Кошка, шляпа и кусок веревки (сборник) - Джоанн Харрис

«ДЕВЯТЬ СЕКУНД».

Теперь мне казалось, что где-то там, в глубине, за экраном, числа движутся вверх и вниз, плавают косяками, как мелкая рыбешка, подчиненные некоему таинственному закону, время от времени меняя очертания своих стай или же рассыпаясь в разные стороны, похожие на осколки разлетевшегося вдребезги экрана компьютера…

Отсчет продолжался:

«ВОСЕМЬ СЕКУНД».

«СЕМЬ СЕКУНД».

«ШЕСТЬ СЕКУНД».

«ПЯТЬ СЕКУНД».

«DOUBLE OR QUIT?»

Я догадывался, что количество набранных мной очков зашкаливает. Наверняка я попал в эту ублюдочную Зону. В голове у меня так и роились числа, тело, казалось, состояло исключительно из пикселей и света, у меня возникло ощущение, что еще секунда, и я смогу проникнуть за экран, смогу коснуться лица Всемогущего Бога…

И я торопливо нажал: «Double».

Экран опять погас. Но секунд через двадцать пикнул сигнал электронной почты, и [email protected] сообщил: «ИГРА ЗАКОНЧЕНА».

Никаких тебе «TRY AGAIN».[99] Никакой второй попытки. Никакого Уровня Х. Никакой общей суммы набранных очков.

Игра закончена. Я вылетел.

Я тупо смотрел на экран. «Нет выхода, черт побери…» — я вспомнил, как мы проходили по английской литературе одного поэта, который выпил кислоту или что-то типа того и начал писать свою предсмертную поэму, а потом случайно подвернулся один парень — просто зашел к нему и остался, что называется, навсегда, — и когда тот умер, то от него ничего не осталось — ни стихотворения, ни души.

В общем, примерно так чувствовал себя и я, когда понял, что меня выкинули из Игры. У меня было такое ощущение, словно я мельком успел увидеть Бога, а потом кто-то взял и все испортил. Я позвонил ОС. Он не отвечал. Я догадывался, что он просто меня не слышит, потому что в ушах у него «ракушки», и послал ему SMS:

«Какого черта молчишь? Я проиграл. Вчистую».

Он ответил почти сразу: «Я знаю, старик. Извини».

«Откуда?!»

«Просто почувствовал. Я сам сейчас там — на Уровне 10 000 — и продолжаю набирать очки».

На Уровне 10 000? Проклятье! Да врет он все! Невозможно столько времени торчать в Сети. И все же я догадывался, что именно в этом и кроется загадка того, откуда ОС получал наркотики, столь необходимые ему для поддержки. Наверное, его предки все-таки смилостивились и вернули ему компьютер.

«Что ты мне мозги пудришь!» — написал я.

«Ничего не пудрю. Это ваще атас… Никогда ничего подобного не видел…»

Вот гребаный урод! Даже не знаю, что меня сильней задело: то, что я вылетел из Игры, или то, что ОС все еще продолжает играть. Я даже подумал, что он меня нарочно дразнит, впрочем, у ОС на это хитрости не хватит. Не хватило бы. Да какая разница!

Я все же не выдержал и спросил: «И на что это похоже?»

«Я же сказал: ни на что. Просто потрясно!»

Ну ладно, допустим, ОС никогда не претендовал на звание самого красноречивого из наших ребят. А в пылу Игры да плюс то, чем он там себя «подбадривает», он, наверное, ничего больше и не скажет.

«Ничего, если я зайду?» — напечатал я.

Я, в общем, понимал, что это разобьет мне сердце, но я должен был увидеть это собственными глазами! Наверняка это не то же самое, что было у меня, но все же…

«Я не дома», — ответил он.

Я уже собирался выяснить, где это он, но тут снова пискнул сигнал почты, и слова на экране как-то странно расплылись, как если бы я смотрел сквозь воду на океанское дно.

«Похоже, старик, я до него добрался. Наконец-то. Это Уровень Х».

Вот дерьмо! Но я знал, что он не врет. ОС никогда мне не врал, даже когда мы были еще совсем маленькими. Теперь я все равно не успел бы к нему. Единственное, что я еще мог, это остаться дома и попытаться его удержать, заставить его продолжать разговор.

«Ну, старик… Вот это да! — написал он. — Просто слов нет, черт побери».

Что ж, спасибо и на этом, ОС. Теперь главное — как раз слова. «Ну же, рассказывай», — настаивал я.

Возникшая пауза показалась мне вечностью. Затем он написал: «Не могу. Ты не в Игре».

«Что? Ты серьезно?» Я вдруг так разозлился, что чуть не шваркнул телефоном об стену. Я просто поверить не мог, что ОС меня вот так, запросто, послал — мы ведь столько лет вместе, через такое прошли… И ведь это же он втянул меня в Игру! И он столько вечеров провел у меня, столько раз у меня ночевал! А я всегда его защищал, потому что ребята в школе смеялись над его близорукостью и все пытались украсть у него очки…

Я снова набрал его номер. На этот раз он ответил. Правда, связь была ужасно плохая, но голос его я все-таки мог как-то расслышать на фоне белого шума и знакомого лихорадочного постукивания пальцами по клавиатуре.

— Черт побери, старик, ты где сейчас? — спросил я.

Казалось, он находится где-то невероятно далеко, за много-много миль отсюда.

«Везде». Во всяком случае, мне показалось, что ответил он именно так. «Везде и нигде. Чарли был прав. Там только пустота. И больше ничего. Только пустое пространство…»

Нет, он явно спятил! Бог его знает, что он там принял… У меня просто мурашки по всему телу побежали, когда я услышал, как он говорит, — голос у него был дребезжащий, как у старика, и далекий-далекий, словно он находился на Марсе или еще на какой-то планете, а не в соседнем квартале. Я изо всех сил напрягал слух, стараясь его расслышать, но голос ОС звучал все глуше, и все время возникали какие-то помехи.

— Мне бы очень хотелось тебе рассказать, на что это похоже, — вдруг сказал он довольно отчетливо, но каким-то сонным голосом, наверняка был под кайфом. — Но, по-моему, тебе лучше самому это увидеть. Если человек может во сне побывать в раю и получить в подарок цветок — свидетельство того, что душа его действительно там побывала, — и, проснувшись, увидит у себя в руке этот цветок… ах, старик, и что тогда?..

Его голос снова стал уходить за пределы слышимости.

— Скажи, где ты? — попросил я.

Но он в ответ лишь негромко хихикнул, и у меня от его смеха прямо волосы на затылке зашевелились.

— Я должен идти. Будь осторожен… — прошелестел он.

И больше я не услышал ни слова. А через два дня его нашли мертвым на каком-то заброшенном складе. Коронер сказал, что умер он, по крайней мере, неделю назад, но точно назвать причину его смерти так и не смог. Да и потом ее так окончательно и не установили. Хотя предки ОС, разумеется, во всем винили Игру. Но, по-моему, это вполне могли быть и наркотики, да мало ли что еще. «Дейли мейл», естественно, назвала его «многообещающим учеником, неизменно пользовавшимся любовью и уважением товарищей», а в школе освободили от занятий всех, кто хотел присутствовать на похоронах, и это завоевало ОС куда большую «любовь и уважение товарищей», чем когда-либо при жизни.

Я больше не играю в компьютерные игры. Я вообще веду себя тише воды, ниже травы. Тот последний наш разговор с ОС был настолько жутким, что у меня чуть крышняк не слетел. А недавно я снова услышал его голос — причем в самом что ни на есть распроклятом месте: он донесся из радиоприемника, когда я шарил по каналам. И еще как-то раз, когда я разговаривал с Эмили по телефону — по обычному, домашнему телефону, я теперь редко пользуюсь мобильным, и я мог бы поклясться, что во время этого разговора слышал, как ОС нетерпеливо постукивает ногтями по трубке. Было и такое: я сидел за ноутом и проверял посты в Фейсбуке, стараясь не обращать внимания на один пост, который упорно приходил с аккаунта ОС: «Хотите возобновить связь?» — и мне даже показалось, что я слышу его смех. Я также довольно часто слышу его голос, когда загружаю что-нибудь с YouTube или микширую саундтреки, а иногда он доносится из усилителя от моей электрогитары — точно некие сигналы с той стороны…

А люди все продолжают интересоваться Игрой, все спрашивают, по-прежнему ли я играю? Не вышел ли я из Игры? Много ли у меня теперь очков?

Но я стараюсь даже не думать о таких вещах. Потому что когда я об этом думаю, то почти готов поверить, что Жизнь очень похожа на Игру, что в ней нет ничего, кроме пустого пространства между этой жуткой колыбелью пикселей и могилой, что где-то вне времени и пространства существует некий Игрок, прилипший к монитору, который держит свою гигантскую руку на клавиатуре, готовясь нажать Ctrl/Alt/Del и отключить к чертовой матери всю Вселенную…

А Уровень Х? Нет никакого Уровня Х. Это просто выдумка, история, которую мы продолжаем рассказывать ребятам, чтобы их порадовать, — пусть себе играют. Потому что если мы расскажем им истинную правду — что там нет ни возможности контролировать ситуацию, ни возможности обрести хоть какую-то информацию, что там нет ни победителей, ни проигравших, что там нет даже никакого Уровня Х, — они могут запросто сбрендить, как Чарли и я.

Именно поэтому в разговорах мы никогда даже не упоминаем об Игре. Именно поэтому мы все время притворяемся. И именно поэтому ребята все продолжают в нее играть — зарабатывают очки, считают уровни, все приближаясь к тому финальному моменту, когда на экране возникнет надпись: «ИГРА ЗАКОНЧЕНА»…