Пыль на губах - Артемий Вячеславович Барабашкин

ученых и миллионы мудрых мыслей погибли сегодня от твоей руки. У меня нет слов, чтобы описать, какое ужасное преступление ты совершила.

Ланта улыбнулась. — Если уж решили меня обвинить, великая сантария, то делайте это побыстрее. А то скоро и ваша стража поймет всю глупость сказанного вами. Красноречие не самая сильная ваша сторона.

Лахесия зашипела и отвесила минталенте пощечину. Голова девушки мотнулась в сторону. Ланта выдохнула и гордо выпрямилась. На её щеке остался алеть отпечаток ладони. — Благодарю за удар, великая сантария. А то я чуть не уснула, пока вас слушала.

Лахесия топнула ногой. — В темницу её! Немедленно!

Командир стражи замялся. — Но, госпожа, это же минталента. Может лучше сначала спросить астартора?

Великая сантария чаще задышала. — Будешь задавать много вопросов, отправишься даже не в темницу, а прямиком на плаху. Понял меня?!

Командир стражи испуганно вытянулся и часто закивал.

— Астартор в таком состоянии, что согласиться с любым моим решением. Сейчас я тут власть! Уведите её.

* * *

Ланте развязали руки и втолкнули в темницу. Она потерла сине-багровые следы от веревки и обернулась к стражам. — Может, хоть воды и тряпок дадите, рану перевязать?

Но стражи ничего не ответили и захлопнули дверь.

Минталента пожала плечами и осмотрелась. Её камера была не из самых плохих, если верить тому, что минталента читала в книгах и видела своими глазами в детстве, когда отец водил её в дворцовую тюрьму. Здесь был стол, кровать с соломенным матрасом и даже небольшой шкафчик в углу.

Ланта села на кровать и уставилась на дверь. «Интересно, они все равно принесут воду и тряпки, или можно не ждать?»

Начались долгие минуты ожидания. Девушка постучала ногой, отбивая незамысловатый ритм, и начала напевать песню, но спохватилась уже на первых словах и замолчала. — Не стоит теперь петь от скуки. Это опасно. Охотники смогут найти меня в любом месте.

Прождав с полчаса, Ланта решила, что стражи так и не принесут воды и тряпок, а значит, ей нужно самой позаботиться о ране.

Девушка оторвала окровавленный рукав и разорвала его на несколько полосок ткани. Те, что были мокрые от крови, она отшвырнула в угол, а одной тщательно стерла кровь с раны, морщась от боли. Рана оказалась глубокой, но края разреза были ровными. Последняя полоска ткани ушла на повязку.

Ланта легла на кровать и уставилась в потолок. Обида нахлынула на нее, и она не смогла сдержать слез. Она разревелась как маленькая девочка, прижимая ладони к лицу. Слезы текли по вискам и капали в уши, заставляя её вздрагивать и дергать головой. Ланта старалась сдерживаться, чтобы рыданий не услышали за дверью, но несколько сдавленных звуков все равно вырвалось из груди.

* * *

Скорлы хлопали крыльями, и Мейт боялся, что этот звук разбудит обитателей лагеря. Кэль кратко рассказал, что и где находится, но Мейт все равно нервничал и боялся потеряться. Воображение рисовало ему ситуации, когда он почти развязал мекров, но тут из палатки выходит по нужде сборщик и замечает его.

— Трусишь? — спросил его Кэль, сажая скорла в нескольких десятках шагов от лагеря. Сверху он уже заметил, что все сборщики были в шатрах, костры они погасили, и лишь тлели угли главного костра, по которым они и смогли отыскать лагерь в рассветном сумраке.

Мейт то ли спрыгнул, то ли свалился со скорла в снег. Юноша на четвереньках отполз подальше от зверя и выпрямился на дрожащих ногах. Внутри все сжималось от страха. — И сайрона нет, хапнуть немного для храбрости, — пробормотал Мейт.

— Не думай о пыли, — прошептал Кэль. — Быстрее сбегаешь, быстрее вернешься.

— А если карт нет у костра? — Мейт уцепился за последнюю надежду не пойти. — Без мекров они даже с картами далеко не уйдут. Просто подлетим на скорлах и отцепим мекров, зачем идти пешком?

Кэль усмехнулся и тихо хлопнул Мейта по плечу. — Не бойся, все хорошо будет. Без тебя никак. Мекры испугаются скорлов и могут поднять шум. Одинокий человек их так не взбаламутит.

Мейт вздохнул и кивнул. Джоль посадила скорла в нескольких шагах от них и помахала юношам рукой. Мейт побрел ей навстречу.

— Мы недалеко. Если услышим, что что-то пошло не так, сразу же прилетим. Ты главное кричи громче. — Джоль протянула ему свой кинжал.

Мейт схватился за рукоять клинка и судорожно кивнул. Страх наполнил его жилы, и он не мог сдвинуться с места.

— Ну что ты стоишь, будто прирос ко льду? — Кэль подошел сзади.

Мейт вздрогнул и, наконец, шагнул вперед. — Если…

— Иди уже! — громко прошептали Джоль и Кэль в один голос.

* * *

Мейт подкрался к лагерю. Было темно, но лунный свет падал сбоку, и шатры отбрасывали тени, в которых юноше мерещились кровожадные сборщики с обнаженными мечами.

— Чем быстрее я пойду, тем быстрее это закончится! — прошептал Мейт и решительно пошел вперед. Он шел по лагерю в полный рост, стараясь не вглядываться в тени.

Кэль забрался на спину Рикса и следил за каждым шагом друга. — Пока все хорошо, — сказал он себе под нос, — надеюсь, он ничего не испортит.

Мейт подошел к углям главного костра. В неясном свете он разглядел целую груду тряпок. «Наверное, они прикрыли ими карты от искр костра», — подумал Мейт и протянул руку, чтобы отшвырнуть самую большую тряпку в сторону.

Едва он дернул ткань в сторону, как понял, что это одеяло, под которым спал один из сборщиков. Он широко распахнул глаза и уставился прямо на Мейта.

Юноша закричал от страха, выхватил кинжал и вонзил его в грудь наемника. Тот охнул и упал на спину, не успев подняться.

Кэль закрыл глаза, когда услышал крик Мейта. — Поднимай скорла, Джоль! — крикнул юноша и прыгнул в седло.

Мейт испуганно оглянулся. Полы некоторых шатров откинулись в стороны и из них начали выглядывать заспанные сборщики, пытаясь понять, что случилось.

Разум резво подкинул Мейту идею. Юноша прыгнул на мертвого наёмника и накинул сверху одеяло.

Сквозь край одеяла он видел, что наемники огляделись и, пожимая плечами, начали возвращаться внутрь шатров. Мейт уже было выдохнул, но тут, спустя несколько секунд, один из них вышел из шатра с ворохом бумаг в руках, и направился прямиком к нему.

Мейт опустил край одеяло и с чавканьем вырвал кинжал из груди главаря. Он едва заметно подрагивал, стараясь дышать размеренно.

Сборщик остановился около одеяло и пнул Мейта ногой. — Э, начальник! Я тута подумал, что-то мне не очень нравится все это. Лед скоро растает, зуб даю! Давай-ка карты поглядим, обмозгуем, вдруг путь какой покороче