Степная царица - Джон Робертс

— Если меня смертельно ранят, прежде чем умру, я раскрою ее надменную рожу.

— Так и сделай. А я проткну кинжалом ее соседа, Аббада. — Он коснулся рукояти своего кинжала. — Я метко кидаю его любой рукой.

— Хорошо. — Акила широко улыбнулась. — Значит, погибнем не зря.

Киммериец улыбнулся в ответ.

— Вы двое, кажется, очень довольны даже в таких обстоятельствах, — ехидно проговорила Омия. — Посмотрим, будете ли вы рады своему противнику.

— Давай его сюда, — сказал Конан, разминая пальцы. — Мне надоело ждать.

Омия два раза хлопнула в ладоши, и друзья напряженно замерли, когда перед ними начала подниматься решетка.

— Не сомневаюсь, что их будет много, если нашим товарищам давали четверых, — прошептал Конан. — Но все они должны проходить через эту дверь. Идти они могут только по двое. Как только появятся первые, нападаем. Я возьму тех, что слева, ты — тех, что справа. Если действовать будем быстро, то будем иметь с ними дело по одному.

— Хороший план, но зрители, думаю, будут разочарованы.

— Такой позор я могу пережить, — сказал Конан, сурово улыбнувшись. Вдруг из дверей донесся какой-то звук, и Конан с Акилой вынули мечи.

Они стояли на носках, пригнув колени, готовые ко всему.

Но первым в двери показался не живой противник. Вместо этого налетела волна сырого речного воздуха. Затем через портал хлынула вода. Она отнюдь не походила на кристально чистую воду источника, а имела зеленовато-коричневый цвет, и в ней кружились частички почвы, водорослей и остатки растений.

— Что это? воскликнула Акила, когда холодная вода плеснула ей на щиколотки и начала пропитывать меховые обмотки. — Они хотят нас утопить?

— Они более изобретательны. Приготовься!

Конан и Акила не сводили глаз с дверей, а вода тем временем поднялась до колен, затем до пояса. Когда уровень воды достиг середины груди, поток остановился, но волны продолжали плескаться у краев арены. Конан и Акила не обращали внимания ни на кровожадный рокот толпы, ни на подбадривающие крики и молитвы диких женщин.

— Что-то показалось! — сказала Акила.

— Отойди! — приказал Конан. — Пусть будет больше места.

Неловко, преодолевая сопротивление воды, они начали осторожно, шаг за шагом, отходить в сторону подиума. Они сумели сделать только пять шагов, когда из портала выплыло что-то гибкое. Его чешуйчатая спина с рядами темно-зеленых шипов рассекала поверхность воды, в то время как мощный хвост работал с невероятной для такого большого животного быстротой. Позади длинного рыла пара янтарных глаз с узкими зрачками горела древней злобой.

— Что это? — воскликнула Акила. — Дракон?

— Нет, — ответил Конан. — Стигийский крокодил. Берегись челюстей и хвоста! Бей в брюхо!

Но в это мгновение животное бросилось на них.

Чудовище было по крайней мере футов тридцать в длину, и по его неподвижному взгляду нельзя было определить, кого из двоих он выбрал для нападения, но товарищи стояли всего в нескольких шагах друг от друга, и Конан понимал, что животное стремится к одному из них. Крохотный мозг рептилии не позволяет делать комбинированные атаки. В пяти шагах от них животное погрузило голову в воду и начало поворачиваться на бок и разевать пасть.

Выбрало оно женщину.

Держа меч обеими руками, Конан ударил по шее твари, когда морда на мгновение показалась из воды. Он нанес глубокую рану, но толстая шкура и кость спасли чудовищу жизнь. Тем не менее неожиданный удар помешал крокодилу, и челюсти его сомкнулись, не прихватив ногу Акилы.

Царица амазонок изо всех сил ударила в единственно возможную для нее цель — спину животного. Отдача сотрясла Акилу, в то время как от удара появилась лишь небольшая царапина на толстой чешуйчатой шкуре. Крокодил вполне мог и не почувствовать этого удара. Он изогнулся всем своим гибким телом и сбил женщину с ног, пытаясь теперь направить свое чудовищное, данное ему природой оружие на киммерийца.

Акила вынырнула, отплевывая воду, и увидела, как Конан замахивается мечом. Тварь сделала поворот и теперь приближалась к киммерийцу, будто галера, идущая на таран. Не давая времени животному нырнуть и повернуться на бок, киммериец кинулся вперед и ударил клинком по открывшейся для него цели — между выпученными глазами. Крошечный мозг был где-то там, и Конан надеялся прорубить кость и добраться до него.

Клинок не сумел полностью пробить череп, однако удар на мгновение парализовал животное и не дал открыть пасть. Но все же тупое рыло ткнуло Конана в живот и прижало к стене арены под самым подиумом. Удар вышиб у киммерийца дух, и он упал, выронив меч. Покрытое чешуей рыло придавило Конана ко дну и водило из стороны в сторону. Конан отчаянно сжимал морду своими мощными руками, не давая животному раскрыть пасть.

Напрягшись, огромная рептилия изогнулась и приподняла Конана над поверхностью воды. Он воспользовался этой возможностью и набрал полные легкие воздуха. Крокодил пытался дотянуться до него своими короткими лапами с когтями в шесть дюймов, которые вполне могут выпустить внутренности из киммерийца, если он это позволит. С отчаянной быстротой Конан обвил ногами чешуйчатое тело прямо за передними лапами так, что рептилия едва ли могла дотянуться ими до боков человека. Конан хотел знать, где Акила. Насколько он мог судить, она была без сознания и тонула.

Но на самом деле она изо всех сил пыталась найти уязвимое место бьющейся твари, уворачиваясь одновременно от ударов хвоста, от двадцати футов, покрытых острой, как пила, броней, мускулов, которые могут разрубить пополам человека так же легко, как человек давит муху. Акила уже прекрасно поняла бесполезность ударов по спине, но она видела, что киммериец в крайне опасном положении: он сжимал голову животного и не давал разинуть пасть.

Мышцы, закрывающие челюсти крокодила, невероятно сильны, но те, что ее открывают, намного слабее. Так что Конан обнаружил, что можно удерживать челюсти и одной рукой, а свободной рукой выхватить кинжал. Так он и сделал, попытавшись вогнать клинок в горящий глаз, но животное билось, поэтому рука Конана отклонилась, и острие ударило в кость прямо под глазом. Там оно так застряло, что киммерийцу пришлось приложить все усилия и попробовать выдернуть кинжал.

Крокодил снова ринулся под воду. Стараясь сбросить нежеланного наездника, чудовище начало вертеться и перекатываться, будто огромное бревно. Конан понял, что скоро всему придет конец. Ему больше не удавалось сделать достаточного вдоха, и, если крокодил коснется дна или потрется о стену, он сдерет с него кожу или расплющит.

Акила била крокодила, как только представлялась для этого возможность. Она помнила, что Конан говорил о брюхе, и, когда чудовище начало перекатываться, женщина попыталась подобраться поближе, чтобы вонзить свой меч. Но движения твари были так быстры, что светлый живот показывался лишь на мгновение, не достаточное для удара. Затем животное, казалось, начало уставать и замедлять движения, так что Акила приготовилась нанести единственный точный удар, понимая, что повторить его возможности не будет. Сжимая рукоять обеими руками, она подняла меч над головой, будто гигантский кинжал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});