Степная царица - Джон Робертс

Они съели эту безвкусную пищу, и некоторое время Акила переговаривалась с членами своей свиты. Им явно недоставало звука ее голоса.

— Больше никто из заключенных не говорит? — спросил Конан.

— Нам они не отвечают, — отозвался Джеба.

— Им все равно нечего сказать, — добавил Ки-Де. — Это жалкие людишки, рабы каких-то насекомых, живущих, как термиты в гнилом пне.

— Но все же они могли бы рассказать нам о нашем положении, — возразил Конан. Однако пока он не слышал, чтобы рабы говорили даже между собой. Он решил найти ответ на этот вопрос.

Вскоре после того, как они поели, пришли стражники, чтобы снова отвести их в бассейн. Когда принесли еду в следующий раз, Конан схватил рабыню за плечи. Акила с удивлением посмотрела на киммерийца.

— Поговори со мной, женщина, — приказал он.

Она молчала и только глядела испуганными глазами. Он взял ее нижнюю челюсть большим и указательным пальцами и открыл женщине рот. Затем отпустил.

— У нее нет языка, — доложил он. — Вероятно, так обходятся со всеми рабами.

Акила с отвращением фыркнула:

— Цивилизованные люди зовут нас варварами, потому что мы похожи на диких зверей. Но это естественный и чистый способ жить. Их же способ уродливый и извращенный.

— С этим спорить не буду.

Через несколько часов прибыл отряд стражников. Пленникам связали руки и вывели из камеры. В помещении рядом с бассейном они нашли женщин Акилы, карлика и Ки-Де. Рабы надели на Конана его волчью набедренную повязку и кожаный с заклепками пояс, а на Акилу — ее лисью шкуру и обмотки. Халатов, в которых они шли по пустыне, нигде не было, но Конан усмехнулся, заметив, что возвращенная им одежда была тщательно вычищена.

Паина подошла к царице и тихо спросила:

— Он не пытался приставать к тебе?

Акила улыбнулась:

— Пытался бы, но цепь была слишком короткой.

— Ха! — произнес Конан. — Она свою цепь растянула почти на фут, пытаясь подобраться ко мне,

— Молчать! — крикнула стражница.

Джеба боднул головой в ее незащищенный живот. Стражница крякнула, упала на спину, и копье покатилось по полу.

— Выказывай должное почтение нашей царице, девка! — заорал карлик, но тут же к его горлу был приставлен десяток копий.

— Успокойся, Джеба, — сказал Конан. — Нет смысла погибать раньше времени.

Подталкиваемые копьями, они покинули тюрьму.

Глава 11

Процессия из пленников и конвоиров вошла в другую часть лабиринта. Пленники обнаружили, что не все находится в непосредственной близости от главного коридора, поскольку им попадалось множество развилок и пересечений. По крутой лестнице они поднялись туда, где запах реки был особенно сильным: здесь они проходили по огромным естественным полостям, в которых в изобилии росли грибы. Одни походили на поганки с широкой шляпкой, другие — на ветвистые кораллы, третьи свисали с потолка тонкими пластинами, пучками либо закрутившись, как бараний рог.

В одном месте факелы с парами отсутствовали. В них не было необходимости, потому что здесь грибы светились своим холодным светом: пурпурным, красным и ядовито-зеленым. В этом жутком освещении человеческие фигуры напоминали ходячие трупы.

— Ты следишь за тем, куда нас ведут, Конан? — спросила Акила, когда они прошли пещеры с грибами.

— Да, но я бы хотел найти путь покороче.

— Молчать там! — приказал стражник.

— Можешь сесть на свое копье, собака! — ответил оскорбленный Конан. — Вашей царице, или кто там она у вас еще, мы для чего-то нужны живыми, так что не угрожай попусту.

Джеба рассмеялся, услышав эти слова.

— Но она не говорила, что вас надо оставлять невредимыми, — сказала женщина, которую Джеба боднул. Она больно ткнула карлика копьем в зад, отчего Джеба вскрикнул. Теперь рассмеялись стражники.

— По крайней мере, у них есть чувство юмора, — проговорил Ки-Де.

Продвигаясь по боковому коридору, они приблизились ко входу, откуда доносился звук, которому, казалось, быть здесь не следовало, — звук пилы. Когда пленников проводили мимо портала, Конан заглянул туда. Длинными двуручными пилами группа рабов делала из темных тяжелых бревен брусья и доски. В воздухе висел приятный аромат древесного сока и опилок.

— Грибы они могут выращивать и без света, — произнесла Акила. — Но деревья? Как они… — Стражник ткнул ее в спину так, что выступила кровь.

— Хватит! — прорычал Конан.

С поразительной быстротой он подбил ноги стражника, киммерийцу ничуть не помешала сковывающая его цепь. Коротким пинком он парализовал поверженного воина и поставил ногу ему на горло. Когда хрящик уже начал поддаваться, Конан остановился. Командир охранников вынул меч и держал его под подбородком карлика.

— Если убьешь его, этот умрет, — сказал командир. — Царицу интересуют только большая женщина и ты. Еще одна выходка с твоей или с ее стороны — и я убью недоростка. Потом его. — Он кивнул в сторону Ки-Де. — После него трех женщин, одну за другой. Поняли?

— Да, — проговорил Конан, убирая ногу. Отпущенный стражник вздохнул, захрипел и скрючился, перекатившись на бок. — Просто помни, что я терпеливый человек, но даже моему терпению приходит конец.

Больше они ничего не сказали, но то, как Акила улыбнулась Конану, улучшило его настроение на всю оставшуюся часть пути. Путь же их закончился в огромной естественной каверне, почти круглой по форме. В полу было вырублено множество рядов сидений, которые окружали овальную площадку в углублении. Шелковые подушки богато устилали сиденья. Наверху висела самая огромная люстра из тех, что пленникам приходилось видеть, и лила свет из сотен рожков.

Пленников подвели к прямоугольной клетке прямо перед площадкой. В клетке из толстых железных прутьев стояла единственная скамейка. Пленников подтолкнули копьями в клетку, и командир стражников запер дверь.

— Что это, моя царица? — спросила Паина.

— Ты никогда не видела боевой арены? — поинтересовался Конан.

— Я видела, — сказала Акила, — в некоторых городах и деревнях и в местах ярмарок. Но те представляли просто участок утоптанной земли, огороженный грубыми досками. Какой народ будет строить такую большую и такую долговечную площадку?

— Народ, любящий кровь, — ответил ей Конан. — Народ, предпочитающий смотреть на то, как дерутся другие, вместо того чтобы драться самому.

Пленников оставили ждать в клетке.

— Дерево, кожа, ткань, — думал вслух Конан. — Все это должно поступать с поверхности, и могу поспорить, что их доставили не через пустыню. Деревья, которые пилили рабы, были свежесрубленными, полными сока.

— Тебе не на что спорить, — сказала Акила, — но я с тобой все равно согласна.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});