Незримого Начала Тень - Елена Руденко

— Мне сегодня встретился доктор Войнич, — продолжала Нина делиться подробностями утренней прогулки, — не могу знать, откуда он прознал про сглаз и воду с угольками, но он принялся убеждать меня, что в наш век барышне не пристало верить в подобный вздор!

— Вполне обычный случай на водах, — пожала Ольга плечами, — доктора пытаются очернить друг друга…

— Доктор Войнич и мне показался весьма завистливым! — кивнула Нина.

Наша беседа потекла весьма непринужденно. Когда Реброва собралась уходить, Юрьев, как офицер жандармов, робко предложил барышне проводить ее до дома, и это предложение было встречено с благосклонностью.

Из журнала Константина Вербина

Вечером мне нанёс визит господин Конов. Разговор оказался весьма неожиданным для меня. Взволнованный гость не сразу начал свою речь, попросив стакан холодной воды.

— Я убил графа, — наконец произнёс он, опустив взор.

Новость, действительно, оказалась весьма неожиданной. Несколько мгновений я молча смотрел на Конова, выжидая, когда он поднимет лицо, очень желая взглянуть в его глаза. Молодой человек не шелохнулся.

— Выходит, вы убили и господина Федулина? — подвел я итог, с трудом скрывая изумление.

Подобная болтовня не вызывала ничего кроме раздражения.

— Нет… Я не убивал господина Федулина… — спешно ответил собеседник, не поднимая взора. — Зачем мне его смерть?

В голосе юноши прозвучало удивление, смешенное с возмущением. Он робко взглянул на меня, будто интересуясь, почему я несу подобный вздор? Встретив мой холодный взгляд, Конов спешно опустил глаза, явно сожалея о своей смелости.

— Любопытно, мне казалось, будто два убийства связаны, — прозвучали мои утверждения.

Конов вздрогнул, подобная мысль явно не приходила ему на ум. Собеседник молчал, хотя, кажется, уже начал терять терпение. Я хладнокровно ждал его ответа.

— Лизанька Белосельская не убийца, — наконец пробормотал он. — Вы подозреваете её, я знаю… Она потеряла серёжку в парке…

Наконец-то Конов сам назвал причину своей болтовни, а я уже полагал, что придется самому заговорить об этом.

— Да, серёжка найдена рядом с телом графа, — кивнул я, — откуда вам стало известно об этой потере? Мы не предали находку огласке.

Тон прозвучал несколько насмешливо. Мой собеседник снова вздрогнул, с трудом сдерживая охватившее волнение, его обычно спокойное лицо раскраснелось, от чего утонченный юноша начал походить на мальчишку-казачка, удравшего от своры деревенских собак.

— Значит, вы, убийца? — переспросил я, не сумев сдержать улыбки.

Конов, тяжело дыша, кивнул.

— Простите, но мне надоел ваш спектакль! — я с трудом скрыл возмущение. — Судя по вашему "признанию", дело обстояло иначе. Решив отомстить обидчице, вы подбросили к трупу потерянную ей сережку. Мне показалось странным, что сразу не обнаружил этой вещицы. Без хвастовства замечу, я очень наблюдателен.

— Не смею сомневаться в ваших талантах! — воскликнул юноша.

— Вы бросили серёжку после осмотра тела и места убийства, — продолжал я, оставив без внимания заверение собеседника. — Но теперь вас замучила совесть, вот и решились на благородный шаг — взять вину на себя…

— Всё верно, — прошептал Конов, весьма удивленный моей логикой, подобного поворота он никак не ожидал.

Стоило больших трудов побороть недостойное желание хорошенько отругать романтического героя, столь внезапно решившегося спасти любимую ценою ложного признания. А вдруг мне пришлось свидетелем великолепной актерской игры, и юнец пытается обмануть меня?

Лицо Конова, уверенного, что теперь он и его возлюбленная вне подозрений, засияло нескрываемой радостью. Неужто он оказался столь никудышным лицедеем?

— Однако я не исключаю вас из списка подозреваемых, — произнес я сурово. — Вдруг, вы разыграли предо мною часть искусной пьесы, желая наигранным признанием отвести от себя подозрения…

Услышанное весьма расстроило собеседника, который мгновенно помрачнел, не смея возразить.

— Я понимаю и не прошу избавить меня от подозрений, — робко пробормотал он, — а Лизанька…

— Вынужден вас разочаровать, игры с серёжкой также не снимают подозрения с барышни, — развел я руками, — увы, мой друг, увы…

— Белосельская не убийца! — уверенно прошептал Конов, сжав кулаки.

Глаза юноши лихорадочно заблестели. Возникло опасение, что он наброситься на меня в порыве гнева.

— Предоставьте мне вести следствие! — мой суровый голос вернул его в чувства. — Простите, но ваши глупости с подброшенной серёжкой и так отняли много времени!

Конов вновь промолчал. Затем, пробормотав слова прощания, неуклюже ретировался. Я погрузился в размышления.

Меня особенно занимал вопрос: почему Аликс не почувствовала опасности, грозящей графу Белосельскому? Её дар ни разу не обманывал!

* * *

Поскольку вчерашний день я провел дома, отдыхая после подземных приключений, то сегодня намеревался не только побеседовать со всеми подозреваемыми, но и наведаться в казачье поседение, дабы подробнее расспросить дядьку ворожеи о недавно выявившихся фактах.

Сегодняшнее следствие я решил начать с села. Старый казак не удивился моему возвращению, наоборот, высказал нескрываемую радость, что смерть его племянницы столь сильно заботит сыщика. Меня усадили за стол, и жена хозяина истинная казачка — крупная высокая румяная баба, принялась хлопотать об угощении.

— Вы говорили, что парни побаивались вашей племянницы, — начал я разговор, — неужто красивая девица не пришлась никому по сердцу?

— Да, сельские побаивались нашу Анку! — вздохнул старик. — Да и неинтересны они ей были!

Он махнул рукою.

— А не сельские? — спросил я.

Казак насупившись смотрел на меня.

— От вашей правды будет зависеть удача в поиске убийцы, — заметил я.

— Чего таить! — отозвалась его супруга. — Бегала Анка на свиданки к какому-то пришлому! Эх, сотню раз я повторяла, держись, дуреха, подальше от мужика или парня, разряженного в господский наряд, даже если он выглядят как барин. Наслушались страшных историй! Такие "женихи" либо как горцы девок крадут, только еще хуже — потом грех чинить заставляют с распутниками за деньги, либо, усладив утехи, топят в речке, дабы помалкивала! Ох, спаси Господи! — она перекрестилась.

— Эх, болтливая ты баба, — проворчал казак, — я бы и сам сказал, чего надобно, а ты про распутников нашему гостю сказываешь, тьфу…

Он махнул рукою.

— А чего молчать, старый ты дурень? — казачка встала руки в боки. — Сыщику надобно знать, какие злодеи могли нашу деточку убить! Много пришлых по округе ошивается, вырядятся как баре, на деле-то разбойники! Эти поганцы похуже горцев, которые наших невест к себе в аулы воруют.

— Значит, у вашей племянницы был ухажер? — спросил я. — Вы его видели?

— Нет, барин, — виновато ответил казак. — Она к нему тайно на свиданки ходила… Я бы и не узнал, да жена смекнула!

— Как уж тут не смекнуть, — усмехнулась казачка, — Анка-то сияла вся от счастья! Ох, дуреха! — она смахнула слезу передником.

Мои предположения, вызванные сном Аликс, оправдались.

— Как долго они встречались? — продолжил я беседу.

— Неделю, — ответил дядька, поразмыслив.

Супруга кивнула, подтверждая слова мужа.

— Девица кому-то рассказывала об этом человеке? — не терял я надежды на малейшую зацепку.

— Анка всегда молчалива была, — вздохнул казак. — Подруг не было. Девки к ней приходили, когда нужно было суженого получить.

— А как ваша племянница помогала девицам женихов найти? — поинтересовался я.

Казак задумался.

— Хоть ее и звали ворожеей, она никогда парней не привораживала. Всегда уговаривала девок, дескать не будет тебе с ним счастья, а если приворожить, только большее горе наживешь! Нельзя заставить полюбить супротив воли — твердила Анка. Она всегда помогала девке подходящего жениха найти, не ошибалась никогда… Сходит в поле за травами, пошепчет, побормочет и потом сказывает, кто чей суженый, — старик всплакнул.

Неужто девушка, столь прекрасно разбиравшаяся в людях — благодаря природному уму или мистике — могла столь легко поддаться на ложные чувства. Нет, все не так просто. Хотел бы я побеседовать с ухажером ворожеи. Верно, им может оказаться любой юноша водяного общества. Придется понадеяться на подсказку призрака убитой. Если бы Юрьев догадался о моих мыслях, он бы весьма удивился столь чрезмерной склонности к мистицизму при следствии, хотя не раз убеждался в талантах Аликс.

— Анка однажды сказывала про одного господина, который уговаривал пособить извести барина, в жену которую влюбился! Тьфу! Срамота! — хозяйка осенила себя крестным знаменем. — Мало того, что грех учинить с замужней барыней желал, так еще и порчу на супруга навести удумал! — возмущалась казачка, далекая от порочной жизни света. — Анка очень грустила, что к ней пришли просить о злодеянии. Говорила, что никогда такого поступка не совершит!