришлось ютиться в моём, некогда разгромленном жилище. По сравнению с другими, нам ещё повезло.

– Как скоро граф издаст эдикт о городском ополчении?

– Рвётесь в бой? – Мой друг откинул с лица седую прядь и прищурился. – В другое время сие рвение было бы похвальным, но сейчас… – Он покачал головой. – Ладно, не переживайте! Не пройдёт и месяца, как ряды воинов поредеют, графу понадобится свежее мясо, и тогда у вас будет возможность показать свою отвагу и удаль[19] […]

* * *

…[моя пе]рвая вылазка в составе городского ополчения не была самой кровавой. Всего лишь одна из множества ей подобных, коими были наполнены месяцы обороны Баксвэра. Отражение штурма, вылазка и безудержная резня на скользкой от крови земле, усыпанной трупами. Мне, уже побывавшему в схватках с нежитью, казалось, что я видел самое ужасное! Господь Всемогущий, как же я ошибался! Нежить, кою приходилось убивать, несравнима с кровожадностью людей, столкнувшихся в этих битвах, чья ненависть затмевала жестокость самых ужасных созданий, ибо была разумна […]

…[тр]и дня тому назад кто-то вырезал семью, жившую неподалёку от меня. Эти люди не принадлежали к числу врагов, но запасы продовольствия, которыми они владели, привлекали здешних грабителей куда больше золота или серебра […]