Первый день - Марк Леви

— Ну ладно. Только держу пари, что сейчас, когда мы с вами разговариваем, он дирижирует оркестром.

— С чего вы взяли?

— С того, что внизу стоит один человек, и я совершенно уверен, что он установил за вами наблюдение еще у двери вашего кабинета.

— Он следил за мной от самого Амстердама?

— Сработал он очень грубо, и мы его сразу засекли, из чего можно сделать вывод: либо он непрофессионал, либо это послание от вашего старого друга, который хочет сказать вам примерно следующее: «Не держите меня за дурака, Вакерс. я знаю, где вы находитесь». А поскольку этот тип следил за вами от самого дома, а вы его не заметили, то я склоняюсь ко второй версии.

Вакерс вскочил и ринулся к окну. Но человек, о котором говорил Лоренцо, уже ушел довольно далеко.

Саксония-Анхалът

— Пристегнись, дороги здесь очень узкие.

Кейра опустила стекло и высунулась наружу, сделав вид, будто не слышит. Признаюсь, за время этого путешествия у меня не раз возникало желание открыть дверцу и выкинуть ее из машины.

Хранитель музея Небры принял нас с распростертыми объятиями. Он страшно гордился своей коллекцией и подробно рассказал нам о каждом экспонате. Мечи, щиты, наконечники копий — нам показали все сокровища, поведав их историю, и лишь после этого продемонстрировали диск.

Этот предмет, конечно, не имел ничего общего с кулоном Кейры, однако производил неизгладимое впечатление. Нас заворожила его красота и изобретательность мастера, который его создал. Каким образом в бронзовом веке человек мог сотворить это техническое чудо? Хранитель пригласил нас в кафетерий и спросил, чем может быть нам полезен. Кейра показала ему кулон, а я рассказал о его необычных свойствах. Наш собеседник, живо заинтересовавшись тем, что услышал, спросил меня о возрасте нашего предмета. Я объяснил, что установить его не удалось.

Этот человек, посвятивший десять лет изучению диска из Небры, был в высшей степени заинтригован нашей историей. Он сказал, что смутно припоминает, как несколько лет назад читал что-то на эту тему. Только мысли у него все перепутались, и ему необходимо навести в них порядок, как в архиве. Он предложил нам встретиться вечером и вместе поужинать. А тем временем он постарается сделать все возможное, чтобы помочь нам в наших поисках. Итак, вся вторая половина дня у нас была свободна. В гостинице имелось два компьютера специально для клиентов, и я этим воспользовался, чтобы отправить весточку Уолтеру. Кроме того, я написал нескольким своим коллегам, кое о чем рассказав им, а еще больше утаив, поскольку опасался, как бы меня не приняли за фантазера.

Франкфурт

Сразу после прилета Василий обошел все четыре конторы в международной зоне, сдававшие в аренду автомобили. Он показывал служащим фотографии из конверта и спрашивал, не видели ли они изображенную на снимках супружескую пару. В трех офисах ему ответили, что не знают этих людей, в четвертом заявили, что информация о клиентах не разглашается. Теперь Василию было известно, что те, кого он разыскивал, не брали такси до города и, что еще важнее, у кого они арендовали машину. Привычный к такого рода фокусам, он зашел в телефонную кабинку и набрал номер служащего четвертой конторы. Когда тот взял трубку, Василий на почти безупречном немецком сообщил ему, что на стоянке произошел неприятный инцидент и срочно требуется присутствие сотрудника компании. Василий наблюдал, как мужчина положил трубку и в ярости понесся к лифтам. Как только служащий удалился, Василий вернулся в контору и наклонился к клавиатуре компьютера. Вскоре заработал принтер, и у Василия в руках оказалась копия договора об аренде транспортного средства, оформленного Эдриеном.

Набрав номер телефона, найденный им в конверте из камеры хранения, он получил следующую информацию: камеры наблюдения зафиксировали серый «мерседес» с регистрационным номером КА РА 521 на шоссе В43, затем на трассе А5, ведущей в Ганновер; через сто двадцать пять километров машину засекли па шоссе А7, и вскоре она свернула на дорогу номер 86, по которой проехала еще сто десять километров, затем продолжила движение по трассе А71 со скоростью около ста тридцати километров в час. Немного позднее она выехала на магистраль, ведущую в Веймар. Поскольку на местных дорогах не было камер слежения, то серый «мерседес» вскоре потерялся из виду, словно растворившись среди сельских пейзажей, но некоторое время спустя его обнаружили в Ротенбурге благодаря камере, установленной па перекрестке.

Василий взял напрокат внушительного вида седан, покинул франкфуртский аэропорт и поехал вслед за серым «мерседесом», скрупулезно повторяя его маршрут.

В тот день ему явно везло: к тому месту, где «мерседес» видели в последний раз, вела одна-единственная дорога. Только когда Василий проехал еще пятнадцать километров и попал в Заулах, ему пришлось выбирать, куда направиться дальше. Улица Карла Маркса вела в Небру, а на дороге, уходившей влево, стоял указатель «Буха». Следовать путем Карла Маркса Василию не улыбалось, поэтому он поехал в сторону Бух и. Дорога шла сначала через невысокий лесок, затем по обширным рапсовым полям.

В Мемлебене, выехав к реке, Василий внезапно понял, что напрасно выбрал направление на восток; резко крутанув руль, он повернул па Томас-Мюнцер-штрассе. Должно быть, он описал круг, потому что опять заметил указатель с надписью «Пебра». Когда он наконец добрался до стоянки у археологического музея, то опустил стекло и закурил сигарету — первую за этот день. Охотник чувствовал, что его жертвы где-то поблизости и скоро он их обнаружит.

Хранитель музея зашел за нами в гостиницу. Он переоделся к ужину: облачился в вельветовый костюм и клетчатую рубашку, украсив ее вязаным галстуком. Даже в той одежде, которая чудом уцелела после путешествия по Африке, мы выглядели куда элегантнее, чем он. По его настоянию мы отправились в небольшой ресторанчик, и не успели мы сесть, как он весело спросил, где мы с Кейрой познакомились.

— Мы дружим со школьной скамьи! — ответил я.

Кейра больно пнула меня йогой под столом.

— Эдриен для меня не просто друг, он мой наставник; впрочем, иногда он берет меня с собой попутешествовать, чтобы я развеялась, — сообщила она нашему новому знакомому, наступив каблуком мне на ногу.

Хранитель музея предпочел сменить тему. Он подозвал официантку и сделал заказ.

— Возможно, у меня найдется нечто интересно е для вас, — сказал он. — Когда я проводил исследования диска из Небры — только Богу известно, сколько времени это могло продлиться, — то случайно наткнулся на один документ в Национальной библиотеке. Я тогда подумал, что он поможет мне в работе, но этот путь оказался ошибочным — для меня, но не для нас. Я напрасно пытался найти сведения о нем в моих записях, мне ничего не удалось отыскать, но я хорошо помню его содержание. Это текст на геэзе, очень древнем африканском языке, буквы которого напоминают греческий алфавит.

Похоже, Кейру заинтересовал его рассказ.

— Геэз, — подхватила она, — это язык семитской группы, на его основе развивались амхарский в Эфиопии и тигринья в Эритрее. Письменность эта возникла примерно три тысячи лег назад. Самос удивительное, что у геэза и древнегреческого языка схожи не только буквы, по и некоторые фонетические особенности. Православные христиане Эфиопии считают геэз божественным откровением, ниспосланным Еносу. В Книге Бытия[15] Енос — сын Сифа, отец Каинана и внук Адама; на древнееврейском «Енос», а точнее, «Энош» обозначает понятие человечества. В эфиопской православной Библии сказано, что Енос родился в триста двадцать пятом году от Сотворения мира, соответственно за тридцать восемь веков до Рождества Христова — согласно иудейской мифологии, в допотопную эпоху. Что? Что-то не так?

Вероятно, я как-то странно смотрел на Кейру, потому что она прервала свой рассказ и заявила, что теперь, судя по всему, может быть спокойна: наконец-то я заметил, что ее основная профессия состоит вовсе не в том, чтобы помогать мне в подготовке нового путеводителя «По дорогам мира».

— Вы помните, что говорилось в том тексте, написанном на геэзе? — спросила она у хранителя музея.

— Давайте сразу уточним, что оригинал был действительно написан на геэзе, однако я держал в руках только его позднейшую копию, сделанную в шестом или пятом веке до нашей эры. Если память мне не изменяет, там говорилось о небесном диске, своего рода карте звездного неба, каждая часть которой должна была указать пути заселения мира. Перевод, приложенный к документу, показался мне довольно туманным, допускающим разные толкования. Однако в тексте, где-то в середине, встречалось слово «воссоединение», это я ясно помню, и это понятие напрямую связывалось с другим — «разделение». Нельзя сказать наверняка, подразумевается ли под этим в данном случае разрушение нашей планеты. Возможно, мы имеем дело со священным текстом или с еще одним пророчеством, но это лишь мои догадки. В любом случае этот текст слишком древний, чтобы он имел прямое отношение к диску из Небры. Надо бы вам съездить в Национальную библиотеку. Сами посмотрите книгу и сделаете выводы. Не стану тешить вас напрасными надеждами, вероятность, что этот документ поможет вам разгадать тайну вашего украшения, невелика, однако я на вашем месте все-таки наведался бы в библиотеку. Кто знает?