Убийца (Выродок) - Фредерик Дар

— Ну что ж, — сказал я. — Моя мечта? Деньги! И возможность уехать в Штаты с приличными документами. Все.

— Многовато…

— Потому я и назвал это мечтой, если вы заметили!

Он улыбнулся из-под своих усов и на мгновение стал похож на доброго дедушку, беседующего с внуком.

— Деньги — это не проблема. Заказать билет на самолет тоже нетрудно. Только вы должны мне подсказать, каким путем хотите получить новые документы.

— Вы говорите серьезно?

— Совершенно серьезно. В моем возрасте шутить уже не хочется.

— Ну, и…

— Да?

— Дорого я должен за это заплатить?

— За что?

— За свою мечту?

— Довольно дорого…

Он поднял свой бокал и посмотрел, как в золотистой жидкости играют пузырьки.

Я не спешил расспрашивать дальше. На данном этапе нашей встречи торопиться было уже некуда.

Я тоже поднял бокал, посмотрел на весело искрящееся шампанское и с наслаждением выпил. Я не видел шампанского уже несколько месяцев; напиток показался мне превосходным.

Я поставил пустой бокал на стол и повернулся к камину. Старичок нагнулся и подбросил в огонь пару толстых поленьев, устроив в камине маленький фейерверк. Красная вспышка огня осветила его напряженное лицо.

— Что я должен сделать? — спросил я, потеряв терпение.

Он немного помолчал, потом сложил руки и ответил:

— Убить человека.

III

Теперь я уже не сомневался, что старик в здравом уме. Передо мной был человек методичный, знающий, чего он хочет, и готовый на все ради достижения своей цели.

— Действительно, дороговато, — пробормотал я и в замешательстве огляделся по сторонам.

Тогда он поднес к моему лицу худую руку с выступающими фиолетовыми венами. Я смотрел на эту руку с отвращением, как на огромного паука, но не двигался с места.

— Послушайте, — сказал старик. — Можете убить меня и унести с собой все ценные вещи, которые найдутся в этом доме. Поверьте, смерть меня нисколько не пугает.

Я нахмурился. Честное благородное слово, о таком я даже не помышлял…

— И еще одно, — продолжал он. — Если мое предложение вас не устраивает, вы можете спокойно покинуть этот дом.

Я молча сидел у огня, взвешивая все «за» и «против». Запах горящего дерева был мне несказанно приятен. Жаркий воздух у камина был ароматным, как только что испеченный пирог.

— Но где гарантия, что вы сдержите свое слово? — спросил я. — Предположим, что я соглашусь и отправлю вашего клиента в рай…

— Ему дорога только в ад.

— …или в ад. И предположим, что после этого вы пошлете меня подальше, а то и сдадите в полицию. Однажды я на этом уже погорел…

Он пожал плечами.

— Послушайте, мсье… э-э… Капут, если не ошибаюсь?

Тут он усмехнулся, что меня слегка разозлило.

Ему не следовало принимать меня за дешевого головореза, иначе он мог очень скоро убедиться в обратном — на собственной шкуре.

— Меня зовут Альфред Бертран. Может быть, вам это имя ни о чем и не говорит, но его знает весь парижский свет. Я долгое время владел самым крупным отделом биржи. У меня был свой ипподром, свой самолет, роскошные женщины… И когда мне хотелось переспать с какой-нибудь актрисой, я брался финансировать ее следующий фильм!

Он проговорил это с чисто мужской гордостью. Он давно состарился, но прошлое грело ему сердце…

— Я говорю все это для того, чтобы вы поняли следующее: я не хотел бы, чтобы мое имя начали связывать с именем гангстера. Я человек смелый, но благоразумный. Чтобы добиться успеха, нужно всех остерегаться, но многим доверять. Жизнь — это цепь рискованных предприятий…

Он умолк и начал поглаживать свои седые усы.

— Вы понимаете?

— Yes, I do[4]!

— Хорошо. В данном случае я доверяю вам. Я следил за вашими приключениями по газетам, и у меня сложилось о вас определенное мнение. Я понял, что вы — человек добросовестный… в своем роде.

Тут он засмеялся, обнажив белые, не вставные, а собственные зубы. Затем его лоб нахмурился и глаза неподвижно остановились на мне.

— Вы убиваете указанного человека, и я сдерживаю свое слово.

— Как вы меня узнали?

— Какой глупый вопрос! Глядя на вас, как же еще! Я проходил по площади днем, когда вы устанавливали свой павильон. Ваше лицо сразу бросилось мне в глаза, поскольку я — отличный физиономист. Я присмотрелся повнимательнее и решил, что где-то вас уже видел. Вернувшись домой, я вспомнил, спустился в подвал и на всякий случай проверил по старым газетам. Вот и все!

— Вот оно что…

Я немного помолчал.

— Кого нужно хлопнуть? Небось, большую шишку?

Старик помрачнел.

— Верно, большую шишку. Поэтому дело будет весьма нелегкое — предупреждаю сразу.

— И сколько я за это получу?

— Много.

— Знаете, я люблю точность.

— А сколько вы пожелали бы. получить?

— Я хочу десять миллионов.

Он уловил нюанс и сдержал раздраженный жест.

— Я заплачу вам двадцать, если хорошо сработаете!

— А они у вас есть?

— Вы сомневаетесь в моей платежеспособности, потому что я скромно живу в одной комнате и езжу на старом «рено»? Не извольте беспокоиться. Я уединился здесь по собственной воле, хотя денег у меня предостаточно. Старикам, знаете ли, хочется покоя… Когда тот человек исчезнет, тогда и я смогу спокойно умереть. Поэтому денег мне не жаль.

— Мне нужен задаток, машина… Не забывайте, что меня по-прежнему ищут. Я должен как следует замаскироваться.

— Обо всем этом я уже подумал…

— Тогда о'кей. Когда начинаем?

— Идите спать… На ночь глядя ничего толкового не придумаешь. Выбирайте себе любую комнату; утром я вас разбужу.

Он действительно разбудил меня поутру. Было еще очень рано, и в незашторенные окна комнаты, на которой я остановил свой выбор, едва пробивался мрачный серый свет.

Он стоял на пороге, запахнувшись в потертый черный халат с красной вышивкой, придававший ему сходство с тренером по боксу. Для столь почтенного возраста его седая шевелюра была еще довольно жесткой и густой.

Я с трудом разлепил глаза. Кровать, на которой я спал, была мягкой, как взбитые сливки… Простыней не было, но это меня не смущало. Под своим одеялом я накопил за ночь приятное животное тепло…

— Вставайте, — сказал Бертран. — Пора все обдумать серьезно.

Я поплелся за ним в его берлогу… Из тлеющих углей очага торчал кофейник, и в комнате вкусно пахло только что сваренным кофе.

Он налил мне большую чашку до краев; на столе лежали печенье и масло.

Пока я ел, он разглядывал меня с живым интересом, как разглядывают только что купленную машину: принесет ли она после обкатки то удовлетворение, которого от нее ждут?

— А теперь идите умываться. Ванная рядом с кухней.

— Спасибо.

Я вернулся минут через пятнадцать, голый до пояса и порозовевший от холодной воды. Я побрился и был в наилучшем виде.

— Вы правильно сделали, что не стали надевать свою одежду, — заметил он. — Я приготовил вам другую…

Он указал на кровать, где лежало что-то черное. Я подошел: это была сутана священника. Тут я уже заартачился.

— Послушайте, господин добрый волшебник, я не люблю маскарады. Вы ни за что не заставите меня надеть эту штуковину. К тому же, хотя это и может показаться диким, я человек богобоязненный…

Он не стал настаивать.

— Жаль, — вздохнул он. — Это было бы отличной маскировкой!

— Ничего, для меня лучше пойти на риск, чем так маскироваться. У вас найдется что-нибудь другое?

— Найдется. Идемте.

Он повел меня в пыльную комнату, которую, похоже, не проветривали с незапамятных времен.

Внутри его дом не был похож ни на один из домов, которые я видел прежде. Чувствовалось, что в один прекрасный вечер он вернулся сюда с совершенно новыми мыслями в голове — и запер все комнаты, оставив себе лишь тесную клетушку по соседству с кухней…

Он открыл старинный шкаф-гардероб, в котором висел целый ворох костюмов.

— Неужели все ваши? — спросил я.

Он не ответил, и поскольку мне, в сущности, было все равно, я перестал задавать вопросы.

Во всяком случае, шмотки там висели что надо! Английский твид, изысканный покрой… Хозяин этих вещей, похоже, обходил районные универмаги десятой дорогой!

Я выбрал светлый костюм в мелкую клетку — я давно такой хотел, — потом подыскал к нему белую рубашку и шелковый галстук цвета морской волны… Зато туфли были слишком тесными для моих клюшек, и мне пришлось почистить свои старые.

— Может быть, наденете темные очки?

Я мысленно улыбнулся наивности старичка: темные очки хороши разве что для стареющих кинозвезд, которые стремятся любой ценой привлечь к себе внимание…

По моему лицу он понял, что ему лучше помалкивать и положиться на меня.