Гранд-адмирал. Том четвертый (СИ) - Модус Илья Сергеевич

Учет времени между вылетом тела подставляем в формулу, выполняем необходимые математические действия — и получаем расстояние, на которое тело улетело.

И вектор полета тоже известен.

Как интересно.

Но тела Антиллеса и Вессири, вылетевшие одновременно с телом моего клона, нашли не в предполагаемой области космоса — из-за чего возникло предположение, что сталкиваясь с мусором, они изменили пространственную ориентацию.

Потому не было смысла искать тело клона.

А сейчас у меня есть предположение, что Тайбер Занн решил проверить мою «смерть» и первым добрался до тел.

Чтобы сбить нас со следа, переместил тела республиканцев в сторону, из-за чего был сделан вывод о том, что тела разлетелись.

Ловкий ход, о котором я даже не подумал.

Браво, Тайбер, хорошо ты меня отрезвил.

— Как интересно, — констатировал я. — Выходит, ты довольно близко знаком с Тайбером Занном.

— Б-был у него п-пару р-раз, — еще сильнее начал заикаться пленник.

— И встречался лично? — уточнил я.

— Д-да…

— Где?

— Э-э-эт-ти… Н-не с-скажу-у! — неожиданно расхрабрился Морут Дул.

— Понимаю, страх, — кивнул я. — Что ж, поговорим о более насущных делах. Сколько в шахтах бывших имперских солдат и других военнослужащих?

— Н-не с-скажу!

— Неправильный ответ, — произнес я.

Подполковник Тиерс едва заметно кивнул.

Стоящий позади рибета гвардеец молча схватил руку Морута и хладнокровно отсек у того левый мизинец ударом обсидианового клинка в сустав.

Бывший администратор завизжал, подобно раненному гаморреанцу.

— Когда закончатся пальцы, мои гвардейцы будут отрезать у тебя другие части тела, — предупредил я.

Рибет захлебывался в собственных выделениях, не в силах связать и двух слов.

Лишь после потери второго пальца, он образумился.

— На Этти IV!!!! — заверещал Дул. — У него дворец там!

— На самой планете?!

— Бывший недостроенный дворец Императора!!!! — продолжал рассказывать по собственной воле рибет то, о чем его присутствующие даже не спрашивали. — Он там! Под защитой целой армии! Я просто добываю и реализую для него спайс!

— А так же — помогал Коррану Хорну организовать ловушку во время встречи, — напомнил я.

— Это сказал Тайбер! — тут же перевалил ответственность Дул. — Прислал корабли, сказал, чтобы захватили офицеров и технику, а экипаж — в шахты.

— Зачем? — уточнил я.

— Ему нужны были все корабли, какие только здесь будут, — заявил рибет. — Он сказал, что вряд ли больше одного разрушителя прилетит, потому что сильная гравитация. Флота должно было хватить для атаки.

— И ты допускал, что Хорн улетит отсюда?

— К-конечно нет! Его так же надо было отдать Занну.

Любопытно.

— И где он сейчас? — поинтересовался я.

— Н-н-не знаю! — замямлил Дул. — Он пропал, как только один из грузовиков поймал спасательную капсулу.

Значит не погибли.

Как минимум Террики в перестрелке выжили.

— Где грузовик?

— Н-не знаю я! П-п-пропал в-вместе с-с-с Хорном!

— Что за грузовик? — продолжал допытываться я.

— Н-не знаю я! П-прилетел в-в-вместе с Хорном!

Все интереснее и интереснее.

— Был сбит один из моих кораблей, — напомнил я. — Пилота увезли твои люди. Где он? На поверхности его нет.

Для ответа пришлось лишить рибета еще одного пальца.

— Шахты! «Стервятник» утащил его в шахты! — заорал Морат, косясь на свою истекающую кровью конечность. — Третья штольня! Самая глубокая из всех!

— Я не сомневаюсь, что у тебя есть точные координаты их места нахождения, — предположение нашло отражение в энергичном кивании головой со стороны рибета.

— В таком случае, тебе стоит их сообщить моим людям, — произнес я. — И рассказать самую быструю и безопасную дорогу туда.

— Д-д-да-да, — согласился рибет. — Я-я-я все сделаю.

— Вот и хорошо, — произнес я, поднимаясь со стула. — А сейчас сообщи моим людям, как добраться до всех без исключения разумных, запертых в шахтах и вообще все, что знаешь.

— К-конечно…

— Подполковник, — окликнул я Тиерса. — Для Четвертого спецотряда меняется задание.

— Я сообщу им, гранд-адмирал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})* * *

Майор Брен со стоном выкатил глаза из-под век, но освещение вокруг было слабым, и ему потребовалось несколько минут, чтобы, зрение сфокусировалось на окружающей обстановке.

Но мало что поменялось.

Он по-прежнему в какой-то штольне.

Доносились приглушенные голоса охранников, судачащих друг с другом о чем-то своем.

Тело ныло так, словно его не лечили, а увечили все это время.

Томакс прислушался к своему самочувствию.

Он продолжал лежать все на той же металлической койке, или операционном столе, прикованный все теми же металлическими скобами, с ощущением привкуса металла во рту.

Да и к тому же вдобавок — в разрезанном на руках, ногах и боках туловища пилотском комбинезоне.

Последний, очевидно, повредил этот механический дроид-дознаватель, по недоумению (или злому умыслу) засунутый в корпус дроида-медика хозяевами исправительного учреждения.

Брен, пользуясь тем, что его не замечают, пошевелил руками, затем ногами.

Убедившись в их наличии и способности манипулировать конечностями, пилот отмел хотя бы одну из тревог подальше.

А вот самочувствие было откровенно неважным.

Два, а вовсе не три его ребра ныли так, словно бы вместо них в его тело были всажены ледяные иглы, которые кто-то периодически то нагревал до жара пустынь Татуина, то охлаждал до температуры ледяных равнин приснопамятного Хота.

В унисон ребрам подвывала и левая нога, указывая на места залеченных переломов и сращения тканей.

Томакс ощущал слабость во всем теле, ровно как и холодные, едва ли не ледяные покровы собственного тела.

Обогревать его, само собой, никто даже не намеревался.

Как и помочь выздороветь.

Несмотря на свое состояние, майор отчетливо сознавал, что коктейль возмещающих и питательных растворов мог бы поставить его на ноги в считанные минуты.

Но, что конкретно сбивало его с толку, так это наличие атмосферы в том коридоре (или все же это пещера?), где он был вынужден находиться по прихоти своих тюремщиков.

Он спокойно дышал, не чувствуя ни разреженности воздуха, ни иных проблем с дыханием.

Он отважился и глубоко, с присвистом втянул в легкие воздух, наполнявший незнакомое помещение.

И тут же закашлялся, услышав перед своим ртом какой-то глухой звук.

Что весьма необычно и ново.

Пришлось как следует скосить глаза, чтобы понять причину нестандартного звучания собственного кашля.

К его рту была подсоединена небольшая маски, более похожая на загубник для системы дыхания аквалангистов.

Поразительно, но он не почувствовал ее раньше.

Да и только сейчас понял, что должен был обратить внимание на то, что во время разговора с дроидом его голос звучал глухо…

Но, очевидно, мозг списал это на хрипоту, не полностью отойдя от забытья первого пробуждения.

— Проснулся, — раздался отвратительны и мерзкий даже в своих интонациях голос где-то позади головы Томакса.

А ведь он думал, что только у того дроида-мучителя может быть такая отвратительная интонация.

В следующую же секунду он резко, без каких-либо предупреждений, принял из горизонтального положения вертикальное.

Заболела грудина, которая теперь упиралась в широкую металлическую дугу.

Как только Томакс преодолел неприятные ощущения, а глаза освоились со светом, он разглядел что к нему подходят те самые охранники, которых он видел до этого.

Четверо разумных, чья форма не вполне соответствовала принятой у тюремных надзирателей Империи.

Впрочем, это уже и так понятно — здесь давно даже не Империя главенствует.

Пестрая экипировка подошедших к нему разумных включала бронированные щитки и накладки на уязвимых местах, однако не включала ни одного опознавательного знака, нашивки или шеврона, по которым можно было догадаться об их звании и войсковой принадлежности.