Легенды Босфора. - Эльчин Сафарли

Шопинг расслабляет кого угодно, кроме меня. Мотаться из одного магазина в другой, примерять одежду в душных кабинках, терпеть заискивающий щебет продавщиц — худшее из времяпрепровождений. Поэтому, когда нужно купить какую-либо одежду, я направляюсь в конкретный магазин, где это точно продается. Мне наплевать, что в соседнем бутике цены могут быть ниже. Зачем тратить время на копошение в тряпках, если могу посвятить его Озану или Босфору? Разумные предпочтения…

Сегодня четыре с лишним часа выбирала платье для Дня рождения моего мальчика. Носилась по «Джавахирие»[165], презрев свое отношение к шоппингу. Если любишь, забываешь обо всем, о плохом в первую очередь… Я должна выглядеть шикарно — с такой мыслью исходила все магазины центра. Не важно, какова цена у платья, лишь бы я смотрелась в нем сногсшибательно… Обходив три этажа «Джавахирие», в конце концов остановила выбор на миленьком облегающем платьице из новой коллекции Zara: черный тонкий шелк, глубокое декольте отделано алыми кружевами, спинка — нежным шифоном. Примерила, покрутилась перед зеркалом, сняла и направилась к кассе. Я уверена, Озану понравится. Выходила из магазина с темно-синим бумажным пакетом, предвкушая приближающийся праздник: всего через сорок восемь часов моему мальчику исполнится восемнадцать… И только спустившись на этаж ниже, я поняла, насколько устала, к тому же жутко проголодалась — с утра в желудке побывала кружка яблочного чая с кусочком кадаифа[166]. Решив передохнуть, завернула в «Кентаки»[167], соскучилась по перченым куриным крылышкам. Подкреплюсь, покурю, а потом уж в отель: сегодня вечером намечается клиент. Странно, обычно в пятницу мужчин больше, чем в воскресенье… Ничего, все равно впереди zalim ak am, он высасывает все соки…

…За соседним столиком две блондинки, рядом с ними мальчуган лет семи-восьми пьет колу. Русские. Курят тонкие «Вог». В Турции практически не курят тонкие сигареты — в основном крепкие «Мальборо»… Непроизвольно подслушала их разговор: одна рассказывает другой о том, что покупать кожаные изделия в центре Стамбула нежелательно. «Сашка говорит, здесь есть специальный район, там лучшую кожу продают. Зейтинбурну[168] вроде называется. Туда надо съездить — купим сумки, дубленочки, я еще хочу Гришке куртку присмотреть. Надо завтра утром в этот Бурну попасть. У нас вылет в воскресенье? Так, давай-ка гляну точно, в котором часу…» Мальчик, задумавшись, откидывается на спинку стула. Надувает желтый пузырь из жвачки, глазеет по сторонам. Неожиданно обращается к той, что рассказывала про Зейтинбурну: «Мам, мы скоро в Москву вернемся?» Женщина быстро отвечает, на секунду оторвавшись от обсуждения верхней одежды: «Через два дня, Влад». — «Мам, мне здесь не нравится. Я домой хочу. Здесь говорят на каком-то смешном языке». Женщина не обращает внимания. «Мам, а в Москве никак нельзя купить эту кожу?» Блондинка прерывается, вздохнув украдкой. Берет салфетку, вытирает рот сыну. «Лучше ешь, поменьше говори. Тебе еще колы купить?» Мальчуган кивает, жвачный пузырь лопается…

Я отрываю взгляд от соотечественников, тушу сигарету. Иду к выходу. Никогда не вернусь в Москву. Я чужая и там, и здесь. Тогда каким континентам принадлежу?.. Не вижу жизни вне Стамбула. Иногда, проезжая по мосту над Босфором, закрываю глаза. Стараюсь представить себя в другом городе в другое время. Например, снова в Москве. В стенах квартиры детства, в родных переулках. Безрезультатно. Сплошная темень. Открываю глаза: вокруг Стамбул. По-другому быть не может. По-другому я не хочу, чтобы было. Твоя страна там, где живет твое сердце. Мое сердце здесь навсегда. Я не ищу пути обратно: Москва — прошлое, Стамбул — настоящее. Каким будет будущее, время покажет…

…В отеле, где я живу, среди турецких телеканалов настроен один российский, «РТР Планета». Иногда включаю телевизор, натыкаюсь на родной язык, знакомые лица. Чаще попадаю на «Субботний вечер»: Басков, Киркоров, Ротару, Варум с Агутиным. Смотрю на экран, и мне кажется, что из него появляются руки, которые хотят затащить меня в прошлое. Начинаю задыхаться. Быстро нажимаю на кнопку пульта, переключаю канал. Появляется картинка с логотипом Show TV: переключаюсь с прошлого на настоящее. Надо узнать у Джемаля, как заблокировать на телевизоре отдельный канал. Боюсь возвращаться туда, откуда пришла. Туда, откуда нет дороги обратно…

32

Заразившись СПИДом, автоматически оказываешься в списке «бракованных». Этот безжалостный список пополняется, к счастью, не так часто. За последний год три русские проститутки в Стамбуле стали «бракованными». От них моментально отворачиваются коллеги: с «бракованными» запрещено общаться, их нельзя узнавать на улицах. Попадание в список «бракованных» — дело везения. Осторожность, презервативы — все это сказки из серии уличных плакатов типа «Скажи „нет“ СПИДу». Проституток учат выживать не книги, журналы и листовки. Лучшее учебное пособие — жизнь в самых разных проявлениях…

У Лары обнаружили СПИД. Сегодня утром ее сутенер получил результаты анализа, а вечером избавился от нее. Выгнал на улицу. Кому нужна отработавшая свое симпатичная кукла? Лара просила у девочек помощи, разыскивала меня. Повезло мне задержаться в «Джавахирие». Вот дуреха. Кому нужна лишняя головная боль? Каждая за себя. Если я завтра стану «бракованной», от меня так же отвернутся, и сама Лара поступила бы аналогично…

Честно говоря, мне ее жаль. Лара — хорошая девчонка, глуповатая, но с чутким сердцем. Хорошим девчонкам не везет чаще, чем плохим. Она приехала в Стамбул из Саратова: миловидная брюнетка с ясными глазами, стройная, широкоплечая, некогда подающая надежды пловчиха. Она верила, что когда-нибудь выйдет замуж за богатого турка, откроет бассейн для детей, станет тренером. Что останется Ларе теперь? «Бракованные» проститутки лишены права мечтать. Им остается жалкий осадок на дне жизни… Каждая из нас рискует оказаться в списке «бракованных». Каждая из нас раз в месяц с сутенером ездит в анонимный центр в азиатской части города сдавать кровь на ВИЧ. Мы уже перестали дергаться в ожидании результатов анализов. Если вирус не выявлен, значит, месяц удачный. Если вирус обнаружен, жизнь не удалась. Простая философия…

Сутенеры безжалостны к «бракованным» девочкам: никаких разбирательств, обвинений, избиений. В лучшем случае разрешают собрать вещи. Сутенеры зараженных «бабочек» держать не станут — слишком дорого поплатишься, если об этом узнают представители госструктур. Никакая взятка не поможет… Часть «бракованных» девочек вынуждена сниматься в турецкой «клубничке». Она круглосуточно демонстрируется по кабельным каналам Стамбула. За сорок — пятьдесят лир они имитируют перед камерами бурный лесби-секс, в подвальных помещениях, на провонявших сыростью матрасах. Это для них единственная возможность заработать на лекарства… Лара грозилась покончить с жизнью, плакала, кричала, умоляла сутенера оставить ее хотя бы уборщицей… А мы обсуждаем с девочками эту историю как обычную светскую сплетню. Стали бесчувственными…

На самом деле эта история поднимает во мне целый ураган чувств. Страшно. Ведь в следующем месяце в «черном списке» могу быть я… С появлением Озана меня пугает ежемесячная сдача анализов. Каждый раз, получая распечатку с результатами, я, как будто благонравная мусульманка, молю о помощи Аллаха. Страх увидеть «+» пробирает до костей. Я не думаю о себе — думаю о нас с Озаном. Слишком дорого мне досталась любовь…

…Со вчерашнего дня настаиваю на презервативах. «Резинки» с ментоловой отдушкой единственная возможность уберечь нашу любовь. Для моих постоянных клиентов это непривычно. Многие из них стали платить больше, решив, что я настаиваю на сексе в «скафандре» из-за отсутствия дополнительных «чаевых». Я ничего не объясняю, что тут скажешь? Что любовь возродила во мне симпатию к безопасному сексу? Ей-богу, смешно. Если клиент начинает возмущаться, отвлекаю его качественным минетом. Моментально успокаивается, забыв о ненавистных «резинках»…

…Какое у нас с Озаном будущее? Сколько будет так продолжаться? Как долго я буду спать с другими мужчинами, одновременно признаваясь в любви моему мальчику? Думать об этом глупо. Все равно ничего путного на ум не приходит. Несмотря на нашу любовь, мы с Озаном живем в разных измерениях. Он — под ласковым солнышком. Я — под грозовыми тучами. В его жизни есть будущее, в моей горизонты размыты. Он здесь свой, я чужая… Прогоняю грустные мысли. Не буду портить себе настроение перед днем рождения Озана. Через двадцать четыре часа окажусь в его объятиях. Через двадцать четыре часа начнем готовить всякие вкусности, чтобы в этот вечер же их съесть…

Пора собираться на zalim ak am. Вот только согласится ли полисмен на презервативы? Вряд ли…