Илья Николаевич Ульянов - Жорес Трофимов

Нередко законоучители, не сумев подчинить учителя, злобно мстили ему, детям. Именно так вел себя законоучитель Городищенского училища. Еще в 1870 году инспектор заметил при осмотре, что этот священник бьет учащихся. При вторичном посещении училища Ульянов попросил его не подвергать учеников телесным наказаниям. Тот обещал, но слова не сдержал. Узнав об этом, Илья Николаевич написал епископу Симбирскому и Сызранскому Феоктисту: «Учитель Городищенского сельского училища довел до моего сведения, что законоучитель о. Богоявленский постоянно притесняет и оскорбляет его, считая себя главным начальником школы, приказывает ученикам идти из школы в то время, когда учитель не кончил своих занятий…» Илья Николаевич просил епископа поручить преподавание закона божия другому священнику. Одновременно он проинформировал о всей этой истории попечителя Казанского учебного округа. Только после этого поп был удален из школы.

Епархиальное ведомство с сильной неприязнью воспринимало эти столкновения. Раздраженно воспринимали руководители духовенства и такие выводы дирекции народных училищ, которые появлялись в публикуемых отчетах: «Если преподавание закона Божия почти во всех школах идет неудовлетворительно, тем более неудовлетворительным оказывается преподавание священниками остальных предметов».

Конфликт дирекции с местным духовенством зрел год от года. Стычки, столкновения постепенно нарастали.

Но год 1882-й начался для Ильи Николаевича с приятного известия: «за отличную усердную службу» его наградили орденом святого Владимира 3-й степени. Для большинства чиновников, мечтавших о карьере, получение «Владимира» этой степени было верхом стремления, ибо кавалеры ордена приобретали права на потомственное дворянство. А для Ульянова орден был свидетельством того, что его работу, его любимое дело, во имя которого он трудился не за страх, а за совесть, не щадя своих сил, видят, ценят, отличают. Награждение давало и надежду, что теперь-то уж его не попросят в отставку, он сможет продолжать службу.

А служить становилось все труднее. Кто-то поддерживал его, а кто-то и считал нежелательным.

Реакция в стране усиливалась. Илья Николаевич чувствовал, что надвигаются и для народного образования черные дни — правительство начинало новое наступление на школу.

Обрадовали «просветителей» реакционного толка «Заметки о сельских школах» бывшего профессора Московского университета Рачинского, появившиеся на страницах газеты «Русь». В свое время покинув университет в знак протеста против грубого нарушения университетской автономии и поселившись в своем имении на Смоленщине, он занялся сельской школой, стал учителем. На собственный опыт он в основном и опирался.

В рассуждениях Рачинского было много любопытного. Отметив, что все сельские школы находятся под «четвертным контролем» — дирекции училищ, духовного ведомства, училищных советов и местной полиции, автор давал краткую оценку деятельности членов этого «квартета».

«Участие училищных советов в школьном деле, — писал он, — в громадном большинстве случаев ограничивается ходатайством перед земством об отпуске денежных сумм, огульным распределением их по назначенным школам и назначением членов присутствия на экзаменах.

Благочинные и специальные надзиратели за преподаванием закона Божия посещают школы нехотя и только для исполнения формальности.

Полицейские чины, по свойственному русскому человеку здравому смыслу, вовсе не вмешиваются в школьное дело, в коем они ничего не смыслят».

Все это соответствовало действительности. Но были в рассуждениях и существенные недомолвки. Автор словно забывал о том, что училищные советы возглавляются предводителями дворянства, что духовенство, жандармы и полиция зорко следят за народными учителями.

Рачинский критиковал институт дирекции народных училищ. Он писал о сотрудниках этих учреждений: «Нет сомнения, что в этих должностях человек неблагонадежный может принести много вреда. Но принести пользу человек благонамеренный положительно не может. Все зимнее время этих почтенных чиновников поглощено составлением многочисленных отчетов (за гражданский год), а летом, как известно, все школы закрыты». Получалось, что усилия инспекторов и дирекции либо бесполезны, либо вредны.

Досталось и министерству народного просвещения. Одноклассные и двухклассные школы не соответствуют своему назначению, и нельзя их считать образцовыми; они лишь образец того, «как не следует устраивать сельскую школу». Учителя — выпускники учительских семинарий, по мнению Рачинского, приобретают с «множеством поверхностных знаний лишь некоторый внешний лоск и совершенно отпадают от крестьянской среды, думая, как бы примкнуть к господам и избавиться от неприглядной доли деревенского учителя». А главное, подчеркивал автор, министерство недостаточно заботится об усилении религиозности в народных школах. В подтверждение этого приводился такой факт: в изданном в 1875 году «Каталоге книг для употребления в школах» «не значится ни „Часослов“, ни „Псалтырь“, ни „Ветхий завет“! „Новый завет“ „одобрен“, но не рекомендован…»

Илья Николаевич хорошо понимал, что Рачинский передернул факты. Ведь любой священник, сам ли он преподавал закон божий в школе, или контролировал эти уроки, находил возможность познакомить учеников с литературой, распространяемой святейшим Синодом.

Автор «Заметок» доказывал, что министерство не понимает «истинных потребностей народа». В единении народа на основе церкви и сельской школы Рачинский видел единственный способ выхода из «тысячи противоречий», в которых погрязла Россия. И этому единению должны способствовать «дружные усилия людей верующих».

Лучшими учителями Рачинский считал выпускников духовных семинарий. А вообще он стоял за то, чтобы главным преподавателем почти всех предметов стал священник. Такое нововведение благотворно скажется как на крестьянских ребятах, так и на жизни самих церковнослужителей, утверждал Рачинский.

Да, были в статье Рачинского некоторые верные наблюдения; правильно были отмечены недееспособность многих училищных советов, формализм указаний и циркуляров министерства просвещения. Но что он предлагал?! Сделать сельскую школу чем-то вроде филиала церкви; обязать «батюшек» вести народное образование; с помощью школы «вытянуть» их из «пустой жизни…». Рачинский был искренне заинтересован в просвещении крестьян, не жалел на это ни сил, ни времени, ни денег, содержал на свои средства несколько школ. Но он не понимал, что его выступление объективно было на руку реакции. А случилось именно так.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});