Астрид - хозяйка Рождества - Анна Лерн

Он выслушал и удивленно хмыкнул.

— Никогда не замечал в тебе таких буйных фантазий. Ты с детства была практичной и серьезной.

— Ты считаешь мое занятие несерьезным? — я пристально посмотрела на него. Неужели он помнил, что собой представляла графиня в детстве? Интересно, каким он был отцом?

— Не знаю, — он пожал плечами. — Это так по-детски… Игрушки, шары… О каком герцоге вы говорили?

— О герцоге Хоконсоне, — ответила я и он изумленно приподнял бровь.

— Он бывает в твоем доме?

— Да, его светлость навещает нас, — ответила я. — Он и маркиз помогают нам… в некоторых ситуациях.

— Могут пойти разговоры, — барон недовольно поджал губы. — Он не женат, ты вдова…

— Какие разговоры? — я никак не могла привыкнуть, что в этом мире все немного не так, и правила приличия куда более строгие, чем в далеком будущем. — Я никогда не остаюсь с ним наедине и с нами всегда Сесиль.

— И что? Если он станет слишком часто посещать имение, люди подумают, что он хочет сделать тебе предложение или же… что под видом невинных встреч в обществе баронессы, проходят тайные свидания, — сказал он и криво усмехнулся. — Послушай меня, я знаю, что говорю.

— Но это ведь глупо! — воскликнула я. — Какие тайные свидания???

— Общество не приемлет тех, кто отвергает его правила, — я заметила, что в его глазах появилось нечто, похожее на грусть. — После того, как ты взяла ребенка из борделя, к тебе станут присматриваться все пристальнее, ожидая очередного скандала, и, поверь, повод они точно найдут.

— Плевать, — зло ответила я. — Я не желаю быть частью лицемерного общества, насквозь пропитанного ложью и живущего двойной жизнью.

— Ты должна понять: графиня, тайно принимающая в своих покоях лакея, будет выглядеть в глазах общества безупречнее, чем графиня в открытую попирающая правила, — произнес он с плохо скрытым раздражением и отвернулся к окну.

И что? Как мне нужно было поступить по этой логике? Вышвырнуть из дома Бернарда, прекратить встречи с Эрлингом и Лукасом и, извинившись перед Ханной, с раскаянием вернуться в общество. Да никогда!

— Сомнительное удовольствие — находится в одной компании с этими… гусынями! — Сесиль будто прочла мои мысли и упрямо сдвинула брови. — Если мне суждено прожить вдалеке от них и хваленого общества, я буду только рада!

Деревня встретила нас ярким солнцем, искрящимся снегом и веселым смехом ребятишек, катающихся с горки. К небу из труб тянулись серые столбы дыма, пахло свежим хлебом и жареным луком. Возле магазинчиков толпились люди и периодически слышался громкий смех.

— Обожаю деревню! — Сесиль глубоко вдохнула морозный воздух и огляделась. — Мы заглянем в церковь?

— Конечно! — я наблюдала, как Антон что-то говорит Нилсу и тот кивает головой. — Нужно обсудить с отцом Мадсоном предстоящие мероприятия.

— Ваше сиятельство, мы за порохом, — к нам подошел Нилс и указал на небольшую лавку между домами. — А потом заглянем к старому Стронгу за новым седлом для вас. То, на котором вы ездите, не очень удобное и может случиться беда. Гринч останется охранять экипаж.

— Хорошо, — я протянула ему деньги. — Купите еще новые удила. Мы с ее милостью будем в церкви.

Барон топтался рядом и, пересилив себя, я взяла его под руку.

— Пойдем, познакомишься с отцом Мадсоном.

Барон даже дернулся от моего прикосновения, но руку не убрал и послушно пошел рядом.

Священник встретил нас приветливо, и мне было приятно, что хотя бы кто-то не шел на поводу у Ханны. Но он был духовным лицом и для него все должны быть равны. Он стоял во дворе церкви в окружении детишек и что-то им рассказывал, а они увлеченно слушали его, раскрыв рты.

— Графиня, я как раз рассказываю ребятишкам, что на Рождество у нас будет елка. Они в восторге, — с улыбкой произнес он и обратился к детям: — Поздоровайтесь с ее сиятельством.

— Добрый день, ваше сиятельство! — громко и в один голос протянули они. — Благослови вас Бог!

— Какая прелесть… — Сесиль с умилением смотрела на малышей. — Они такие милые!

— Это отъявленные сорванцы! — рассмеялся отец Мадсон, услышав ее слова. — Если бы вы знали, как они проказничают, то остереглись бы называть их милыми, ваша милость!

— Ваше сиятельство, а святой Мартин принесет нам подарки? — из кучки детишек отделилась девчушка с белыми, как лен косичками. — Или он обойдет нашу деревню стороной?

— Ни в коем случае! — я присела перед ней и взяла ее за ручки, одетые в теплые варежки. — Святой Мартин обязательно принесет вам подарки. Я вам обещаю.

— Вы слышали?! — девочка помчалась к остальным. — Ее сиятельство видела святого Мартина, и он ей сказал, что заглянет в нашу деревню! С подарками!

Ребятня возбужденно загалдела и помчалась прочь, но перед этим каждый из них останавливался возле меня и радостно говорил:

— Благодарю вас, ваше сиятельство!

— Вы хотите дарить им подарки и на святого Мартина? — отец Мадсон казался удивленным. — Но это… кхм… наверное, накладно, ваше сиятельство…

— Все нормально, — я чувствовала такое воодушевление, что хотелось плакать. Детские глаза, полные счастья трогали душу. — Нам с баронессой совершенно не в тягость радовать их. Кстати, познакомьтесь — это мой отец…

О черт! Я не знала, как его зовут!

Но барон вдруг сказал:

— Позволь я сам. Барон Флойд Дирсон, отец Мадсон.

— Я рад знакомству, — добродушно ответил священник и строго посмотрел на нас с Сесиль. — Вам пора приезжать на воскресную службу, ваше сиятельство. Думаю, вы уже обжились в новом доме и вас ничего не отвлекает от Божьего слова?

— Прошу прощения, — я смущенно потупилась. — Мы больше не пропустим ни одной службы.

— Я на это очень надеюсь, а теперь я хочу поговорить с вами о ребенке, к которому вы отнеслись со всей душой и подарили ему дом… — священник вздохнул, выпуская облачка пара, и близоруко сощурился. — Вы должны знать, что…

У меня моментально испортилось настроение и, приготовившись к неприятному разговору, я резко сказала:

— Этот ребенок не игрушка и мне все равно, чей он сын.

— Погодите, ваше сиятельство, — мягко остановил меня священник. — Я хотел сказать, что вы поступили правильно, и я восхищаюсь вашей смелостью. Это христианский поступок и Господь непременно наградит вас.

Я облегченно выдохнула и улыбнулась сквозь слезы.

— Благодарю вас, отец Мадсон. Вы не представляете, что для меня значат ваши слова.

— Представляю, дорогая, — сказал он ласково. — Вы даже не понимаете насколько.

Мы еще немного поговорили о предстоящем празднике и, когда на дороге показались Нилс и Антон, попрощались, пригласив священника к нам на обед.

Вернувшись домой, мы обнаружили, что нас ждут гости, о которых мы говорили совсем недавно. Герцог и маркиз сидели на