Пьем до дна - Артур Лео Загат

я подумал, что это за красный цвет.

* * *

Когда мы прилетели в дом Сеелы, там никого не было, кроме Лииалии. Она приготовила еду и заставила нас поесть. Что-то вроде кукурузной каши, только оранжевого цвета, и гораздо вкуснее, и мы пили вино, гораздо лучше того вина из одуванчиков, которое каждой осенью Марта Паркер посылала нам с Илайджей.

Сеела и я ели с удовольствием, но остальные двое все время поглядывали на двери. Мы еще ели, когда пришел Антил. Он был взъерошен, и на щеке у него был ожог от луча корета.

Лииалии подбежала к нему, коснулась шрама на щеке, и в глазах у нее были слезы. Шрам не такой уж большой, но, думаю, женщины во всем мире и под ним одинаковы, когда ранен любимый человек. И среди всей этой суеты мистер Ламберт неожиданно вскочил, лицо его озарилось.

Я повернулся, чтобы посмотреть, приходу кого он так радуется. В двери стояли два тафета, а между ними Налина, какая-то обвисшая.

Ее платье было сорвано с одного плеча, волосы растрепаны, но маленькое лицо улыбалось, оно было мирным, хотя и смертельно усталым. Это напомнило мне человека, который заблудился в лесу и очень тревожился, но неожиданно вышел на тропу, которая приведет его домой.

Тафеты держали ее за руки, но она вырвалась и шагнула в дом, и я понимал, что она видит только мистер Ламберта. Он большими шагами миновал меня и взял ее руки, которые она протянула ему, и они долго стояли, глядя друг другу в глаза. Прекрасная пара: он рослый, загорелый и сильный, она маленькая, хрупкая и прекрасная.

Наконец она вздохнула и сказала:

– Я должна была прийти, Хьюла. Должна была прийти к тебе.

– Знаю, – ответил он.

Немного погодя он сказал:

– Расскажи мне об этом, Налина.

Я слышал каждое их слово, они и сейчас у меня в ушах, так что я могу все повторить.

– Ванарк доложил Налу, – начала Налина, – что ты настроил меня против Блага Нарда и что мы с тобой планируем, как сорвать вторжение в Верхний Мир. Поэтому Нал приказал арестовать меня. Ванарк солгал, Хьюла, но всю долгую дорогу я думала, как защититься, вспоминала, о чем мы с тобой говорили, и ложь Ванарка стала правдой. Я поняла, что ты был прав и тафеты правы и что Благо Народа здесь в Мернии, как Благо твоего народа среди зеленых полей и голубых морей наверху.

– Да, Налина, – сказал он. – У каждого из нас свой мир, в котором мы родились и в котором на месте.

* * *

– Когда восстанавливались мосты, Ванарк перед Налом обвинил меня в предательстве Народа. Я отрицала это. На самом деле предателем был тот, кто солгал, обманул ратанит и Нала и собирается сам стать Налом, когда нашествие, которое он планирует, закончится успешно. Я поклялась в том, что говорю правду, перед солнечным столбом на центральной площади Ташны, и столб побелел в знак того, что я говорю правду.

– Ты убедила Нала, и он каким-то образом сделал столб белым?

– Нет, Хьюла. Этот столб – сердце и мозг Народа, и столб стал белым. Поэтому Нал убедился, что я не предательница, что я убеждена: для подлинного блага Народ должен остаться в Мернии. Но Ванарк очень умен. Он предложил, чтобы я вместе с ним повела нападение на Колинур, и я не могла отказаться. Разве я могла, Хьюла?

– Нет, Налина.

– Поэтому я пошла впереди рядом с Ванарком. И хотя сердце мое обливалось кровью за храбрых суранитов, которые умирали в твоем луче, я радовалась поражению Ванарка и его армии, потому что, думала я, это поражение означает, что Народ останется в Мернии; и я гордилась тобой, тем, что ты нашел способ победить нас.

Но Ванарк, отдав приказ продолжать наступления, увел меня в другую сторону к Колинуру, и при этом он чему-то смеялся и радовался. Там он показал мне взрывной проектор, который на лузане привезли от Стены Врат; он показал, что сураниты, обслуживающие проектор, не боятся белого луча. Я сделала вид, что радуюсь этому, но на самом деле была в отчаянии. И тут с неба пошел каменный дождь.

Твои тафеты разбили их, Хьюла, и на какое-то время вы в безопасности. Но ненадолго. Поэтому я пришла к тебе; теперь я точно изменница Налу и Ванарку, но не Народу; я прошла предупредить, что вы не одержали победу, а только получили передышку. Они вернутся, Хьюла, и Сеела, и Антил! – Она повернулась лицом к нам всем; впервые она показала, что знает, что здесь не только мистер Ламберт. – Сураниты снова нападут через день или даже раньше, и на этот раз ваш луч будет действовать на них не больше, чем на этих двенадцать, которые лежат здесь. Ванарк еще не побежден!

Мистер Ламберт сделал шаг от нее, другой, и лицо его стало белым, как простыня.

– Ты хочешь сказать, что он может сделать больше иммунных к свету китора?

– Всех, мой Хьюла, если у него будет время. Если, конечно, ты не придумаешь новую защиту от них. Калинор обречен, и тафеты, и твой мир наверху тоже. Он падет перед войском Мерии.

– Но… но… но как мы придумаем защиту, если даже не знаем, как они защитились сейчас?

– Это я могу тебе рассказать, и, возможно, с этими знаниями ты справишься с новой угрозой. Ты умен, очень умен.

– Расскажи мне, Налина. Расскажи все, что знаешь.

– Расскажу, что смогу и насколько понимаю.

Лииалии усадила Налину, и мистер Ламберт сел, и мы все сели и сидели и слушали, пока она говорила. Мне трудно это записывать, потому что я не слишком хорошо понимаю. Но постараюсь, как смогу.

Продолжение рассказа мистера Фентона

Вот что рассказала нам Налина. Начала она с того, что почти повторила то, что рассказывал Антил в помещении Поста Слушателей, когда объяснял, почему Ванарк не смог убить его китором.

Живущие здесь внизу тафеты и сураниты очень похожи на людей, но крошечные строительные блоки, из которых состоят их тела (мистер Ламберт сказала, что слова, которые использовала тогда Налина, означают то же самое, что ионы, протоны и нейтроны в английском) соединены друг с другом по-другому и остаются вместе при свете, заполняющем пещеру, но наверху при сонечном свете они распадаются.

Они раньше никогда не пытались завоевать мир, потому что могут находиться в нем очень недолго и ночью, но никогда днем. Но когда прошлой зимой утонули катающиеся из церкви на Четырех Углах, они получили тела, и у