По следам неведомого - Ариадна Громова

Но настоящий спор разгорелся утром, когда мы вернулись в индейскую деревню, где оставили Осборна. Староста этой деревни с почтением прочитал пропуск, подписанный президентом (думаю, что он больше усвоил, о чем там идет речь, со слов Мендосы, ибо испанский язык знал плохо) и после этого всячески помогал нам - отвел лучшую хижину и приказал своим дочерям ухаживать за Осборном. Впрочем, Осборн и сам по себе внушал им крайнее почтение, больше, чем все мы: Мак-Кинли индейцы, кажется, попросту побаивались, а Мендосу слушались беспрекословно; к Осборну же отношение было особое, вроде как к святому.

Но а этот вечер, я думаю, представление о святости Ооборна сильно поколебалось у индейцев; да и мы не ожидали, что он может так горячиться. Даже в голосе его, таком мелодичном и мягком, появились резкие нотки, лицо пылало, он вскакивал, жестикулировал, кричал. Причиной были все те же стеклянные обломки. Суть спора была такова: Осборн с азартом уверял, что это - обломки космического корабля, Мак-Кинли ему поддакивал, а Соловьев считал, что это - давно известное кремниевое стекло - силикагласс, встречающееся в равных местах земного шара около больших метеоритных кратеров.

- Но позвольте, где же вы видели такие большие куски оиликагласса? И в местности, где нет песка? - горячо протестовал Осборн. - И никогда, никогда не может метеоритное стекло иметь такую правильную вогнутую форму! Вы же видите! Этого нельзя не видеть!

Да, осколок действительно походил на часть какой-то цилиндрической вогнутой поверхности. "А что, если все-таки Осборн прав, - думал я, - и перед нами осколок потерпевшего крушение космического корабля?" Но, слушая возражения Соловьева, я начинал в этом сомневаться.

- Дорогой Ооборн, послушайте, - мягко говорил Соловьев, я ведь сам не меньше .вашего хотел бы, чтоб вы оказались правы. Но не мог же космический корабль разлететься, как дым! Почему от него остались только эти, очень однородные по виду осколки? Ведь в таком корабле все или почти все должно отличаться высокой прочностью, жароустойчивостью, словом, сопротивляемостью всех видов! Должны же были остаться хоть какие-то части приборов, переборок, двигателя! И, кстати, о двигателе - здесь ведь (к нашему счастью, замечу!) нет ни следа того ядерного топлива, которое находилось в Гималаях.

Тут я должен заметить, что все мы, отправляясь на поиски, брали с собой дозиметры, помня об опасности, угрожающей нам. У котловины их красные огоныки, сигнализирующие тревогу, не загорались, как и всюду, где мы побывали за это время.

- Ядерное горючее! - закричал Осборн. - Да почему вы думаете, что это были те же самые существа и в то же самое время? Это могла быть ракета без ядерного топлива!

- Это могло быть что угодно, тут я с вами согласен, сказал Соловьев. - Но, во-первых, мы прибыли сюда по предполагаемым указаниям именно тех существ, которые побывали на Гималаях и пользовались ядерным горючим. А, во-вторых, любая ракета все равно не могла исчезнуть бесследно. Воздух здесь сухой, разрушение должно идти медленней; местность безлюдная.

Словом, спорили долго, но обе стороны остались при своем мнении...

Утром мы опять говорили с местными жителями, показывали им осколки, описывали местность, где они найдены. Старики по-прежнему утверждали, что ничего они не видели, яркой звезды и грома не помнят. Да, нечто подобное происходило, как они слыхали; только они думают, что это было в давние времена и не в их местах. А так высоко, где мы были, они не ходят, - там мертвая пустыня, и люди никогда не жили. Таких прозрачных камней они нигде не видали.

И вот, когда мы говорили с ними, Мак-Кинли пристально поглядел на одного молодото индейца, потом шепнул что-то Мендосе. Тот тоже поглядел на индейца и подошел к нему.

- Откуда у тебя эта вещь? - спросил он.

Смуглую шею индейца обвивало яркое ожерелье .из цветных стеклянных бус. А в центре ожерелья находилась вещь действительно необычайная, особенно для этих мест, - правильно выточенное зубчатое колесико, размером с медный пятачок. Но еще больше удивил всех нас яркий цвет этого колесика - оранжево-красный, словно пылающий.

Индеец, когда мы обратились к нему, страшно смутился, даже испугался. Он попятился, стараясь скрыться за спинами односельчан, и забормотал что-то. Мендоса успокаивающим тоном ответил ему; индеец несколько ободрился и быстро заговорил, указывая на горы.

- Он думал, вы обвиняете его в краже, - пояснил нам Мендоса. - Он говорит, что эту вещь его дядя нашел в горах, только не здесь, а где-то далеко, должно быть, в Перу.

- А где же дядя? - нетерпеливо спросил Осборн.

- Дядя умер. Дети его еще раньше умерли, и все досталось племяннику.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

На этом дело и кончилось. Мы предложили индейцу за таинственное украшение хороший складной нож; он охотно согласился на обмен. По-видимому, он ничего не знал ни о каких небесных гостях, и колесико ценил (только как украшение. Мы внимательно рассмотрели его. Оно было сделано из такого твердого материала, что алмаз не оставлял на нем ни малейшего следа; в темноте оно слабо светилось. Сразу, не дожидаясь анализов, можно было понять, что перед нами опять какая-то необычная пластмасса.

Осборн был в восторге, да и все мы торжествовали. Но, в сущности, это была еще одна бесполезная находка. К воронке наверху и к стеклянным осколкам она, очевидно, не имела ни малейшего отношения. И по-прежнему нельзя было понять, как это от всей махины космического корабля могли остаться только стекловидный осколки. Мы снова поднялись в горы, снова обшарили всю котловину и местность вокруг нее; нам попадались только те же прозрачные бесцветные осколки, и все они были гораздо мельче того, что нашла Маша, Мы ходили в другие места, методически, по квадратам, оглядывая мало-мальски пригодные для посадки плоскогорья и ущелья в рай. оне светящейся точки.

В конце концов и Осборн согласился, что здесь больше нечего сидеть и надо вернуться в Сант-Яго. Но он никак не хотел признать, что экспедиция опять потерпела неудачу и уверял, что все пойдет на лад.

Я помню наш последний вечер в низкой хижине, освещенной только огнем очага. Всем нам было тогда очень грустно, по Осборн не хотел поддаваться этому настроению и все время оживленно разговаривал. Мне оживление Осборна казалось искусственным, но слушать его было приятно и интересно.

- Южная Америка - материк тайн, - говорил он с мечтательной улыбкой, - это в своем роде удивительный край. С шестнадцатого века до наших дней люди непрерывно ищут здесь следы каких-то загадочных племен, какие-то сказочные сокровища. От легенды об Эльдорадо, сводившей с ума конквистадоров, до нашей экспедиции - люди исходят, в сущности, из одного: страна мало исследована, тут все может быть. И правда - ведь Южная Америка даже на карты в значительной своей части нанесена приблизительно. Многие горные местности, в том числе здешняя и гигантский бассейн Амазонки, исследованы очень мало. Вот в Перуанских Андах недавно открыли - именно открыли! во второй половине XX века! - неизвестное дотоле племя низкорослых индейцев, живущих на высоте 3500- 4000 метров. Они там возделывают кукурузу, разводят скот, - словом, совершенно жизнеспособное племя, вроде шерпов, только никто о нем раньше не слыхал.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});