Обращенные к звездам. Прошлое, настоящее и будущее астрономии - Эмили Левеск

им не раздавило. Вся катастрофа развернулась меньше чем за минуту.

Благодаря какой-то невероятной удаче никто не пострадал. К несчастью, у журналистов были включены камеры, поэтому кадры аварии с двух разных ракурсов быстро попали в вечерние новости, а затем на YouTube. В репортаже зрители давали интервью о своем побеге от полезного груза, в то время как на заднем плане ошеломленная и подавленная группа ученых копалась в груде обломков. К сожалению, стало ясно, что подготовить уцелевшее оборудование для нового запуска удастся нескоро, поэтому ученые улетели домой.

Поднять стратостат в воздух достаточно сложно, но это только половина дела. В конце полета он или, по крайней мере, полезный груз должен спуститься обратно на землю в целости и сохранности. Теоретически, еще один воспламеняемый элемент, закрепленный на шаре, должен отсечь трос и дать ученым возможность контролировать, когда и где приземлится полезный груз (это особенно важно, когда нужно учитывать преобладающий ветер и избегать населенных районов, защищенного воздушного пространства и международных границ). Парашют предназначен именно для этой цели: он раскрывается, как только полезный груз, опускаясь, достигает слоя воздуха, достаточно плотного для парашюта, а затем отсоединяется, когда груз касается земли. К сожалению, парашют тоже иногда подводит.

После того как полезный груз поднят в небо, главной опасностью для него становится свободное падение, когда трос не отсекается или парашют не раскрывается, и ценное астрономическое оборудование обрушивается с высоты и уходит на пару метров в землю, как мультяшный Хитрый Койот. Однако парашют может раскрыться, но не отсоединиться в конце и протащить за собой научный груз на много километров по пустыне или антарктическим льдам. Обычно эти инциденты заканчиваются так же, как крушение стратостата Эрика в Австралии: ученые бросаются рыться в обломках, пытаясь спасти незаменимые части оборудования.

Даже успешно приземлившийся полезный груз надо еще найти и вывезти, а это даже при идеальных запусках иногда оборачивается приключением. В Нью-Мексико груз однажды приземлился в месте, которое один из членов команды кратко описал как «каньон, полный змей». Руководитель вслух размышлял, можно ли будет запросить из бюджета Национального научного фонда компенсацию за «змеиные сапоги» (толстые чехлы для ног, которые теоретически могли позволить владельцу безопасно войти в обиталище гремучих змей). Еще труднее подбирать полезный груз, когда он приземляется далеко от запланированного места. Хотя грузы, как правило, оснащены GPS-трекерами, иногда просто удивительно, где умудряется упасть на землю груз стратостата… или кто успевает до него добраться.

Однажды команда по пути к стратостату встретила на глухой однополосной дороге грузовик с безбортовой платформой, ехавший в противоположном направлении. Пристальный взгляд на платформу показал, что он как раз увозил часть груза. Другая команда запустила стратостат в Австралии, а он в итоге пересек Атлантику и достиг Бразилии. При падении он приземлился на линию электропередач в деревне и отключил там электричество. Несколько месяцев спустя ученые прибыли туда забрать оборудование, зашли в деревенский кабак и увидели, что часть их полезного груза украшает барную стойку.

Сродни аэростатной ракетная астрономия, которая работает по тому же основному принципу — доставляет прибор на большую высоту, получает данные, приземляется, высвобождает прибор, — но в убыстренном темпе, лишь немного не дотягивая до космической астрономии. Ученые запускают зондирующие ракеты, которые летят по гигантской суборбитальной параболе, выводя телескопы в космос на время, достаточное для того, чтобы получить несколько минут для сбора ценных данных.

Артур Б. К. Уокер II, известный аэрокосмический инженер и один из новаторов в области ракетной астрономии, применил опыт запуска ракет, полученный во время службы в ВВС США, к разработке приборов для изучения ультрафиолетового и рентгеновского излучений, которые можно было бы использовать на борту зондирующих ракет. В 1980-х и 1990-х годах Артур и его команда запустили полезный груз, состоящий из более десятка телескопов, на нескольких зондирующих ракетах и записали первые изображения нашего Солнца в рентгеновских и ультрафиолетовых лучах с высоким разрешением. И это несмотря на то, что весь полет ракеты длился около четырнадцати минут от начала до конца, причем только пять из них ракета проводила в космосе, собирая данные. Как и научные стратостаты, ракеты обычно спускают свой полезный груз на парашюте, и его потом забирают ученые.

Запуск таких ракет возможен лишь с немногих площадок. Одна из них — ракетный полигон Уайт-Сэндс в Нью-Мексико (в тех же гипсовых песчаных дюнах, что и в Национальном парке Уайт-Сэндс, к западу от обсерватории Апач-Пойнт). Несколько коллег рассказали, что, присутствуя при запусках ракет в Уайт-Сэндс, беспокоились, что полеты придется прервать, если ракеты отклонятся от намеченного пути и окажутся слишком близко к населенным пунктам или мексиканской границе. Иногда полезный груз ракеты приземлялся на полигоне, но в не самых доступных его местах, а на тех участках, где могли остаться неразорвавшиеся боеприпасы. Астрономам пришлось пройти специальную подготовку по технике безопасности и иногда выезжать за полезным грузом в кузове грузовика, впереди которого шел сапер. Другая команда запускала ракету на Аляске в январе; парашют полезного груза отказал, и он приземлился километрах в сорока от ожидаемой точки. Из-за очень короткого светового дня и труднопроходимой местности команда в итоге назначила вознаграждение тому, кто сможет найти этот полезный груз. Это сработало: летом два года спустя один человек нашел врезавшийся в землю и заросший мхом груз (и получил заслуженную награду).

Еще одна площадка, обычно используемая в ракетной астрономии, — крошечный островок Руа-Намюр на атолле Кваджалейн на Маршалловых островах, отдаленной группе тихоокеанских островов недалеко от экватора. Там имеется военная стартовая площадка, которую НАСА иногда арендует для научно-исследовательских запусков. Сложность запусков с Руа-Намюра состоит в том, чтобы правильно сбросить ракету и посадить полезный груз. Поскольку остров со всех сторон окружен коралловыми рифами, чувствительными к любому изменению в окружающей среде, сбрасывать что-либо с места запуска в океан поблизости строго запрещено. Ракетам, как правило, ветер мешает не так сильно, как стратостатам, и их удается без проблем запускать по графику, но один мой коллега, Кевин Франс, рассказывал, как однажды дожидался запуска на Руа-Намюре целых пять ночей: ракету то ставили на пусковую установку, то снимали, а запуск постоянно переносили из-за ветра, который мог столкнуть ракету на риф.

Другая особенность Руа-Намюра заключается в том, что на острове нет автомобилей. Если не считать нескольких служебных грузовиков и одной полицейской машины, посетители передвигаются на гольф-мобилях или на своих двоих. Чтобы ускорить передвижение по острову, НАСА привезло для своих научных групп контейнер с разобранными дорожными велосипедами. Кевин вспоминает, как по прибытии на остров его первым делом отправили собирать себе велосипед. Члены команды