Европа, тюрки, Великая Степь - Мурад Аджи

Духовный приказ в Москве действовал: мирские чиновники Патриаршего и епархиальных управлений (появились и такие конторы!) переписывали и исправляли старинные богослужебные книги, вводили новые обряды в литургию. «Само по себе исправление богослужебных книг по печатным изданиям еще не опорочивало бы эти книги, — писал известный богослов, профессор Н. Д. Успенский, — если бы печатные издания были пригодными… но этой-то доброкачественности в вышеназванных западных изданиях и не было». А именно с них переносились изменения — с греческих книг, отпечатанных в латинских типографиях Венеции!

Руководил исправлениями книг грек Арсений, менявший православие на католичество и наоборот, человек судимый за мошенничество. Этот «соловецкий каторжанин», «хитрый грек» (так написано о нем в литературе) по распоряжению царя Алексея учредил школу, в которой обучал русское юношество греческому и латинскому языкам, а также правилам жизни.

В старину богослужебные книги тюрки переписывали от руки. Но как? Старанием монахов. Их мастерство считалось священным. Любая описка в книге приравнивалась чуть ли не к греху. В старинных книгах, по мнению специалистов, ошибок меньше, чем опечаток в современных, типографских. О каких же исправлениях шла речь на московских Соборах 1654, а затем 1666 годов?

Имея доступ к монастырской библиотеке, историк-богослов Б. Кутузов сравнил «старые» и «новые» тексты. Получилось удивительное: «старые» точнее и глубже. И ошибок в них меньше. Убийственным результатам Б. Кутузова возразить нельзя, они слишком конкретны. Это очень глубоко обоснованный труд. Кроме него известны работы и других ученых-богословов, например того же профессора Н. Д. Успенского.

«Новые» книги будто работали на раскол. В этом убеждают многочисленные примеры. Скажем, в старом тексте было написано: «Молимся тебе, Господи, ниже да снидет со крещающимся дух лукав», а в новом: «… да снидется с крещающимся, молимся тебе, дух лукавый». Прочитав подобное, народ ужаснулся: «Духу лукавому молиться не желаем».

Что это — ошибка, провокация? Или откровенное издевательство над русскими? Нет, происходящее имело иное объяснение — «реформаторы» плохо знали язык, на котором исправляли тексты! Они же приехали из-за границы и не понимали российских текстов, в которых тюркские и русские слова, фразы соседствовали. В этом и была специфика «церковнославянского» языка!

Отсюда, от незнания русской культуры, от пренебрежения ее тюркскими корнями, и идет этот вечный кавардак в духовной жизни России.

Первыми мучениками за истинную веру Господнюю на Руси стали протопопы Иоанн Неронов, Логгин, Даниил, Аввакум и епископ Павел Коломенский, который бросил всесильному Никону: «Мы новой веры не примем». Никон ответил ему, старцу, побоями. Дальше — ссылка, пытки, и, услышав последнее «нет», новоявленные московские христиане в 1682 году сожгли великомучеников.

Русской церковью тогда уже полностью управляли греки. Потом власть перешла к братьям И. и С. Лихудам, воспитанникам иезуитских коллегий Венеции и Падуи. Они проводили на Руси в жизнь «никоновскую» реформу… Иначе говоря, они окончательно оформили христианскую Греко-российскую церковь! Так сперва назвали то, что сегодня называется Русской православной церковью (РПЦ).

Один из братьев возглавил с 1687 года Духовную эллино-греческую академию — центр подготовки кадров для нужд государства и Церкви (сейчас это — Московская духовная академия в Троице-Сергиевской лавре). Создали братья Лихуды и сеть греко-латинских школ, начав с Богоявленского и Заиконоспасского монастырей… Западное просвещение они внедрили даже в светских школах.

Неудержимо менялась боголюбивая Русь, становясь христианской Россией.

Чтобы заставить благочестивый русский народ принять новую веру и новые книги, чтобы вложить власть в руки христианских правителей, Собор 1666 года постановил: «Подвергать ослушников Соборных определений тягчайшим казням: заточать их в тюрьмы, ссылать, бить говяжьими жилами, отрезать носы и уши, вырезать языки, отсекать руки».

Объявившие себя мудрецами безумствовали.

«Третий Рим», «благочестивейшее христианское царство», освобождал себе плацдарм. Еще до раскольного Собора — в 1664 году — царь уже перешел к крутым действиям. Военные экспедиции князя Ивана Прозоровского и полковника Александра Лопухина сполна показали свою доблесть. Они уничтожали часовни, храмы, монастыри вместе с их обитателями.

Но народ-упрямец новой «иезуитской» веры не принимал, противился до последнего. Тогда началось истребление старого духовенства. Убивали лишь за то, что человек складывал двоеперстие! Поднимал в молитве взор на Небо! Упоминал имя Бога Небесного… Русь безумствовала в угоду Европе.

Перемены коснулись всего — литургическую музыку, которая у тюрков подчеркивала величие самой литургии, переписали. Конечно, на итальянский манер. Но и искаженная, она производит глубочайшее впечатление, особенно на Пасху, показывая небесное великолепие, которое было в ней и которого она лишилась.

Переписывали и тюркские иконы. В иконописи отошли от изящной старой школы, которой придерживался и Андрей Рублев, ради новой, «московской» — с одутловатыми греческими лицами.

Даже в Устав Греко-российской христианской церкви греки тогда протащили формулировки, против которых высказывались русские священнослужители. Один этот факт уже говорит о многом творившемся на Руси.

Теория «третьего Рима» рухнула как карточный домик — создав на крови христианскую Церковь, греки сделали из Руси не хранительницу традиций, а их разрушительницу: «Предвестник грядущего Царства св. Духа на земле превратился просто в одну из монархий — простое государство, хотя с новыми имперскими претензиями…»

Так пишут о тех событиях историки.

Царь Алексей старательно и целеустремленно «прорубал окно в Европу». Именно в те годы у российских тюрков получил особое внимание Ислам. Покоренные, но не раздавленные, они не желали изменять Тенгри-хану. Не желали признавать Христа, который шел с русским оружием наперевес.

Зная, что и Аллах, и Тенгри — имена Отца Небесного, все новые и новые кипчаки (в пику «греческой» Москве!) стали учиться в XVII веке иным обрядам почитания Всевышнего. И поныне лишь кипчаки-мусульмане обращаются к Аллаху с именем Тенгри или Ходай. Абсолютно правильно. Так молились предки еще до новой эры, когда не было ни христианства, ни мусульманства, но был на небе только непобедимый Алла, Всевышний Тенгри-хан.

К Нему и обращались.[56] В древности слово «Алла» у тюрков означало «дающий и забирающий». Поэтому люди и подставляли ладони Небу, произнося: «Алла». Таким это выражение сохранилось у чувашей, бурят и хакасов (не мусульман!): от «ал» (рука)… А не отсюда ли и знаменитое арабское: «Бисми-л-ляхи-р-рахмана-р-рахим» — «Именем Аллаха милостивого и милосердного»?

Это явно слова тенгрианина! Они в арабском переводе продолжали известное древнетюркское: «Алла — дающий и забирающий». Его позднее и законченное звучание. Почему нет?

Распространяли Ислам тюрки, ведущие ученые-исламисты тоже были в основном из их среды… Идея Ислама — чистой веры! — могла зародиться только у людей, знавших образ Небесного Бога и увидевших надругательство над Ним. В культуре язычников-арабов, равно как греков или римлян, этого образа не было. Только тюрки, издревле поклоняющиеся Тенгри, видя именно надругательство над верой, устроенное греками, нашли новый путь к Всевышнему — через Ислам.[57]

«Милостивый» означает «проявляющий благосклонность», иначе говоря, «дающий». «Милосердный» — «готовый помочь», то есть «забирающий заботу или неприятность». Этот смысл и заложен в короткой тюркской фразе «Алла», которую первыми услышали горы Алтая две с половиной тысячи лет назад…

Отсюда же и другое знакомое выражение «Рука Всевышнего»!

Кипчаки Российской империи, принявшие Ислам, спаслись как народ Дешт-и-Кипчака. А те из них, кто поверил греческому кресту, «исчезли» — они обрусели. В XVIII–XIX веках их насильно крестили, давали русские имена и записывали в русские. Таковых миллионы.

Ныне они не степняки, а славяне. Великая Степь забыта, ее традиции не понятны. Рязанские, пензенские, симбирские, саратовские, самарские, донские, тульские, курские, белгородские, тамбовские, кавказские, сибирские и другие вчерашние кипчаки теперь живут с другой историей. Без корней, без предков.

Память о «греческом» терроре против Дешт-и-Кипчака сохранили и храмы (килисы), переделанные тюрками в мечети. На древних стенах остались тенгрианские аджи и добавлена шестиконечная звезда — знак, указывающий на переход веры.

Россия в угоду грекам тогда поменяла даже форму нательных крестов. Прежде, при кипчаках, они были равносторонними… Что из этого следует? Очень неожиданный вывод: оказывается, не все русские старообрядцы — «хранители истинной веры», как они называют себя. У них греческий крест! Они приняли его и уцелели во время царских гонений. Восьмиконечный крест… И этим сказано все.