Как перевоспитать вампира за 30 дней - София Новен

поднимался по пригорку с мужчиной, которого я видел однажды. В то утро, когда народ пришел глазеть на птичник, именно он твердил, что ко всему причастен нечистый. Теперь старик не нуждался в представлении: благодаря седому чубу на лысой голове я легко догадался, кто передо мной.

— Вечер добрый, пан завхоз. — Судя по тону Вакулы, вечер как раз-таки обещал быть не добрым…

Бросив на нас с Диной презрительный взгляд, кузнец без приглашения зашагал в дом. Земля под ним будто сотрясалась… А может, это меня так от нервов колотило.

Дольше всего мы прождали Брута — он опоздал, но в качестве извинений вручил мне томик сочинений Гоголя, завалявшийся у него в двух экземплярах. С самим Николя он тоже не забыл поздороваться — Тильбо успел повесить портрет в столовой.

Оставив саженец в сенях, я последним прошел к гостям и поздно понял, что до конца вечера обречен смотреть на Вакулу. Как назло, он занял место в конце стола — прямо напротив меня! Дина села по левую руку — в опасной близости от логова черта. Благо, его хозяйка восседала на противоположной стороне, рядом с Захаром.

Тильбо стал разливать напитки, предварительно спрашивая кому что. Ароматные блюда дымились так, будто были только вытащены из печи — не обошлось без стараний рогатого. Заслышав жадное глотание слюны под стулом, я вспомнил про уговор и придвинул галушки поближе. Пока гости накладывали себе еду, даже успел кинуть ему пару штук. Дурак так оголодал, что подавился — галушки же были горячими! Пришлось покашлять для прикрытия!

— Смета-а-анки-и-и… — шепнули мне.

Легонько пнув черта, чтоб не наглел, я ляпнул сметаной на пол. Как-нибудь разберется!

Выбирать было из чего. Кроме того, что черт принес свои любимые яства, он раздобыл еще и запеченную курицу, и огромный холодец, на который я не мог смотреть без содрогания. Переел вчера!

Присоединившись к трапезе, я заметил, как Дина стесняется взять блюдо с варениками. Подозвав Тильбо с этой просьбой, деликатно спросил:

— Что-нибудь еще?

По одному взгляду понял, что именно. В трактире она за обе щеки уплетала крылышки…

— И курочку неси.

— Та котлетку мне, а не курочку… — просипели под стулом, за что снова получили пинок. Каков нахал! И так Вакула глаз с меня не сводит, жизнь усложняет! Еще и другие услышать могут!

Словно читая мои мысли, Чуб стал озираться. Заподозрил что-то, с-собака! Он сюда только за этим и приперся!

Следующий час прошел спокойно — то было затишье перед бурей… Солоха интересовалась, как мне живется в родных краях и почему такой мужчина, как я, все еще не женат. Захар поднял тост за новоселье и, оценив медовуху, начал плести все, что приходило в голову: как в этом году прошел сенокос, как удачно разродилась Дунька, кто и с какой болячкой приходил к нему лечиться… Интереснее всего было Котику: мужик сметал все, что оказывалось рядом с тарелкой. Заглотив полпирога, он стал пихать в себя блюдо с котлетами. Я еле успел схватить одну и "случайно" уронить. Из-под стола донеслось довольное чавканье — пришлось изображать, что это мне так вкусно! Дина странно посмотрела на меня — то ли поняла… то ли разочаровалась!

Двое в конце стола перешептывались, постоянно зыркая в мою сторону. Чуб еще на печку показывал — думал, там я прячу черта… Когда разговор о плохом урожае стих, Вакула прочистил горло и вдруг громко спросил:

— Пан завхоз, а не поспорить бы нам с вами?

У Дины из рук выпала вилка. Захар так и замер с опрокинутым стаканом. Солоха, смачно хрустнув соленым огурцом, с открытым ртом уставилась на Вакулу. Брут тихо ойкнул и стал медленно сползать со стула…

Наконец я прервал повисшее молчание.

— По поводу?

Кузнец поднялся, заставив меня вздрогнуть, и направился в мою сторону.

— Еремей… — нахмурилась хозяйка рогатого, не забывая похрустывать огурчиком.

Скатерть у стула шевельнулась — кажется, кое-кто испугался за целостность собственного зада.

— Вот вы в селение уже вторую неделю, а пользы от вас ни-ка-кой! — с усмешкой заявил Вакула и добавил сквозь зубы: — Одни убытки.

— Как это, никакой? — Я выпрямился, стараясь не выдавать волнения. Кто бы знал, каких усилий мне стоило смотреть ему в глаза! — Я сделал почти все, о чем меня просили: подлатал крышу птичника, полностью отремонтировал теплицу… привез с ярмарки лопаты, которых никак досчитаться не могли!

— Хлева в порядок привел! — вспомнила Дина.

— Бумаги мне достал! А то ж совсем не на чем писать было… — пискнул Брут, слившись со скатертью.

— Ну-ну! — ухмыльнулся Вакула, подойдя вплотную. — Да только все это вы руками нечистой силы сделали, а не своими. Сами и яйца выеденного не стоите.

Все как один ахнули. Глаза Гоголя нервно забегали по сторонам. Я же заметил, как в противоположном конце из-под стола вынырнула лохматая ручонка и украла с тарелки Вакулы необглоданную куриную ножку. Этого чудом не заметил Кузьмич.

— Вакула дело говорит! Совсем ты, Солоха, черта своего запустила! Велено ему было в хозяйство не соваться! — поддакнул залетный гость, словно ждал этого весь вечер.

— Говори да не заговаривайся, голубчик! — встала на дыбы ведьма.

— Где доказательства? — спросил я, отодвигаясь от кузнеца. Мало ли, рука у него зачешется…

Широкая ладонь с грохотом приземлилась на стол, отчего приборы подпрыгнули. Мы с Диной как по команде отпрянули.

— Так я в Балдейкино за́вчера был, а там народ вовсю судачит, что черт красную свитку ищет… Уже на ярмарку захаживает, в бабу переодевается… — кузнец устрашающе понизил голос и склонился ко мне.

Солоха побагровела и отвела взгляд. Я же мысленно расчертил путь ко входной двери, готовясь сорваться в любой момент.

— Неча тут бесовской силе порядки наводить, место знать должна! — Негодующий Чуб аж подпрыгнул на стуле.

— Ребята, зря вы так! Чудненько же сидели, в самом деле… — вступился за меня Захар, порядком осмелевший.

— Так давай поспорим, пан завхоз? У нас бурака всего четыре сотки остались некопанные. Раз за ночь ты с крышей птичника и теплицей управляешься, для тебя их за день убрать — проще пареной репы! Я легко три копаю, но ты пошустрее меня будешь! — Вакула протянул мне руку.

— Только мы за тобой посматривать будем, беса позвать не выйдет! — вставил едкий комментарий Чуб.

Дина аккуратно толкнула меня ногой и покачала головой. Но чувство ущемленной гордости уже распухало внутри. Я не мог позволить каким-то котикам и любителям копать картошку насмехаться надо мной!

— А поспорим! — пожал протянутую руку.

Вакула больно стиснул ладонь — так, что костяшки пальцев хрустнули. Но я не подал