Расколотые небеса (СИ) - Пир Томас

Чуть в стороне от разбитого халара суетились кочевники. Едва ли несколько десятков степных братьев сбежали из пекла, прятались в чужом лесу и дрожали от каждого шороха. Воины разделали кролика, нанизали мясо на ветки и поджаривали над огнём. Слишком мало еды для стольких мужчин, вот только взять больше негде. Бродить по шейтарову лесу слишком опасно, да и, по правде сказать, аппетита всё равно не было. В сторону Тагаса временами косились смущённые взгляды, но беспокоить халара никто не решался. И он был тому только рад.

Тагас думал о матери. Он мечтал увидеть халин, прижаться к тёплой щеке, найти утешение в нежных объятьях. После той битвы Тагас больше не жаждал заполучить Золотое Седло, не думал о войнах и славе, не хотел быть правителем. Нет. Только сыном. Только маленьким мальчиком на руках у заботливой и любящей халин Шиайи.

Жестокая оплеуха северных демонов дорого обошлась молодому халару. Ещё вчера он был силён и удачен — настоящий лев, рождённый Великой матерью степью. И вот лев убит. Пал в огненной бездне, а его место занял битый шакал. Жалкий и робкий. Целый мир рухнул в той битве — целая жизнь.

Кто бы мог подумать, что такое возможно. Что орда… несметное халирское воинство, не знающее себе равных на поле брани — так бесславно сгинет за хирт. Таких войн халарат ещё точно не видел. Все битвы были легки, быстры и победоносны. Никто не мог устоять перед мощью кочевой братии. Никогда.

И что делать дальше? Как быть? Бежать, поджав хвост? Прятаться? Ныть и скулить, точно шавка? Покрыть своё имя ещё большим позором? Или принять тяготы с честью? Без оглядки пройти уготованные судьбой испытания? Принять как должно свой рок? Как истинный сын Великой Степи? Как истинный дож-кхалир?

Вопросов было полно, но вот ответов дать было некому…

— Халар, вам нужно поесть, — подкрался дасул и дрожащей рукой протянул Тагасу кроличью ногу. Второй сгинул в огне, когда спасал жизнь халара. Да и этот, по правде сказать, на живого походил мало. Страшная клякса ожога расплылась на щеке, коса сгорела, половина скальпа облезла и покрылась уродливыми волдырями, но воин держался.

Тагас снова поморщился. Он даже не представлял, через что прошёл этот человек, неся его на плечах, укрывая от пламени в мокром плаще, продираясь сквозь пляску духов огня. А он, неблагодарный сын осла и шипура, даже имени верного воина не спросил.

— Как твоё имя, дасул? — сказал Тагас.

— Валай, мой халар, — склонил голову воин.

— Я благодарю тебя за верность, Валай, — тихо продолжил Тагас, оторвал от кроличьей ноги ломтик мяса и протянул искалеченному дасулу. Валай замер, тяжело задышал, суетливо забегал глазами и робко принял мясо. Разделить трапезу с повелителем — высшая честь для степняка.

— Мой халар, смею ли я говорить с вами? — не поднимая глаз, спросил дасул, когда с кроликом было покончено.

— Люди спрашивают, что делать дальше?

— Да, мой халар, — глядя под ноги, кивнул Валай, но мог того и не делать. Тагас знал всё и так.

— Я ещё не принял решение, потому хочу знать твоё мнение.

— Моё?.. — Удивился дасул.

— Да, твоё — дасул халара сит-Нарвай.

— Халар, я бы предложил выбраться из леса и поспешить навстречу вашему отцу. Халир должен знать о силе северян.

— Ты же знаешь, что в степи без коня не выжить.

— Да, мой халар, — согласился Валай. — Но то для одинокого путника. Я думаю, что два десятка воинов смогут добраться. Хотя будет нелегко.

— Ты едва стоишь на ногах, долгий путь тебя доконает. Да и остальные сильно измотаны, голодны и слабы. Мы не дойдём до отца. Он слишком далеко.

— Халар, но что же мы будем делать? — не поднимал глаз Валай.

— Мы подождём войско халира Гараха здесь, — блеснули глаза юного воина прежним упорством. — Мы разведаем лес, найдём ещё наших братьев. Ты говорил, что в огонь бросились многие, а значит многие разбежались в округе. Мы всех соберём и отплатим северянам за всё. Они устроили нам славную западню, но кто сказал, что в эту игру нельзя играть вместе?

— Халар, — всё так же глядя под ноги, вздрогнул Валай. — А как же колдуны северян? Вы сами видели, что творил тот Шейтар. А вдруг все они так же сильны?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Вот и узнаем, — кивнул дасулу Тагас. — Вот и узнаем…

* * *

Для вылазки Тагас выбрал ночь. Прямо перед ним раскинулся лагерь наблюдателей северян. Полтора десятка воинов, одетых в стёганные кожаные куртки и прикрытые тёмными серыми накидками, уже готовы были уснуть. Дни для них проплывали однообразно и скучно. После короткого отдыха воины разобьются на тройки и разбредутся по лесу, наблюдая за трактом.

Лагерь был скрыт от посторонних глаз густыми зарослями лесных кустарников. Костры воины жгли аккуратно: рыли под огонь глубокие ямы, слабо кормили пламя, а ветки клали только сухие, чтобы не выдавали стоянку дымом и треском. Но это их не спасло. Следопыты Тагаса заметили северян ещё вчера вечером. Эти шейтаровы выродки ещё не знают, что меняться им уже не с кем. Тагас позаботился о секретах — наблюдатели больше не потревожат славных воинов халарата.

Тагас поморщился. На самом деле бойни не вышло. Секреты были обустроены очень искусно и подобраться к ним незаметно кочевники не смогли. Пришлось окружать. Дрались северяне, как демоны и даже забрали с собой троих воинов. Потери хоть и скромные, но весьма болезненные. Отряд халара за последние две седмицы заметно вырос, теперь под ним ходили почти две сотни мечей, но если так пойдёт дальше, если Тагас будет терять братьев в ненужных стычках — до прихода отца людей у него не останется. Потому-то халар выжидал, не спешил вступать в бой. Нет. Он отплатит северянам той же монетой, будет бить в ночи — спящих и слабых.

Взгляд халара цепко шарил по лагерю северян, но всё чаще опускался к правой руке. Там, на ковре сухих листьев, лежал его трофейный клинок. Блестящий как солнце, крепкий, как камень и острый, как сама смерть — меч покорил сердце юного воина с первого взгляда. Длинный полуторник с двойной рукояткой не походил на оружие степняков. Меч был прямым, довольно тяжёлым, но в то же время хорошо сбалансированным, так что лежал в руке, как литой. Лишь попробовав сделать несколько выпадов, халар тут же смог оценить его силу. Клинок был очень быстрым, резким. Рубить он мог без замаха. Словом, долго не думая, верный кхопеш отправился в ножны, а на поясе пристроился северный меч.

Жаль, разжиться доспехами из дивной северной стали у наблюдателей не случилось. Они ходили все в коже и неприметных серых плащах. Правда, в наплечных мешках таскали прочные шлемы. Ещё халару понравились луки. Пока оружия степнякам не хватало, но скоро Тагас обеспечит ватагу.

Рядом треснула ветка, на дереве порхнули птицы. К Тагасу подполз Валай.

— Халар, — шепнул дасул, прерывая размышления господина. — Скоро рассвет.

— Знаю, — ответил Тагас. — Подавай знак.

Дасул отполз и растворился в кустах. Тагас и до двадцати сосчитать не успел, как под кронами пышных деревьев раздались стрекот и плач степных птичек. Кочевники переговаривались условными знаками. Кусты вокруг лагеря зашуршали, проснулись, и спустя удар сердца оба часовых завалились на землю, утыканные пёстрыми стрелами.

«Пора» — подумал халар, выскакивая из укрытия. Трофейный меч был в руке. Поймав отблеск костра, клинок засвистел, рассекая тихий ночной ветерок. Предвкушение битвы отозвалось дрожью в груди, кровь хлынула к лицу, застучала в висках. Тагас пробежал десяток шагов, влетел в стену кустов и на ходу разрубил голову стражнику, что успел подскочить. Второй подняться не смог, захрипел, выпучил глаза и безумно уставился на клинок, торчащий из его грудной клетки.

Бой закончился быстро. Три десятка кочевников ворвались на стоянку следом за халаром и перебили врагов, не позволяя им даже подняться.

— Победа, халар, — оскалился рядом Валай, мерзко искривив изуродованное ожогом лицо.

— Зови остальных, — не глядя, бросил Тагас. — Собираем трофеи и уходим.