Имперский престол - Денис Старый

начался обстрел Эрзерума. Куюджи Мурат-паша не стал мешкать и, как только пришли сведения о взятии города в осаду, выдвинулся на место главного сражения этой войны.

Этим выходом, сам того не зная, визирь продлил собственную жизнь. Он уже начал получать мелкие порции яда через еду. Утомление и жар, которые стали спутниками высшего османского чиновника, Куюджи Мурат-паша списывал на жару и солнечный удар. А вот то, что его состояние резко улучшилось с начала выхода к осажденной крепости, связывал с выздоровлением. На самом деле, ему просто пока перестали давать яд [в РИ примерно в это время визирь и умер, при не до конца понятных обстоятельствах, но уже имевший сильнейшую оппозицию в столице].

Наказной воевода Степан Иванович Волынский стоял на специально созданной для управления войсками смотровой площадке. За последние два дня командующий русским корпусом впервые прибыл на свое рабочее место. Ранее не нужны, так как разведка не сообщала о приближении врага. Между тем, русских почти не привлекали, если не считать инструкторов-пушкарей, к осадно-штурмовым действиям персидских войск.

Дважды воевода Волынский пытался добиться встречи с шахом Аббасом для детальной проработки вопросов взаимодействия. Главное, что волновало русское командование, — это то, в каком случае персидские союзники выдвинутся на помощь русскому корпусу. Администрация шаха отбрыкивалась как от назойливой тявкающей маленькой собачки. И в какой-то момент перестала и вовсе реагировать на запросы русского командования.

Волынский не знал, но шах Аббас отслеживал реакцию русских союзников. Правитель Ирана был готов моментально чуть ли не расцеловать русских, заверяя их в любви и верности договоренностям, лишь бы те никуда не уходили. Но русское командование таких решительных действий не предпринимало. С чего шах Аббас, понукаемый своими приближенными, заключил: с русскими вести себя таким образом можно.

— Боярин-воевода, есть шары! — сообщал дежурный наблюдатель, также располагающийся на смотровой площадке и следящий за окрестностями в зрительную трубу.

Волынский достал собственный оптический прибор и вгляделся в синеву неба. Первое, что он заметил, — это не сигнальные шары. А то, что к Эрзеруму движется огромная туча. Быть дождю.

— Отдайте приказ по войску, чтобы изготовились к дождю! — не опуская зрительную трубу, распорядился командующий.

Проверить расположение и складирование пороха. Взять плащи, убрать с открытого солнца ядра и сделать еще ряд действий, чтобы дождь меньше отвлекал от боя. Люди выдержат многое в отличие от оружия.

Между тем, воевода Волынский заметил четыре воздушных шара. Разведывательные разъезды следили, чтобы противник не смог подойти ближе к русским позициям. Но в этот раз было применено новшество — большие бумажные шары ярко-красной расцветки. Так командование почти моментально узнавало о приближении врага.

Использовать шары для сообщения информации предложил сам государь-император. По словам Димитрия Ивановича, такие игрушки использовали для увеселения таинственные и далекие китайцы. И летают шары с помощью паров от огня. Попробовали, провели учения, изготовили шары. Теперь при корпусе есть дальняя разведка, способная отследить противника на большом расстоянии. А это способствует лучшей подготовке к встрече неприятеля.

— Скачите и передайте персам о том, что через десять-двенадцать часов турка подойдет! — сильно сомневающимся в своем решении голосом сказал Волынский.

Долго он думал: сообщать или не сообщать «союзникам» о том, что русские разведчики обнаружили приближение врага. Дело здесь в том, что была опасность бегства персов и продолжение ими «игры в догонялки» с турками. Ну, и вторая причина, почему не хотелось сообщать, — это негативное отношение Волынского к персидскому шаху. Но все же персы были предупреждены.

Удивлению Волынского не было границ, когда персидские войска спешно пошли на приступ Эрзерума. По мнению русского воеводы, на улочках города, да и на самих стенах можно сражаться и час, и два, и три, а то и все десять. Он бы так не поступил. С чего-то турки доверяют русским и считают, что те не отступят и еще долго будут держать оборону на подступах к Эрзеруму. Но турки ведь не дураки, и, нарвавшись на оборону русских позиций, могут их обходить. Да, это не легко из-за рельефа местности, но теоретически возможно.

— Разыщите боярина Татищева и сообщите ему о приближении врага! — словно опомнившись, забыв о дипломате, не сразу распорядится Волынский. — Господи, Боже наш, допомози рабам своим!

* * *

Два человека лежали в кустах. Они были обложенными камнями и почти не двигались. До ближайших позиций персидских войск расстояние было не дальше ста метров. Не самая лучшая позиция, и ведущий в паре стрелков предполагал в скором времени сменить место лежки, пойдя на риск быть обнаруженными.

Яков Иванович Коростылев по прозвищу «Зверь» решил сам выполнить поставленную сложнейшую задачу. Он пообещал себе, да и полковнику Игнатову, что после сегодняшней акции пойдет на работу наставником по стрелковой подготовке в государеву школу телохранителей. Нет лучше стрелка во всем мире, чем Коростылев.

Не только оружие, винтовка, сегодня играла роль, но и особливые пули, без которых винтовка малоэффективна. С этими пулями, острыми, с выточенными по кругу выемками можно добиваться намного лучшего результата, чем с простыми [имеются в виду пули Менье]. Очень сложное в производстве изделие, впрочем, как и сама винтовка. Пуля вставляется в чашечку, которая меньше диаметра ствола и эту пулю не нужно вбивать молотком, и перезарядка происходит гораздо быстрее, даже, чем обычной пищали.

«Передвигаемся вперед. Ползем пятьдесят метров, уходя вправо к камню. Я первый, ты после. Интервал — десять ударов сердца», — и все это Коростылев сказал на языке жестов, почти не разворачиваясь к напарнику.

Когда Яков Иванович шел на это задание, он впервые сомневался. Это уже был не тот человек, который хотел смерти и искал ее, но за которым старуха с косой не поспевала. Теперь Яков Иванович — не бедный человек. И богатство его не только в том, что он получил немало денег, что ему вернули не только его поместье, но и прирастили имение в три раза, да еще и с крестьянами, правда не крепостными, а с которыми нужно было заключить ряд. Нет, не в этом главное богатство Якова. Он женился.

Прасковья появилась в жизни, еще не старого по годам, мужчины случайно. Приехав в родные края в недолгий отпуск, имея