Шеллшок - Ричард Пратер

Однако и тут крови было довольно немного — не сравнить с лужей, вытекшей накануне из развороченного горла Китса. Но все вокруг было заляпано… серым веществом. Отвратительная желеобразная масса поблескивала на ковре, в тех местах, где на нее попадало солнце. Ею был заляпан массивный стол, спинка кресла. Большой сгусток прилип к спутавшимся волосам вперемешку с раздробленной лобной костью. Я внутренне содрогнулся.

Правая щека убитого была прижата к ковру, полуоткрытый глаз уставился в бесконечность, лоскуты кожи клочьями свисали с остатков лба, прищуривая второй глаз и переносицу. Лицо было сильно искажено, но не настолько, чтобы я не узнал, что передо мной все, что осталось от Томаса Токера, фотографию которого я видел недавно в кабинете Стива Уистлера.

Я выпрямился и осторожно приблизился к письменному столу. На его полированной поверхности стоял телефон, пепельница, наполовину заполненная окурками, и лежал перекидной календарь, отрывной блокнот, карманный словарик и рядом с ними пара остро заточенных карандашей и шариковая ручка. Я заметил, что полировка была несколько более тусклая на левом краю стола и забрызгана маленькими капельками крови, а может, мозговой жидкости, в то время как на правой его стороне четко отпечатался участок блестящей поверхности в форме буквы «П».

Взяв в руки платок, я аккуратно открыл один за другим три выдвижных ящика стола, просмотрел их содержимое и, не найдя ничего достойного внимания, закрыл. Все так же используя платок, взял блокнот за уголок, поднес к свету, пытаясь рассмотреть, не пропечаталось ли то, что было написано на предыдущих, отрывных страницах, на нижних девственно чистых листах, но и они не носили никакой дополнительной информации.

Я быстро осмотрел весь дом — очень быстро и оперативно, так как нужно было поскорее отсюда убираться. Но как я не спешил, я все же вернулся в кабинет, вновь обернул руку платком и снял трубку телефона. Необходимо было позвонить Стиву Уистлеру, рассказать ему о том, что я здесь обнаружил и попросить сообщить мне кое-какую дополнительную информацию. Видя ужасающую картину смерти перед собой, я невольно с тревогой подумал о Спри. События разворачивались со стремительной быстротой. Я не разговаривал с ней с 8.20 утра, то есть с тех пор, как оставил ее одну в «Реджистри Ризорт». Мысль об этом чудесном создании, которому грозила опасность, вызвала спазм в желудке, непреодолимую тяжесть, как будто я проглотил кирпич. С одной стороны, ей вроде бы нечего бояться в стенах фешенебельного отеля, тем более никто не знал о том, что я ее там оставил. И все равно внутреннее беспокойство упрямо не покидало меня. Поэтому, прежде чем звонить Уистлеру, я через коммутатор набрал номер телефона виллы 333.

— Алло?

Услышав ее мягкий мелодичный голос с берущей за душу хрипотцой, я поразился внезапно охватившей меня слабости в коленях, волна облегчения прокатилась по моему телу. Я убеждал себя мыслить рационально. Не было никакой логической причины полагать, что в данный момент Спри находится в опасности, если только я чего-нибудь не предусмотрел, о чем-то забыл. Однако подсознание посылало тревожные импульсы, формируя в душе дурные предчувствия. Наверное, так на меня подействовало пребывание в комнате с видами и запахами смерти, обострившее осознание ценности жизни.

— Привет, — ответил я с напускной веселостью, — это твой старый добрый Билл. С тобой все в порядке, детка?

— Да… Билл. А с тобой?

— У меня все тип-топ. Пока не могу тебя ничем порадовать. Тут происходят разные интересные события, но…

— Так ты до сих пор не выяснил, где…

— Нет, пока нет. Но обязательно выясню. Я сейчас над этим работаю. Просто я немного беспокоился… не скучно ли тебе одной. Хотелось убедиться в том, что ты в порядке. А теперь мне нужно бежать, дорогая.

— Забеги ко мне, когда освободишься.

— Непременно.

— Я скучаю по тебе.

— Я тоже скучаю, милая.

Мы дружно положили трубки. Несколько секунд я тупо смотрел на охотничью сцену на стене. Удача мне бы сейчас не помешала… Уголком глаза я взглянул на изуродованный труп на полу. Набрал номер «Экспозе» и позвал к телефону Уистлера.

Он тотчас же взял трубку, как будто ждал моего звонка.

— Стив? Это я, Шелл. Я нахожусь в доме Токера. Похоже, его уконтрили.

— Он мертв?

— Мертвее не бывает. Пристрелили, притом зверски.

— Боже! Кто же мог…

— Сейчас я и сам задаю себе этот же вопрос. Но, подъезжая к его дому, я заметил поспешно удирающего Эндрю Фостера. Похоже, что он побывал в доме до меня.

— Фостер… Это молодой чернокожий парень, правильно?

— Да. Я вот почему тебе звоню. Просматривая твои папки, я отметил у себя, что Фостер числится служащим больницы «Медигеник», но там не было его домашнего адреса, за исключением тусонского. Ты не знаешь, где он живет здесь, в Долине?

— Одну минуту, Шелл. — Я услышал, как он быстро проговорил в селектор: «Элен, срочно пришли ко мне Вайнштейна».

И в этот момент до меня донесся звук полицейских сирен. Пока далекий. Возможно, полицейские гоняли кого-нибудь, или же «скорая помощь» спешила к собравшемуся на тот свет инфарктнику. Но не исключено, что…

Стиву и его реактивному киборгу Вайнштейну понадобилось менее минуты для того, чтобы выяснить местный адрес Фостера. Он жил в нескольких километрах отсюда на Тридцать второй улице. Записывая его адрес, я автоматически отметил, что звук полицейских сирен стал громче. Несомненно, полицейские машины мчались в моем направлении.

— Стив, — быстро проговорил я. — Ты записываешь наш разговор?

— Конечно нет, а что?

— Можно это быстро организовать?

— Конечно, достаточно нажать клавишу и…

— Нажми. Мне нужно быстро слинять отсюда. Но прежде я должен кое-что надиктовать. На случай… на всякий случай, и не только для тебя, но и для полиции. Я, конечно, не имею в виду, чтобы ты сразу же все передал в полицию. Но если эта информация все же попадет им в руки, я не хочу оказаться подставленным вместе с некоторыми другими людьми, имена которых я пока что не могу назвать. Ты записываешь?

— С того самого момента, как ты сказал нажать кнопку.

Я быстро говорил в трубку где-то с минуту, слыша, как быстро и неумолимо приближаются полицейские машины, вне всякого сомнения направляясь к дому Токера. Я обрисовал общую ситуацию, упомянув Романеля и Уортингтона, но не называя имени Спри, объяснил как, почему и при каких обстоятельствах застрелил Фреда Китса, рассказал, что видел Эндрю Фостера, поспешно отъезжающего от дома Токера, и о том, что сам обнаружил, войдя в него.

— Все, Стив! Больше нет времени. Держи эту пленку на… экстренный случай.

— Заметано! Где…

Но я уже повесил трубку и бежал через весь дом. Скатился с крыльца, оставив дверь открытой, поставил мировой рекорд в беге на 50 метров по бетонной дорожке и заскочил в свой «капри».

Две пожилые леди во дворе дома напротив, срезавшие цветы, застыли, открыв рты, с интересом наблюдая за типичной сценой «бегства с места преступления» достойной канала криминального сообщения ТВ. Я представил, с каким наслаждением эти две леди, кумушки, будут описывать мою внешность и мой маршрут от дома до машины офицерам полиции, которые через несколько секунд будут здесь.

Я резко взял с места. Резина жалобно завизжала и испустила дух в виде сизого облачка. Едва я успел выскочить на Глендейл и притормозить у дальнего светофора, как заметил выехавшую на Двадцатую улицу первую машину с оглушительно визжащей сиреной и вертушкой наверху, к ее обрубленному заду принюхивалась вторая.

Дав по газам, я направился на восток по Глендейл-авеню. Оглядываться назад не было нужды: я знал, куда направляется полиция. Уже во второй раз полиция наступала мне на пятки. Дважды они чуть не прихватили меня с тепленьким трупом на руках. Но если первого уконтрил я, то с Токером все обстояло иначе. Хотя у меня промелькнула мыслишка о том, что мне нелегко было бы убедить власти в своей невиновности, застань они меня на месте преступления. Я продолжал размышлять над этим на всем пути до Тридцать второй улицы. Предстоящее рандеву с Фостером должно было многое прояснить.

В 11.30 я уже поджидал Эндрю Фостера в его пустой квартире не менее получаса.

Доехав до начала Тридцать второй улицы, я оставил свою засвеченную машину около многоэтажной жилой застройки на пересечении Тридцать второй и Осборн-роуд. Без труда разыскав многоквартирный дом, где на первом этаже жил Фостер, я позвонил в дверной звонок. Ни ответа, ни привета. Знакомого красного «субару-ХТ» на парковке не было, и я почувствовал облегчение.

Через минуту я уже был внутри квартиры, через тридцать был готов лезть на стены и с усилием уговорил себя подождать еще пять минут.

Раненое плечо, о котором я как-то забыл, мотаясь туда-сюда, начало дергать. К физической боли примешивались внутренний дискомфорт и не свойственное мне настроение. Но в моем вынужденном сиденье были свои преимущества. Я мог в спокойной обстановке поразмыслить о неожиданной смерти Токера и подготовиться к тому, как себя вести, если Фостер все же нарисуется.