Очевидность и построение . Материалы для критики исторической догматики - Ральф Девидсон

Шпатен опирается при этом на пять книг Беросуса[178][178] о древней истории и на Иоанна Анниуса из Витербо (анналы Иоанна из Витербо), которые пишут, что Саррон принес кельтам теологию и философию. Затем начинается предисловие следующими словами:

«Говорить и писать на тойч в Германии (Тойчаланд) оценивается как одно из самых незначительных искусств. Ученые проявляют заботу только о иностранных украшениях слов и навыках / в той мысли стоя (той мысли придерживаясь) / что римский и аттический языки им для изучения разнообразных мудростей: восточный для понимания божьих тайн: французский / вельшский (видимо, волошский—ВП) и испанский но / все без исключения другие иностранные / могли бы быть для украшения (Bezier) и возвышения (сбора) острых мыслей и изобретений и единственных сопровождений и указаний».

Еще для Шпатена гебрейский, несомненно, является языком, из которого развился немецкий. При этом он также опирается на автора Родорнуса Шрикиуса. Но Шпатен даже сверх того утверждает, что немецкий повлиял на латынь, а не наоборот.

«Кто, следовательно, в тойч непременно известные слова / из Рима, Афин или Парижа хочет приписать / который либо должен отрицать / что Тойч язык от ашкенази / как главный язык из страны Sinear в Германию (Тойчланд) был приведен ... или доказывают / что тойчe от греков / латинян или французов исходил».

Итак, Шпатен тоже видит происхождение немцев из Вавилонии (Sinear) и видит ашкенази как посредников. Шпатен датирует, впрочем, как и иудеи, от сотворения мира, и не от Рождества Христова, как это для него, собственно, и надлежало бы.

«Указывается, конечно, из заказчика времени или хронологии, что только в 3212 году от сотворения мира / Рим был воздвигнут / и всевозможно вместе работающими народами / .. был населен....; так как, наоборот в году 1780 от сотворения мира началось разделение Земля архиотцом Ноем / и ашкенази после этого обратились в Европу и на запад / также с народом в 1432 году на немецком начали говорить / еще ни один камень в стену города Рима не был положен».

Далее находится у Шпатена интересное указание на так называемое, благодаря ему известное беглое «e» как в «Gnade (милость) / Sache (вещь(дело)) / Loewe (лев) / Kaese (сыр(творог))». Шпатен думает, что это «e» было «без причины добавленно. (В современном немецком эта буква является вполне произносимой—ВП).

Другим ранним филологом является Даниил Георг Моргофенс. Он также совпадает с другими крупнейшими авторитетами в том, что гебрейский является самым старым языком, от которого происходят другие. Отстоит он от немецкого языка также на почтенный возраст.

«На этом основании я не стесняюсь считать речь тойче более как сестрой для других, а не дочерью. Действительно, гебрейский и первоначальный скифский (Scythische) или кельтский языки как более старые имеют перед имеют другими преимущество. Так как не только Родорнус Шрикиус во многих местах своих распространившихся по миру работ и в особенности lib 3. Originum Celticarum (происхождение кельтское) хочет утверждать, что языки гебрейский и тойч различаются только как диалекты». (23)

Моргофенс также придерживается мнения, что легенда, что греки являются отцами цивилизации, не может звучать серьезно: «Как философия / так и язык от варваров пришел к грекам». При этом он ссылается на Аристотеля: «При этом Аристотель категорически подтверждает то / что философия происходит от кельта Семнотеиса (Semnotheis) / и что Галлия есть учительницей Греции». (31) Без сомнения, здесь приведен принципиально другой Аристотель, чем тот, которого мы знаем. Моргофенс делает еще следующее замечание, которое кажется нам интересным: «Тойчe язык простирался до Азии».

То, что мы узнаем из всего лишь частично закономерно впечатляющих сведений, есть то, что история запада, даже как мы ее знаем, еще в XVII столетии была полностью была неизвестной. И она вся опирается на автора Родорнуса Шрикиуса, который сегодня является больше не находимым. (Он оказался, во всяком случае, северогерманским центральным каталогом более не подтверждаемым).

У Родорнуса Шрикиуса, у Шоттелиуса, Шпатена, Моргофена и Круцигера в итоге можно открыть именно только то, что запад является иудейским изобретением, что найдено было Артуром Кестлером и в старой легенде определенно высказано. Кестлер сообщает: (как примечание: КЕСТЛЕР (Koestler) Артур (1905-83), английский писатель и философ. Родился в Будапеште. Был английским корреспондентом в Испании в период гражданской войны. Приговорен к смертной казни правительством Франко, но под международным давлением освобожден. Массовые репрессии в СССР привели его к переходу на либеральные позиции, к отказу от марксизма. В наиболее известном романе «Слепящая тьма» (1940, русский перевод 1988) изображен психологический механизм сталинского террора. Философские работы Кестлера посвящены научному и художественному творчеству, проблемам религии, биологии. Человек, по Кестлеру,—»ошибка», «тупик» эволюции природы).

«В дохристианские дни, как рассказывается, австрийские земли управляемы были рядом иудейских князей. Австрийская «Chronik des 95 Herrschaften» («Хроника девяносто пяти правлений»), составленная одним венским писателем при правлении герцога Альбрехта III (1350-1395), содержит список не менее, чем двадцати двух таких иудейских князей, которые должны были править в очередности. Список указывает не только предполагаемые имена, но также и на продолжительность правления и место, где они должны были быть погребены. Примерно «Зеннанн (Sennann) (наивысший князь, (Ahnherr) правил 45 лет, погребен в Штубентор (Stubentor) близ Вены; Циппан (Zippan), 43 года, в Тульне (Tulln) был погребен» и т.д., включая такие имена, как Лаптон (Lapton), Маалон (Ma'alon), Раптан (Raptan), Рабон (Rabon), Эффра (Effra), Замех (Samech) и т.д. После этих иудеев пришли пять языческих князей, после которых последовали христианские правители. Легенда повторяется с несколькими вариациями также в истории Австрии на латыни Генриха Гундельфингуса 1474 года, и повторяется различными другими авторами. Последним из них являются «Хронологические цветы Австрии» («Flores Chronicorum Austriae»), в 1702». (Koesller, 153)

Глава 22

Фактор продукции: общественная интеллигенция

Авицена, самый важный представитель средневековой медицины, и Моисей из Хорезма, основатель средневековой математики, были, по меньшей мере, до XV столетия в Европе самыми значимыми авторитетами в этой области. Оба жили и творили в средней Азии в сегодняшнем Узбекистане/Туркменистане. В то время этот регион не был доминирующим в культурном и научном плане, но свою экономическую мощь, как оказывается, излучал вплоть до Европы, что доказывает тот факт, что монеты из Самарканда прибывали в Майнц. Также в этой области была развита или изобретена бумага. (Якобы китайскими военнопленными, если верить мусульманскому анекдоту).

Из этого региона в XIII столетии пришли также силы, которые завоевали Китай, Иран, Ирак, Индию, Малую Азию, а также Россию (Russland) до Венгрии.

В XIV столетии начался упадок. Хотя еще вспыхивает архитектура Тамерлана[179][179] (Тимур Ленка), но он в первую очередь он видит себя как военный герой и позволяет интеллигенции и науке засохнуть. В XVII столетии все полностью шло вниз: Абу'л Гази Багдур Хан (Abu'l Ghazi Bahdur Khan), который правил от 1644 до 1663 и который считался потомком Чингизхана, писал в «Schadschareh-ye Turk» (таково название книги, речь идет о родовой книге его семьи, издана под названием «Родословие тюрков»): «Как результат незаботливости нашего поведения и вследствие незнания народа Хорезма нет до сегодняшнего дня никакой истории нашего рода в течение времени, в котором наши дела бы велись от дел хана Абдуллы (видимо, речь идет о современнике Магомета—ВП» (Hambly, 186). Он пишет далее, что он должен был писать эту историю рода, так как он не нашел никого, «способного выполнить это задание». (Hambly, 186)

Как возможен такой полный упадок культуры, мы, к сожалению, не знаем. Не знаем мы также и того, как современники обсуждали такое положение, так как нет никаких источников. Но нужно было бы полагать, что Европа также испытывает в XIV столетии полный упадок. О катастрофическом упадке XIV столетия в Европе написаны между тем много книг и статей. В этих книгах и статьях исследовалось преимущественно объяснение современных историков о (предполагаемом) изменении климата и (реальных) эпидемиях, в частности, эпидемии чумы. При этом историки видят, что каждый эпидемолог сегодня знает, что эпидемия чумы причины преимущественно имеет социальные (бедность), следовательно, она обусловлена социальными причинами.

Следовательно, можно искать регресс общества, только в общественном способе организации. И поэтому кризис общества является сначала кризисом мышления, который, разумеется, организаторами мышления как таковой не видится. Наоборот: «Где мы видим в первую очередь кризис, упадок и разрушение, современники увидели реновацию и новизну», пишет Ле Гофф то отношению к началу XIV столетия (Le Goff, 294). «Кризис мышления и ощущения достигает вершины в умственном и религиозном кризисе. Появляющаяся, выступающая (auftretende) около 1300 года новая вера принимает различные формы, от набожности ... вплоть до возврата к спиритуализму. Она находит самое глубокое выражение при очень значительном уме (духе): мастер Экхарт (Eckhart)[180][180]».