Отверженный 追放者 Часть I (СИ) - Орлов Александр

Эй, Муза, у тебя особо выбора нет, я знаю, что тебе это все может не нравиться, но не могла бы ты встать на мою сторону? А то что-то в голову ничего не идет…

Но она молчала. Вот противная какая. Я столько для нее сделал, всегда отвечал на её зов, а она…

Черт с вами, с фокусом, с Музой, с Ангелом, идите вы все в бамбуковую рощу. Сам справлюсь.

Я нацепил джинсы, черные кеды, серую футболку и кофту с капюшоном. Добавил к образу кепку и перчатки. Вытащил из шкафа старую спортивную сумку, в которую кинул провод от компьютера (мало ли кого-то удастся задушить), салфетки, бутылку воды, и дезодорант.

Можно было бы соорудить по-быстрому Миллуоллский кирпич из подручных материалов, или даже кастет с гвоздями, но искать составляющие по всей квартире я не мог, да и время поджимало. У меня есть танто, я также взял несколько шпилек для волос, что лежали у телевизора. Остальное смогу найти на месте.

Забросив сумку на плечо и натянув капюшон, я вышел из дома и побежал в сторону школы. Бежать было легко, будто я в старом теле, прохладный воздух обдувал мне лицо, мелкие брызги дождя царапали щеки.

Через пять минут я достиг школьного забора, прошел вдоль него, чтобы найти лазейку. Они всегда существуют, в любой школе. Подростки не любят ограничений, а пролезть на территорию ночью может понадобиться всякому, по ряду причин. Ах, вот и он, мой вход, спрятан в зарослях школьного парка.

Прутья были немного отогнуты, чтобы мог поместиться тинейджер или очень худой взрослый. Я был достаточно щуплым, чтобы пролезть между ними. Одно небольшое усилие, и я внутри.

Я бесшумно двигался в темноте среди деревьев и зеленой изгороди, в густой растительности было бы идеально устроить охоту, но для этого мне бы пришлось выманить жертву, а показываться я не хотел. Между листьев пробивался яркий белый свет прожекторов, что горели на крыше спортивного комплекса. Даже после занятий электричество не отключают, неслыханная расточительность.

Свет также горел в окнах на втором этаже. Не везде, лишь в нескольких. Хироши будто приглашал меня зайти на огонек, погреться. Слишком это все подозрительно… Стоило уйти, но ноги не слушались.

Второго шанса может не быть. Вскоре к сенпаю будет приковано всеобщее внимание и подобраться легко уже не получится. Тем более, что он чувствует, как горит под ним земля, а значит, готовится к отходу. Ну, конечно! Это он и делает. Если в клубе бейсболистов остались улики его обличающие, то он от них сейчас избавляется, это логично.

Я подбежал к спортзалу, подозрительно окинул взглядом вход. Нет, туда я не пойду, лучше в обход. Вспомнилась пожарная лестница, на которой мы с Сато устроили перекур, – вот это вариант, который мне идеально подходил. Я обошел здание, без труда отыскал белеющий силуэт ступеней вдоль стены и поспешил к ним.

Шаг за шагом, первый этаж, второй… Я медленно нажал на ручку двери и потянул. Нет, закрыто. Это не проблема, есть же шпильки. Даже начинающий домушник умеет вскрывать замки, чего уж говорить про меня.

С помощью двух шпилек я соорудил отмычку и через минуту справился с замком, – он щелкнул, и я медленно приоткрыл дверь, заглядывая в коридор. Он был пуст и погружен в полумрак, кто бы мог подумать, что ночью школьные коридоры такие жуткие.

Я помнил, в каких окнах видел свет, и это не учительская, а где-то дальше по коридору, почти в конце здания.

Наклонившись, я двинулся к цели, прижимаясь к стене от каждого шороха и стараясь не попадать в лучи фонарей, что струились через решетчатые окна.

Ближе, ещё ближе… Я услышал голоса. Нет, это была музыка. Она доносилась из клубного кабинета, я слышал её через дверь, из под которой выбивалась полоска света. Осторожно я заглянул внутрь.

Комната реквизита, здесь хранилось добро бейсбольной команды. Небольшое помещение со столом в центре, занятое шкафчиками для формы, обуви, перчаток и спортивных снарядов. На столе лежали три облегченные биты, которые я узнал сразу, на некоторых так и не отмыли кровь. Это были те дубинки, которыми меня так хорошо отхаживали Баку и дружки. Как я и думал, – Сато решил избавиться от улик, чтобы не признали его причастность к драке в классе. Также на столе лежала пачка стирального порошка и бутылка с голубой жидкостью, какие-то коробки и телефон, с которого и играла музыка. Не один я сегодня взялся за уборку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Рядом со шкафчиком стоял один из игроков, голова его была замотана бинтами, через которые виднелись пожелтевшие пятна. Как же его… черт, имя забыл. Хироко, кажется. Это ему я тогда так замечательно изувечил лицо рукоятью биты.

Поди разберись: тут Хироко, здесь Хироши, они будто в шутку детей называют, как потом не запутаться?!

Парень упорно драил один из шкафчиков, стоял резкий и стойкий запах хлорки, который показался мне шоколадным на вкус. Началось, мои чувства смешались, азарт охоты изменил восприятие действительности.

Я надеялся, что он не заметит меня, но этого не произошло. В играх и фильмах они всегда стоят удобно, повернувшись спиной и долго изучают пустой угол, но в моем мире почти никогда не удается избавиться от человека тихо. Он уловил движение боковым зрением, но не понял, что увидел.

Исключение из правила №2, – узревший личность Носителя должен быть казнен, ибо анонимность есть часть Правила. Будь то свидетель или соучастник, жизнь его боле не включена в Правило, и не имеет никакой ценности.

Хироко расслабленно повернул голову в сторону двери и открыл рот, желая что-то сказать, а может быть и спросить. Но я уже был рядом, танто опасно щелкнул, и я вонзил нож по рукоять парню в горло. Быстро, точно, профессионально и никаких криков, только булькающий хрип и выпученные в страхе красные глаза.

Он и не понял, что произошло, попытался повернуть голову, но у него не получилось, отшатнулся, пятясь и расставив руки. Изо рта хлынула кровь, а он все пытался что-то сказать, будто это было единственно важное событие в его жизни. Может быть, ты решил для разнообразия сказать что-то умное, а Хироко?

Он оступился и с грохотом завалился на стол, сполз с него на кафель, зажимая рану и извиваясь всем телом. Я встал над ним, даже немного наклонился, заглядывая в глаза.

Не думал, что все так обернется, да, пацан? Казалось бы, позвали друганы одного отметелить, всего делов-то. А вот, посмотри на себя. Лежишь на полу в луже собственной кровищи, булькая, как пердеж Ктулху, а я внимательно наблюдаю за каждой твоей эмоцией на сереющем лице.

Все происходит, как я и думал. Я сорвался и принялся давить этих крыс по одному. Ох и не стоило со мной шутить, Хироко, ты же знал, что не стоило…

Я дождался, пока в глубине зрачков угаснет свет и глаза закатятся. Осторожно вытер лезвие о его пиджак, потом сделал надрез на рукаве. Вот так, мой мальчик, скоро все будет хорошо.

Кончик острия вывел ровную, прямую линию от сгиба до кисти. Она мгновенно покраснела и налилась.

Я сделал это не только потому что хотел, но и потому что так запланировал. Пусть остальные думают, что виноват во всем Аоки. Я поискал что-нибудь, что можно было подложить под локоть. Рука должна свисать, чтобы все было правильно. Полиции будет наплевать, но мне нет.

На полу ничего не было и я поднялся, оглядывая стол. Биты, банка с красной, какие-то тряпки, моющие средства, стоп… а это что?

Я стащил промасленную ветошь с пластиковой коробки, открывая содержимое. Внутри стояли аккуратно расставленные в ряд пять пивных бутылок. Я открыл первую попавшуюся и принюхался. Чувства мешали, но я явно определил приятный запах бензина.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Так эти ублюдки здесь готовили коктейли Молотова, чтобы сжечь мой клуб?! Видимо, это остатки, лишний боезапас. Как мило с вашей стороны оставить мне все это.

План меняется…

Нет необходимости подражать подражателю, когда я могу спалить здесь все к чертям собачьим. Хороший коронер может определить, как была убита жертва, несмотря на ожоги. Но если тела расплавлены практически до костей, никто ничего и доказывать не будет. А запала у меня тут с головой хватит. Главное – резать только мягкие ткани и не повреждать внутренние органы, они плохо горят.